Мошенники

– Маркус сказал, что все кончено, - ответила девушка, коротко вздохнув. – Мне пора возвращаться к поискам работы…

– Добро пожаловать в семью, Анна, - громко крикнул Маркус и охнул, схватившись за рану на животе. – Плохая была идея…

– Он прав, - улыбнулась Лара. – Ты доказала, что достойна места в нашей команде. Если хочешь…

– Да. Конечно, - ответила Анна и покраснела, когда Лара приблизила свое лицо к её лицу. – Что-то не так?

– Не смей, блядь, заигрывать с чипиздиком, а иначе я тебе шею сломаю, - тихо процедила блондинка и колко ухмыльнулась. – Добро пожаловать.

– Ох, Лара, - усмехнулась девушка.

– Я серьезно. Он мой.

– В этом я не сомневаюсь. Мне надо на воздух.

– Погоди, я с тобой, - встрял Олег, подбегая к девушкам. – Как насчет чашечки кофе вечером?

– Иди в пизду, русский, - взвился Мин, занимая место по левую руку Анны. – Я могу приготовить суши.

– Ты спалил в микроволновке полуфабрикаты, - мрачно перебил его Олег. – Какие, блядь, суши?

Маркус и Лара с улыбками смотрели за тем, как друзья идут по коридору, громко споря о том, с кем же Анна должна сегодня поужинать. Хмыкнув, девушка крепко сжала руку супруга и коротко улыбнулась. Маркус улыбнулся ей в ответ.

– Как я сыграла?

– Отлично, милая.

– Им не будем говорить, что я все знала почти с самого начала?

– Нет. Меньше знают, крепче спят.

– Вот и славно. А сейчас я хочу домой, принять горячий душ и чтобы один чипиздик сделал мне массаж стопы.

– Лара!

– Прости, милый. А низкосраким можно звать?

– Нет. Я твой муж!

– Я любя, Маркус.

– Нет.

– А коротышкой?

– Нет.

– Гномиком?

– Лара, - рассмеялся Маркус и, привстав на цыпочки, поцеловал жену. – Зови хоть медным тазиком. Тебе можно.

– Я знаю. Но мне нравится, когда ты ругаешься.

– Вот в чем дело. Я учту.

– Я серьезно.

– И я. Пошли на выход. Кажется мертвый Филин начинает вонять.

– Ну вот, блядь. Чипиздик убил всю романтику!

– А если я еще раз поцелую, она вернется?

– Может быть.

– И все же я рискну.

– Ох, Маркус. Курвин ты сын…

Эпилог.

Англия, тюрьма Уандсворт, юго-западный Лондон.

Месяц спустя.

Фургон остановился во внутреннем дворе тюрьмы и, коротко кашлянув двигателем, замолк. Через несколько мгновений из него вышел молодцеватый офицер в стандартной синей форме и, широко улыбнувшись, протянул руку другому офицеру, стоящему возле тяжелой металлической двери, держа в руках винтовку.

– Привет, Стив. Ты сегодня рано, - хмыкнул вооруженный охранник, подходя к машине. – Кто на этот раз?

– Алонсо Браун и Оскар Шиер. Перевод, - откликнулся новоприбывший, заставив охранника нахмуриться.

– Браун? Тот самый?

– Ага. Кровавый Ал.

– Я думал, что он мертв. Слухи ходили.

– Слухи врут, - ответил водитель, закуривая сигарету.

– Не мало одного охранника для двух бандитов? – спросил охранник, пытаясь заглянуть в машину через зарешеченное окно.

– Нет, - рассмеялся Стив, открывая ключом заднюю дверцу фургона. – Сам посмотри.

– Ебать, - тяжело сглотнув, ответил охранник. Внутри фургона стояло одно инвалидное кресло, в котором сидел печальный старик. Его глаза, потухшие и безжизненные, безразлично смотрели в пол, а изо рта стекала тягучая струйка слюны.

– Понравилось, Джаред?

– Что с ним?

– Столкнулся в распределителе с «Белыми братьями» фон Кройца.

– Это они его так?

– Поговаривают, что да. Но свидетелей нет, сам понимаешь.

– Еще бы. Это же надо… сделать из человека овощ. А второй?

– Оскар Шиер. Вор. Не обращай внимания, он немой, - улыбнулся Стив, выкатывая из фургона коляску Алонсо Брауна. Следом за ним вышел еще один человек, облаченный в серую робу. Он смирно подошел к стене и уперся в нее лбом, пока Джаред не откроет дверь.

– Не слышал о таком, - хмыкнул охранник и, достав рацию, нажал на кнопку. – Офицер Сайкс, Два-один-семьдесят-Джи, код сорок-восемнадцать.

– Вас понял, офицер Сайкс, - мгновенно затрещала рация. – Конвой уже поднимается.

– Добро пожаловать в тюрьму Уандсворт, - громко произнес Джаред, подходя ближе к новеньким. – Ваш новый дом на долгое время.

Но офицер поперхнулся, когда тот, кого звали Оскаром Шиером, поднял на него насмешливый взгляд бездонных черных глаз. И офицер Сайкс понял. Эти глаза, страшные и бездонные, еще долго будут сниться ему в кошмарах. Липких и противных. Как сама суть страха. Страха, от которого невозможно сбежать.

Конец.