Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства
Шрифт:
Благодаря этому князь Даниил Романович около 1256 года открыто бросил вызов монголам, изгнав их войска из Северной Подолии, Болховской земли и Восточной Волыни. Поскольку внимание монголов было сосредоточено в то время на восточнорусских делах, ситуация не позволяла им перевооружить свои войска в днепровском регионе. Однако Куремсе, командующему в этом регионе, было приказано напасть на Галич и Волынь. В его распоряжении было лишь небольшое войско, и он должен был продвигаться «тайком», как об этом сообщает Галицкая летопись (ок. 1257). Его попытки штурмовать города Владимир-Волынский и Луцк в обоих случаях закончились неудачей. Холм сильно пострадал от пожара, причиной которого был несчастный случай, а не какое-либо нападение монголов. В скором времени монголы отвели свои войска от Волыни.
Даниил Галицкий мог быть вполне удовлетворен результатами своей политики сопротивления монголам.
Начиная с этого момента монголы стали уделять значительное внимание литовским делам. По всей вероятности, они были озабочены растущей силой Литвы и распознали в ее экспансии, даже в этот ранний период, потенциальную угрозу их власти в Западной Руси.
Опасаясь возмездия за свое предыдущее нападение на монголов, Даниил Галицкий предпочел избежать встречи с Бурундаем, послав к нему вместо себя своего брата. Василько Романович принял чрезвычайно активное участие в кампании против литовцев, но в ней участвовали также князь Даниил и его сын Лев. Как монголы, так и русские захватили большую добычу, но русские должны были уступить большую часть своей доли монголам. Однако основным силам литовцев удалось избежать решающего боя, и русские так и не смогли обнаружить, где находится князь Роман, и освободить его. На следующий год Бурундай снова направил свои войска в Волынь и приказал русским князьям разрушить крепостные сооружения их главных городов. Даниил Галицкий бежал в Польшу и Венгрию, оставив своего брата Василько и сына Льва, чтобы те умиротворили Бурундая. Последний настаивал на их покорности его приказам, и у русских князей не оставалось иного выхода, кроме как разрушить крепостные сооружения во Владимире-Волынском, Луцке, Кременце и Львове. Однако гарнизон в Холме отказался уступить город без непосредственного приказа князя Даниила Романовича. В отместку монголы опустошили окрестности Холма, а также несколько других районов в Волыни и Галиче.
После этого набега Бурундай посчитал свое задание выполненным и отвел свою армию из Волыни, расположив ее в районе Среднего Днепра. В военные округа Подолии, Галича и Волыни, подобно тому как это было в Восточной Руси, для наблюдения за сбором налогов и рекрутированием были назначены представители монгольской администрации. Западнорусские князья обязаны были получать ханский ярлык при любом изменении престолонаследия в каждом из княжеств. Великий план сопротивления, выдвинутый Даниилом Галицким, таким образом, рухнул, а сам он возвратился на родину с тяжелым сердцем как покорный вассал хана.
В довершение всех несчастий литовцы совершили набег на Волынь в 1262 году. Примерно в это же время умер князь Роман. Вероятно, он был убит теми, кто взял его в плен. Даниил умер в 1264 году. В этом же году был убит литовскими заговорщиками и Миндовг.
Вскоре после провала сопротивления монголам в Западной Руси произошло восстание в Суздальской земле на востоке Руси (1262). Инициатива исходила от городов этого региона: Ростова, Владимира, Суздаля и Ярославля. После разрушения Владимира армиями Бату в 1238 году Ростов стал крупнейшим городом в Суздальской земле, и, по всей видимости, он взял на себя руководящую роль в движении сопротивления. Восстание стало выражением протеста против тягот, которые испытывало население из-за обременительных сельскохозяйственных налогов, широко применявшихся Белой Ордой также и в Суздальской земле. Собирателям налогов, главным образом мусульманским купцам, монголы позволяли забирать неплательщиков и заставлять их работать в счет неуплаченных налогов или даже продавать их в рабство.
В Ярославле главным сборщиком налогов был некто Изосим — русский, обращенный в ислам. Давление на налогоплательщиков возросло с прибытием от «татарского царя» главного сборщика, которого Суздальская летопись характеризует как «мерзкого мусульманина». В каждом из четырех главных городов Суздальской земли было созвано вече, и решение восстать против монголов было принято единогласно. Многих доверенных лиц монголов, в том числе сборщиков налогов, убили во время последовавших за этим
бунтов, включая и Изосима.По сведениям из Суздальской летописи — старейшего из источников, сообщающих о восстании, явствует, что русские князья не принимали в этом мятеже абсолютно никакого участия. (Однако в некоторых более поздних летописных сводах, таких как Никоновская летопись, говорится о согласии князей воевать с монголами. В Устюжской летописи упоминается приписываемое Александру Невскому обращение к жителям Устюга, чтобы те подняли восстание против монголов. Но это не соответствует истине.)
Александр Невский, вероятно, хорошо представлял себе ситуацию и не питал особых иллюзий по поводу позиции Берке. Несомненно, восстание суздальских городов было такой же неожиданностью для великого князя владимирского, как и для монголов. Но, не имея в своем распоряжении достаточного количества вооруженных сил, князь был не в состоянии предотвратить этот мятеж.
Мятеж был подавлен монголами, а русские города должны были оплатить убытки.
Вскоре после этого Александр Невский умер, а в 1547 году он был канонизирован.
Правда, на стороне рыцарей воевали еще и эстонцы, но ведь не за победу над эстонцами мы учредили орден Александра Невского?
В 1266 году хан Берке умер в Тбилиси во время похода.
В 1267 году ханом Белой Орды стал Менгу-Тимур.
Ввиду высокого престижа Бату как основателя ханства кипчаков представляется вполне естественным, что курултай предпочел его внуков Ногаю. Поэтому именно Менгу-Тимур, а не Ногай наследовал Берке в качестве хана кипчаков. Поскольку к тому времени Ариг-Буга сдался Хубилаю (1264), последний являлся бесспорным хозяином империи, из чего мы можем заключить, что Хубилай одобрил кандидатуру Менгу-Тимура в качестве великого хана (примерно в 1267 г.).
Ногай, тем не менее, был слишком крупной фигурой, чтобы окончательно уйти со сцены. Помимо того что он был джучидом, он был еще и военачальником высокого ранга — мириархом. Более того, он имел в распоряжении собственную армию: войско его Орды, набранное главным образом из племени мангкытов. Основной территорией проживания мангкытов в то время был бассейн реки Яик. [47] Позднее они стали известны как ногайская Орда. Поскольку «ногай» означает «собака», можно предположить, что собака была тотемным животным ведущего клана мангкытов. В египетских источниках хан Ногай упоминается под двойным именем: Иса-Ногай. Вполне возможно, что Иса — это его собственное имя, а Ногай — имя клановое (т. е. по названию клана, вождем которого он был). В 1287 году Ногай заявил, что получил особый указ от хана Бату поддерживать единство и порядок среди своей родни после смерти последнего в ханстве кипчаков. Если так было в действительности, Бату, должно быть, утвердил господство Ногая над войсками его Орды (Орды мангкытов), считая их специальным подразделением, предназначенным для поддержания законного правительства в ханстве.
47
Яик — прежнее название реки Урал.
Представляется возможным, что, по соглашению с Менгу-Тимуром, Ногай был признан действующим правителем нижнедунайского региона и уполномочен вести дипломатические отношения как с Византийской империей, так и с Египтом.
Для себя Менгу-Тимур оставил ведение русских дел. Менгу-Тимур не был мусульманином.
В 1271 году Ногай начал кампанию против Константинополя за морские проливы. Михаил запросил мира и выдал свою дочь Ефросинью замуж за Ногая.
Менгу-Тимур облегчил положение русских людей и выдал ярлык, подтверждающий неприкосновенность русской церкви. Служители культа и раньше не облагались налогами, теперь же были утверждены новые привилегии духовенства как социальной группы, включая и членов их семей.
Даже все «церковные люди» были освобождены от военной службы.
Монгольским чиновникам запрещалось под страхом смерти отбирать церковные земли или требовать выполнения какой-либо службы от церковных людей. К смерти приговаривался также каждый виновный в клевете и поношении православной веры.
По всей видимости, первоначально ярлык был написан по-монгольски и сразу же переведен на русский язык. Следует вспомнить, что, согласно сведениям Плано Карпини, в канцелярии Бату были русские переводчики и писцы; и наследники Бату, должно быть, нанимали определенное количество русских секретарей. Можно также предположить, что текст ярлыка был составлен совместно Мёнгу-Тимуром (или его главным монгольским секретарем) и епископом Сарая Митрофаном, представлявшим русское духовенство.