Московский клуб

— А кто распускает слухи о гибели Посредника? — спросил полковник.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — кивнул господин Пу, — но, к сожалению, вынужден ответить, что конкретного источника информации нет. Слухи просто появились.

— Кто-то был заинтересован, чтобы канторы узнали о смерти Посредника.

— И начал действовать Звиад Зузинидзе.

— Ему следовало бы быть более выдержанным, — повторил Тао. — Итак, ключевая фигура Ассоциации убрана с доски, Звиад заволновался. Получается, мы знаем, у кого Петра?

— Но не знаем, кто еще охотится за ней.

Опасения господина Пу были понятны, связываться со столь решительной и неизвестной группировкой осторожному лидеру Триады не хотелось. Возможно, убийство Посредника стало следствием глупости и самонадеянности. Но могло быть и так, что менеджер Ассоциации попал под горячую руку фигуре куда более значимой, повел себя неправильно, и был раздавлен, как клоп.

В памяти Тао всплыли слова генерала: «Старый и очень страшный враг. Чудовище». Очередной след? Ответить на этот вопрос мог только Посредник.

— Кто бы ни охотился за Петрой помимо нас, он тоже действует тайно. Он скрывает свои действия, и это уравнивает наши шансы. — Полковник жестко посмотрел на господина Пу. — Вы знаете, где расположена база Зузинидзе?

— В свое время мы разработали планы проникновения во все штаб-квартиры московских кантор, — ответил лидер Триады. — На всякий случай.

— Я уже говорил, господин Пу, насколько приятно мне работать со столь предусмотрительным человеком. Я немедленно прикажу своим людям готовиться к атаке.

— С вашего позволения, полковник, я бы хотел, чтобы операцию возглавил Гуй Вэй. Мой помощник жаждет смыть с себя позор вчерашней неудачи.

Тао нахмурился: приехавшие с ним люди были прекрасными специалистами, и он не горел желанием отдавать их под начало неизвестного бандита.

— Мой помощник превосходно ориентируется в Урусе и в свое время прошел серьезную подготовку в школе военной разведки. Он не будет помехой для ваших людей, а его советы, я уверен, могут пригодиться.

— Хорошо, — согласился полковник. — Пусть будет так.

АНКЛАВ: МОСКВА ТЕРРИТОРИЯ: БОЛОТО «ШЕЛЬМАН, ШЕЛЬМАН И ГРЯЗНОВ. КОЛОНИАЛЬНЫЕ ТОВАРЫ И АНТИКВАРИАТ» НЕОЖИДАННЫЕ ЗНАКОМСТВА ТОЖЕ БЫВАЮТ ПРИЯТНЫМИ

Они действительно довезли ее почти до самой Сретенки. И действительно не тронули, даже пальцем не прикоснулись. Вообще, вели себя весьма корректно, разговаривали вежливо, доброжелательно. Матильда, уже успевшая привыкнуть к властному поведению безов, была несколько удивлена. Эти-то не простые патрульные — офицеры, и при этом вполне приличные люди.

Я поднимаю свой бокал, Чтоб выпить за твое здоровье, Но не вином хочу быть пьян, Хочу быть пьян твоей любовью…

Ретро опять входило в моду, новая аранжировка древнего хита возглавила все мыслимые чарты, а исполнивший ее сетевой робот Мося Бореев (собственность «Sony China Imperia») стал главным объектом сексуальных домогательств девочек от двенадцати до восемнадцати, оргии, которые творились в его виртуальной гостиной, уже дважды приводили к закрытию сайта.

Водила мурлыкал себе под нос популярный мотивчик и, как показалось Матильде, ни разу не посмотрел в ее сторону. Второй же без, огромных размеров мужик, с трудом поместившийся в салон скромного и неприметного «Ровер-Сити», напротив, болтал без умолку. И курил не переставая. Но его болтовня помогла девушке прийти в себя, успокоиться.

— Во дворы никогда не забегай — глупо. Во-первых, можно попасть в колодец, как в этот раз. А во-вторых, нарваться на еще одну стаю. Отымели бы всем аулом, не выжила бы. Если уж пристали, беги по главной улице, не сворачивай никуда ни в коем случае, рано или поздно обязательно встретишь безов.

— А они помогут?

— Помогут, — кивнул мужик. — «Балалайки» все пишут, а после смены собственная безопасность устраивает выборочные проверки. Увидят, что не пресекли преступление, — выгонят без разговоров. У Мертвого с этим строго. А черенки — твари трусливые.

— Тебя они не испугались.

— Я в штатском, вот они и не поняли, кто пришел, — улыбнулся мужик. — Тут, кстати, случай был…

Он сыпал шутками, рассказывал потешные байки из жизни уличных банд и тут же вворачивал наставления, объяснял, как правильно вести себя на улицах. Матильда слушала внимательно, с интересом, старательно запоминала каждое слово неожиданного урока и лишь потом с удивлением поняла, что, несмотря на словоохотливость, без так и не представился.

— К самому дому мы тебя не повезем, — предупредил мужик, поднимая тонированное оконное стекло. — Не надо, чтобы тебя видели с нами, на Болоте не любят тех, кто плотно общается с безами. Друг встретит тебя на Садовом и отведет куда надо.

— Друг?

— Твой друг.

— Вы позвонили Мамаше Даше?

— Ее нет в городе.

— Тогда какой друг…

Мобиль остановился, мужик перегнулся, открыл дверцу, и Матильда потеряла дар речи: на тротуаре стоял Олово. Невысокий. Бесстрастный. С сонными, безразличными глазами. Просто стоял, терпеливо ожидая девушку.

Первая реакция была резкой:

— Я не пойду!

— Одну я тебя не оставлю, Олово присмотрит за тобой, пока не приедет Мамаша.

— Я его боюсь!

Олово остался невозмутим, казалось, он не слышит выкриков девушки или не принимает их на свой счет.

— Ерунда какая, — поморщился громила. — Он не сделает тебе ничего плохого. Он слуга Кирилла Грязнова, а Грязнов — большой приятель твоей Мамаши. Так что ни о чем не беспокойся.

— Откуда вы все это знаете?

— Давай, давай, шагай. Нам некогда.

Мужик мягко подтолкнул девушку, но это была медвежья ловкость: Матильда практически вылетела из салона, и, если бы не Олово, сумевший весьма галантно подхватить ее, обязательно бы упала. Дверца захлопнулась, и мобиль юркнул в поток машин.

— Почему?..

Олово нежно придержал Матильду за локоть и направил в нужную сторону.

— На-ам туда.

— Куда «туда»?

— Па-абудешь у нас.

Матильда впервые оказалась в столь богатом доме. Их старая квартирка в Калуге была приличной, салон Мамаши Даши — неплохим, а вот жилище Кирилла Грязнова, объединенное с магазином, именно богатым. Достаток и положение хозяина чувствовались во всем внутреннем убранстве, каждая вещь, каждая межкомнатная дверь — из настоящего дерева, резная! — говорили о солидности. И в то же время не кричали. Подчеркивали, а не выставляли напоказ.