Московский доктор

Лицо Хинкельштейна побледнело от ярости, но он понимал, что на этом его шансы закончились. Он бросил на меня последний взгляд, полный ненависти, и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Павел, конечно, всё ещё относился к нему с уважением. Он ведь десять лет был частным врачом и советником господина Фрица. Его работу было сложно не заметить.

Но он прекрасно знал границы своих действий. Только слова и рекомендации, консультации по здоровью. Никакого физического лечения.

Чтобы он смог подать на меня в суд, Фриц или кто-то другой из «жертв» должны захотеть стать свидетелями. Но найти таких будет трудно, если вообще возможно.

Ведь все эти люди обращались ко мне по таким делам, которые лучше не афишировать. Большинство из них люди знаменитые, их имена на слуху. Любой журналист будет рад узнать грязные подробности и покопаться в грязном белье. Но я врач и свято соблюдаю врачебную тайну. А мои пациенты сами тем более не станут распространяться о своих проблемах.

Хинкельштейн может только ждать, пока здоровье Фрица опять не подведёт. Он был уверен, что тогда господин Фриц всё поймёт.

*****

Пока господин Фриц «отдыхал» со служанкой, я наслаждался едой в столовой. Еда в поместье Фрица всегда была на высоте. Никаких закупок из супермаркетов — только эксклюзивные поставки.

Каспийская икра, французская фуа-гра, мраморная говядина… Всё на высшем уровне. Лакшери жизнь.

Шеф-повар первоклассный. Каждый кусок — настоящее удовольствие. Не зря он получает зарплату в сотни миллионов за год. Я даже попросил Павла обслужить меня и налить вина.

— Господин Григорий, не хотите ли прогуляться по пляжу?

— Конечно.

На территории усадьбы было свое большое озеро с пляжем. Там увидел кучу подростков, которые развлекались. Молодые пары валялись под зонтиками и целовались.

Постойте, это же частная территория! Откуда здесь эта молодёжь?

— Это внук господина Фрица и его друзья, — пояснил Павел, мгновенно распознав мою реакцию.

В этот момент на меня помчался доберман. Хотя, если быть точным, он летел к моему хомяку, Ужоре.

— Вот чёрт, это Лютый… — Павел хотел остановить добермана, но уже было поздно. Ужора, как берсеркер, пошёл в атаку.

Дружеской встречей это не назовёшь, кажется они ненавидели друг друга.

Доберманы — большие и злобные. Когда-то их использовали на охоте и в полиции.

Сейчас охотиться уже не особо модно, но их агрессивные гены никуда не делись. В последнее время их чаще использовали как боевых собак, которые сражались друг с другом на аренах.

Они чётко различают своих и чужих. Завести друга среди чужих собак — задача не из лёгких. Это вам не хаски.

Если на их территорию зайдёт другой кобель, бой обеспечен. Ужора, конечно, не кобель, но даже он не прочь взгромоздиться на симпатичную пуделиху.

Боевые качества моего хомяка раза в два слабее, чем у добермана. Ужора весил только треть от добермана и в два раза ниже.

Хомяк — мелкий как кошка, другой — крупный пёс. Павел легко мог представить, что будет дальше.

Подростки тоже быстро смекнули, что между их доберманом и моим хомяком началась схватка. Пес яростно лаял, а хомяк верещал.

Вместо того чтобы разнять их, подростки начали возбужденно кричать:

— Лютый, разорви крысу!

— Давай, скорее!

— Спорим на десятку, что пухляш продержится не больше минуты!

— Ставлю сотню, что Лютый порвёт его за 30 секунд. Он ведь боец ринга!

— Десять секунд! — выкрикнул я. — Через десять секунд мой Ужора порвет этого тузика.

Глава 14 Известный режиссёр

— Ставлю сотню, Лютый порвёт его за полминуты.

— Принимаю ставку! — выкрикнул я. — Десять секунд и Ужора порвет твоего барбоса.

— Эй, а ты сколько поставишь?

— Тоже сотню штук, — усмехнулся я.

— Ты уверен? Это же всего лишь крыса-переросток.

— Ужора, не убивай его.

Ого.

Ужора взбесился. Как этот пустоголовый осмелился его провоцировать? Это было настоящее оскорбление!

Доберман сразу почувствовал опасность. Он хотел отступить, но опоздал. Ужора уже накинулся и вцепился в горло. Ещё чуть-чуть, и Лютый будет мёртв.

Пёс перестал двигаться. Он хоть и домашний, но как зверь был чуток к опасности. Понимал, что Ужора — не просто очередной грызун. Поэтому лучше не сопротивляться.

— Чего?!

— Как такое возможно? Когда Лютый стал таким слабаком?

— Павел, принеси аптечку.

— Уже несу, господин Григорий.

Пока Павел ходил за инструментами, мальчишки расплатились со мной. Поднял сто штук на ровном месте. Может Ужору на собачьи бои без правил отдать. Его внешность обманчива и многие поставят против него. Но в результате лишь потеряют деньги, а я выиграю.

Скоро Павел притащил мне мой набор. Я только кивнул ему в благодарность и сразу направился к зверям, которые терпеливо ждали моего внимания.

Подойдя к ним, слегка пнул Ужору в сторону — ему сейчас помощь не нужна. Лютый же, напротив, нуждался в лечении. Осторожно подлатал ему рану, стараясь не причинить лишней боли.

Пёс не дикий, как можно было бы подумать. Он давно уже одомашнился и больше не представлял опасности для людей. Он доверял мне.

Погладив его по густой шерсти, я тихо сказал:

— Возвращайся к своему хозяину.

Как будто услышав меня, внучок Фрица, мальчишка с настороженными глазами, появился из-за угла. Доберман, заметив его, радостно подбежал, махнув хвостом.

— Меня Денис зовут. А тебя? — спросил мальчик, с интересом разглядывая меня.

— Григорий.

— Давай затусим. Твоя крыса крутая. Продашь?

Я усмехнулся. Мальчишка явно не понимал, с кем имеет дело.

— Извини, но он на второго хозяина не согласится.

— Понял, — кивнул Денис, явно разочарованный. — А как ты его тренировал? Или все крысы такие мощные?

— Он вообще-то хомяк. И не тренировался особо, — объяснил я, бросив быстрый взгляд на Лютого. — Может, потому что на улице рос, с другими дрался, пока я его не нашел.

— Хм, значит, бездомные крыс… хомяки сильнее? Надо мне тоже одного приютить, — задумчиво протянул Денис, явно обдумывая свои новые планы.