Московский Бродвей

Разумеется, преступник не оставил нигде следов своих пальцевых отпечатков. Да и где он мог это сделать? Разве что на бачке в туалете? Но там все было залито кровью – эксперты не нашли свободного места, которое можно было бы посыпать дактилоскопическим порошком. Свое оружие, нож, преступник захватил с собой. Порезал женщину, вышел из кабинки, ранил Ковтуна, разбил окно и выпрыгнул. Туалет находился на втором этаже, так что высота оказалась не слишком большой. Что самое обидное, практически никто не видел его после этого. Окно располагалось в торцевой части здания, где всегда малолюдно. Только одна женщина, которая с ребенком прогуливалась рядом с Останкинским прудом, заметила издали странного человека в расшитом золотом камзоле и белом парике, выпрыгивающего из окна. Приземлившись, он забежал за угол. Больше его никто не видел…

Бородулин тщательнейшим образом осмотрел это место. Действительно, оказаться здесь можно только случайно – маленький тупичок, образованный углом здания и глухой стеной. Здесь раньше был еще один подъезд для технических целей, но дверь давно заколотили, и уже лет десять ею никто не пользовался. Прямо под окном, из которого выпрыгнул преступник, удалось обнаружить следы крови, которая осталась на его обуви. Их удалось проследить на несколько метров, но потом они внезапно исчезли. Было такое впечатление, что преступник снял обувь. Разумеется, он переоделся, нельзя же по Москве ходить в костюме семнадцатого века… Значит, у него была запасная одежда…

Куда делся преступник, после того как забежал в тупичок, неизвестно. Бородулин вместе с оперативниками осмотрел каждый сантиметр округи. Результат был ничтожен: одна пуговица от камзола (ее опознали костюмеры) и золотая нить того же происхождения.

Негусто, прямо скажем… Единственный вывод, который сделал Бородулин, это то, что преступление тщательно готовилось заранее. Очевидно, он спрятал одежду здесь, в этом тупичке. Потом переоделся в костюм придворного (как только он его раздобыл?) и проник в здание через окно, которое находилось на первом этаже и вело в мужской туалет. Затем тем же макаром он хотел выбраться наружу, но режиссер Савелий Ковтун помешал. Преступник, видимо, решил не терять времени на то, чтобы спуститься на первый этаж, и ворвался в женский туалет. А там под руку подвернулась женщина. Преступник не мог допустить, чтобы преследователи видели, как именно он скроется, поэтому постарался их обезвредить – порезал женщине плечо и пырнул ножом Ковтуна. Кстати, он мог свободно и убить женщину. Как и Симеонова. Но нож и ей и Симеонову воткнул в плечо. Значит, убийство этих людей не входило в его планы.

У него было не больше полутора минут… Однако он успел за это время переодеться и скрыться. Как? Бородулин ломал над этим голову. И не мог найти ответ… Ну не испарился же он?

Бородулин шел по длинному коридору телецентра и думал, что это дело принесет ему немало хлопот… А вот как раз хлопот следователю и не хотелось. По нескольким причинам – дочь в этом году закончила школу и поступала в институт, квартира настоятельно требовала ремонта, к тому же этим летом он намеревался успеть выбраться с женой куда-нибудь к морю. Ну и еще разные дела по мелочи… Короче говоря, Бородулин не собирался долго возиться с этим делом, которое досталось ему по указанию заместителя генерального прокурора Константина Дмитриевича Меркулова. Ко всему прочему, Бородулин раньше специализировался по расследованию экономических преступлений и чувствовал, что дело это ему поручили просто по причине нехватки кадров: почти все «важняки» были в летних отпусках, а доверить обычному следователю его не могли – все-таки пострадала важная персона. А вдруг здесь не просто хулиганская выходка какого-нибудь фаната, а что-то посерьезнее?

– Ты не переживай, Бородулин, – сказал Меркулов, поручая ему это дело. – Мы тебе поможем. Бригаду создадим… Помощника прикреплю. Если что, обращайся непосредственно ко мне.

Ну и, конечно, Бородулин отказаться не мог. Меркулов свое слово сдержал и дал Бородулину помощницу – следователя-стажера Лену Бирюкову. Впрочем, толку от нее пока было немного. Единственный допрос, который она провела, не принес ничего нового.

Гримерные находились неподалеку от съемочных павильонов. Следователь вынул из кармана блокнот и сверил номер комнаты.

– Войдите, – послышалось из-за белой крашеной двери в ответ на его стук.

Бородулин вошел в просторную комнату, больше похожую на парикмахерскую. Такие же кресла с подголовниками, большие зеркала, несколько доисторических больших фенов в углу. Два кресла были заняты – над сидящими в них (в одном Бородулин признал известного киноактера) орудовали гримерши в белых халатах. Еще две сидели в углу и пили чай.

– Вам кого? – строго поинтересовались у Бородулина.

– Мне нужна Галина Скоробогатова.

– Это я, – отозвалась одна из женщин, пьющих чай, – а вы кто?

Бородулин подошел поближе и, не обращая внимания на любопытный взгляд ее подруги, сказал:

– Я из Генеральной прокуратуры. Валерий Бородулин, следователь по особо важным делам.

Он вынул из кармана удостоверение и предъявил его гримерше.

– А-а, – чуть изменилась в лице та, – это по поводу…

Она запнулась.

– Да, по поводу нападения на Симеонова. Я бы хотел задать вам несколько вопросов.

Она пожала плечами:

– А что я могу сказать? Я ничего не знаю. В момент нападения была далеко, а потом…

Бородулин кивнул:

– Да, конечно. Но все же можно с вами поговорить? Наедине желательно.

– Конечно.

Они вышли в коридор, подошли к окну. Скоробогатова достала из кармана халата сигарету и закурила.

– Я вас слушаю.

– Скажите, Галина…

– Можно без отчества.

Бородулин кивнул.

– Вы сами гримировали массовку?

– Да. Обычно я подключаю свою ассистентку, но тут была очень ответственная съемка. Так что я решила сделать все сама. Знаете, чтобы потом не переделывать. Тем более ассистентка у меня новенькая, только учится…

– А много времени уходило на каждого?

– Да нет… Минут по пять. На женщин, конечно, больше. Грим несложный, парики заранее приготовили…

– Значит, на двадцать человек в массовке вы потратили в общей сложности…

– Ну примерно часа два с половиной – три.

– А вы знали предварительно количество людей, которых предстоит загримировать?

– Да.

– И считали их?

Скоробогатова задумалась:

– Нет, не считала. Они стояли в очереди в коридоре.

– Сначала шли женщины или мужчины?

Она покачала головой:

– Вперемешку.

– Значит, вы могли и не заметить, если бы зашел лишний?

– Да, пожалуй, могла… За этим обычно следят ассистенты.

– И в этот раз было так же?

– Да.

Бородулин вздохнул. Ему уже удалось выяснить, что ни один из ассистентов не заметил лишнего человека, оказавшегося на площадке.

– А ваша ассистентка за этим не следит?

– Нет. Ее и не было в тот день на работе.

– Почему?

– Она отпросилась, что-то у нее дома произошло. Ну я и отпустила, все равно от нее толку мало.

– Странно. Вам предстояла большая работа, а вы отпустили ассистентку.

– Я же сказала, она отпросилась. И потом, я справлялась и не с такой работой. А Света бы просто болталась под ногами и всем мешала. Она еще неопытная.

– И все-таки, Галина, постарайтесь вспомнить, гримировали вы того, кто совершил нападение, или нет?

Она подумала с минуту, затем уверенно покачала головой:

– Нет. Не могу вспомнить. Знаете, это профессиональное качество – когда я работаю, то вижу перед собой то лицо, которое должно получиться. А если обращаю внимание, то только на детали лица по отдельности. На нос, рот, брови. А тут стояла простая задача: подвести глаза, припудрить щеки, подкрасить губы. Так что я не могла запомнить кого-то одного…