Московские загадки

Явление 1

1-й х а л д е й (очень громко). Товарищ!

2-й х а л д е й (очень тихо). Чево?

1-й х а л д е й (нетерпеливо и так же громко). Где ты есть?

2-й х а л д е й (подозрительно). А тебе на что?

1-й х а л д е й (значительно). Дело есть.

2-й х а л д е й (спокойно и равнодушно, словно поворачиваясь на другой бок). Стало быть, меня нету.

1-й х а л д е й (нарочито удивленно). Как нету, когда шумишь?

2-й х а л д е й (внушительно). Не шумлю – только голос подаю.

1-й х а л д е й (задиристо). Нешто голос не примета?

2-й х а л д е й (рассудительно). Кака ж примета: говорю – есть, замолчал – нету.

1-й х а л д е й (разозлившись). От как бирюч царской кнутом тя вытянет, враз не заговоришь – заноешь!

2-й х а л д е й. А чего я бирючу-то сдался?

1-й х а л д е й (выходя из себя). А того, что царь кличет!

2-й х а л д е й (недоверчиво). Кого?

1-й х а л д е й (окончательно вышел из себя). Тебя!!!

2-й х а л д е й (по-прежнему не веря). Да ну! 1 – й х а л д е й. Вот те и ну! Баранки гну, а чаю не видно!

2-й х а л д е й (полон любопытства). Сам царь?

1-й х а л д е й. Сам Навуходоносор!!!

2-й х а л д е й (начинает опасаться). А не слыхал, часом, чево я ему запонадобился?

1-й х а л д е й (победоносно). Слыхал.

2-й х а л д е й (совсем испугался). А чего слыхал-то?

1-й х а л д е й (наконец-то поймал товарища). Тебе б сказал, а твому голосу не стану.

2-й х а л д е й (толкая его). Да здеся я!

1-й х а л д е й (делая вид, что не замечает). Где здеся?

2-й х а л д е й (теребя товарища за рукав). Известно где – где мое место.

1-й х а л д е й (продолжая ту же игру). А где твое место?

2-й х а л д е й (нетерпеливо, почти жалобно). Там, где стою.

1-й х а л д е й. От теперь понятно. А надобны мы Навуходоносору неслухов царских казнить.

2-й х а л д е й (успокоился). Вона! А неслухов-то много?

1-й х а л д е й. Никак трое.

2-й х а л д е й (совсем развеселившись). Только-то и делов? Да мы с ими враз управимся. Пошли, что ли?

1-й х а л д е й (доволен собой). Известно, пошли.

Существовал в Средние века по всей Европе так называемый церковный театр – представление в лицах евангельских и ветхозаветных рассказов, несложные сценки, разыгрываемые любителями и самими церковниками. Их и сегодня можно увидеть в польских, итальянских или французских деревнях. Католическая церковь ими увлекалась, русская православная оставалась равнодушной. Если не считать «Пещного действа».

Есть в Ветхом Завете рассказ о нечестивом царе Навуходоносоре, который поклонялся золотому тельцу и хотел заставить делать то же и всех своих подданных. Но нашлись три юноши – «отрока», «дети царевы», которые ему не подчинились. Разъяренный царь приказал их бросить в горящую печь, но твердо стоявшие за истинную веру отроки вышли из нее невредимыми, а насмерть перепуганный Навуходоносор отрекся от оказавшегося бессильным золотого тельца.

Принимали во всем этом участие царские слуги – «халдеи», исполнявшие волю Навуходоносора.

И вот раз в год, в канун Рождества, «Пещное действо» разыгрывалось перед толпами не зрителей – молящихся, потому что постановка осуществлялась в церквах. Это был сложный спектакль, которого с нетерпением ждали, к которому долго и обстоятельно готовились, как свидетельствуют «столбцы» той же Оружейной палаты. До того как появиться в столице, «Пещное действо» еще в XVI веке успешно утвердилось и в Новгороде, и в Смоленске, и во Владимире. Еще с тех пор оно стало частью народной жизни, иначе сказать – общедоступным театром… В Москве показывали его в Успенском и Благовещенском соборах Кремля, в церкви Григория Неокессарийского на Большой Полянке, во всех монастырях, не отставали и отдельные приходы. Но, конечно, лучшие исполнители были в Кремле, и от них требовалось незаурядное актерское мастерство.

Явление 2

1-й х а л д е й. Раздайся, народ, халдей неслухов ведет, ослушников царских, недругов боярских!

2-й х а л д е й (прерывая). Товарищ!

1-й х а л д е й (недовольно). Чево?

2-й х а л д е й (с сомнением). А эти дети царевы?

1-й х а л д е й (уверенно). Царевы.

2-й х а л д е й (удивляясь). И нашего царя не слухают?

1-й х а л д е й (радостно). Не слухают!

2-й х а л д е й (в полном изумлении). И златому тельцу не поклоняются?

1-й х а л д е й (в восторге). Не поклоняются.

2-й х а л д е й (придумал). А мы вскинем их в печь!

1-й х а л д е й (дождался!). И почнем их жечь!

2-й х а л д е й (деловито). А ну, голубчики, заходи по одному.

1-й х а л д е й. В устье не толпись, печки не сторонись. Огня не пожалеем, быстрехонько вас обогреем!

2-й х а л д е й. Скучать не дадим, добрых людей как есть удивим!

Делопроизводители в Древней Руси были настолько дотошными, что можно во всех подробностях воспроизвести давние постановки. Подготовка церкви к представлению начиналась с того, что спускалось и снималось с крюка главное паникадило – огромная центральная церковная люстра. На крюке закреплялось специальное приспособление, с помощью которого слетал из-под купола «Ангел Господен» – написанная на пергаменте в полный человеческий рост фигура. Внизу под ним располагалась ширма – высокая, большая, в сложнейшем кружеве деревянной позолоченной резьбы, со скульптурными фигурами святых, сплошь покрытая росписями – «пещь огненная». Она была делом рук художников и оставалась в имуществе церкви на долгие годы, разве что-нибудь приходилось поновить. Вокруг ширмы расставлялись таганы. На них жглись во время действия пучки вспыхивавшей ярким холодным пламенем пласун-травы. В стороне помещалось устройство, которое должно было имитировать громовые раскаты, раздававшиеся при появлении ангела. Особое внимание уделялось костюмам. У отроков они представляли длинные белые одежды и венцы, у халдеев – короткие, набранные в пышные сборки алые юпы и высокие островерхие, иногда кожаные, иногда деревянные колпаки – турики.

Юпы и турики? Но ведь именно так одевались скоморохи, которых, как принято считать, предавала анафеме и постоянно преследовала церковь! Их множество раз изображали художники на миниатюрах, гравюрах, позже в лубках. Еще в XVIII столетии будут кочевать из одной картинки в другую «Фомушка-музыкант», «Еремушка-поплюхант», обязанные им своим рождением. Но допустить появление скоморохов в церкви? Вот только общепринятая точка зрения и современные свидетельства – совпадали ли они?

Москву допетровскую можно с полным правом называть городом мастеров. Первая городская перепись 1620 года называет среди москвичей представителей 250 профессий. Здесь красильщики, пирожники, сарафанники, кузнецы, каменщики, печатники, капустники, котельники, травники, стрельцы и… потешники. И речь идет не о какой-то голытьбе, но о владельцах дворов на посаде, гражданах уважаемых, обладавших своими правами, безусловно состоятельных. Потешники – профессия, как все остальные. И в случае войны выступали они, подобно всем жителям посадов. Лукьяшка и Якутка Тимофеевы, владевшие «достаточным» – богатым двором вблизи нынешней Арбатской площади, обещались, например, выйти в 1638 году с огнестрельным оружием – пищалями. Другие брались за рогатины. У иных были и вовсе собственные холопы, которым полагалось выступать на войну вместе с хозяевами. Москва вела точный учет своим военным силам.

Вид со Швивой горки на Воспитательный дом, Зарядье и Кремль.

Жила столица тесно. Еще больше теснилась ради скота, огородов, погребов, чтобы обходиться по возможности всем своим. Так и вырастали избы обычного московского размера четыре на четыре метра, и разве что в Зарядье у особо зажиточных ремесленников побольше – пять на шесть. А на дворах и вовсе царила толчея, вроде как у «нового Печатного заводу подьячего Василия Бурцева, людей у него Степанко Михайлов, Ерошка Иванов, Терешка Онаньин да захребетники: словолитец Терешка Семенов сын Ершов, да сторож Печатного двора Якушко Григорьев, да резец Лучка Иванов, да калашник Онофрейко Васильев». А рядом у Василия Рыкунова «на дворе соседи и подсоседники живут из найму костромичи сапожные мастеры Федька Сидоров, у Федьки племянник Ондронко Герасимов, да Мишка Ондреев, да Ярославец иконник Иван Лукин сын Тюшаков, да тут же на дворе в другой избе тюремной сторож Несторка Васильев». И это при том, что избы, по утверждению археологов, представляли одну горницу – обычно даже без перегородок.

Положение потешников куда лучше. Ни в соседи, ни в подсоседники, ни тем паче в захребетники они не попадали. Потешники выступали как владельцы дворов, не сдававшие помещений своих по найму. Были зажиточнее, так и жили вольнее.

Но как же в таком случае быть с общеизвестными утверждениями о чуть ли не запретном существовании потешников, со ссылками на царские приказы, которые брали под защиту целые деревни и села от нашествий скоморохов, ватагами бродивших в поисках пропитания по дорогам. Города для них были якобы закрыты. Ничего не скажешь, веселые разбойники!