Московский офис – внутри и за пределами

Настюха ткнула Маргариту в бок и улыбнулась. Дочь радуется, значит, всё не так уж и плохо. Через каких-нибудь пару часов они будут дышать собственной сиренью, жарить шашлыки и молчать. Как всегда. Ну и что? Все так живут…

9.05.2014

Хватит

Он прыгнул. Живой. Вроде всё двигается… Чудовищно болела нога. Травма была старая, дурацкая. Когда-то эвакуатор случайно уронил его машину ему же на ногу, кому сказать – смеяться будут, а в гипсе ходить пришлось долго.

Кто знал, что так получится? Танька ушла уже два месяца назад. Замучилась от его постоянных командировок, пьянок, да и по части женщин Саня был далеко не святой. Просто забрала ребёнка и ушла. Он и не сразу заметил, вещей в шкафу стало меньше, на кухне пусто… Оторвавшись поздно ночью от компьютера, он понял, что в квартире никого нет. Позвонил ей на мобильный, не берёт, смска пришла "хватит". Смешно. Как в литературе. Ладно, переживём… Работы всегда по горло, девок вокруг – пруд пруди, не чета худющей Таньке с её вечными кругами под глазами. Сына жалко. А что он мог ему дать? Был бы побольше, рассказал бы про жизнь, а так – один писк и памперсы.

В первые два дня Саня выпил столько, что уборщица отказалась убирать батарею бутылок у мусоропровода. На третий позвонил Катьке, или это Светка была? Она еду варила, он опять засел за компьютер. По вечерам решил гулять, только один. Катька или Светка мешали, всё свистели чего-то, денег просили. А Танька почти никогда не просила, сам как-то давал…

Когда выдали зарплату, он запил по-настоящему. Катька куда-то исчезла. Ребята приходили, пели с ними под гитару, пили, пельмени зачем-то жарили. Но вкусно получилось, съели подчистую. Странно, почему Танька не жарила пельмени?

Потом он как-то оклемался, с работы позвонили – надо оформляться, завтра поезд. В конторе его не очень узнали, похлопывали по плечу. Подумал: секретарша у шефа, в общем, ничего, может, закрутить с ней…

Вернувшись из командировки, Саня начал много курить. Пил пиво с ребятами, фильмы смотрел по телеку. Однажды набрал смску "как сын?". В ответ ничего не пришло.

Приятели посоветовали поменять работу. Почему бы и нет? Он был хорошим специалистом, дело своё знал, многие у него советовались. Начал ходить по собеседованиям, но там его почему-то тоже хлопали по плечу. Спасали вечерние прогулки, рядом был вполне приличный сквер со скамейками.

Сегодня всё было и на самом деле неплохо. И сосиски вкусные из супермаркета, и работа клеилась, хотя и прежняя. Поздно выключил компьютер, прилёг, закурил.

Разбудил его запах дыма и грохот, как будто полка свалилась. Открыв глаза, Саня понял, что всё в огне – обои, стол, злополучные полки. "Сигарета", – пронеслось в голове. Он вскочил с дивана, забрался на подоконник. 3-й этаж, ерунда. Обожгло: "Танька, сын!!!" Всё нормально, их же нет… И он прыгнул.

13.05.2014

Всё будет хорошо

Оленька сидела среди сокровищ. Была поздняя весна, природа благоухала всевозможными ароматами. В небе без единого облачка сияло солнце. Оленька сидела в беседке и смотрела, как Олег косит траву. Их дачный участок зарастал моментально, находился у самого леса, и только благодаря кропотливому труду мужа всегда выглядел сказочным местом с безупречным английским газоном. Олег был первым сокровищем.

Из дома доносились звуки флейты. Надюша репетировала. Стройное моделеподобное существо готовилось к экзамену в музыкальной школе. Звуки лились божественные. Наверное, в Гнесинку надо её готовить… Дочь была вторым сокровищем.

За домом в шезлонге, под большой развесистой яблоней сидела маман. Умная, тонкая, всегда мудрая учительница русской словесности всю жизнь старалась, чтобы в семье было хорошо: тепло, чисто, вкусно. Третье сокровище стало слишком быстро стариться за последние годы, и Оленька боялась даже представить, что будет дальше. Смерть отца они обе еле перенесли, но Оле лекарств удалось избежать.

Дача – красивая, ухоженная, с солнечной лужайкой и старыми роскошными яблонями, посаженными ещё отцом, представляла собой следующее сокровище. Каждое дерево или кустик стали до боли родными, а что говорить о цветнике, взлелеянном с огромной любовью!

На ажурной скамейке в беседке, где сидела Оля, были разбросаны томики книг. Моэм, Драйзер, Толстой… Старые томики из детства, переехавшие на дачу, которые она любила перечитывать, любуясь зеленью и вдыхая чудесный запах свежескошенной травы… Книги – тоже сокровища, окружавшие Оленьку. И здесь, в беседке, она понимала, что всё будет хорошо.

Саму себя она сокровищем не считала. Она многого добилась в жизни, но стимулом всегда была чёрная, бездонная, отупляющая мгла… Звучит странно, но ничего не поделаешь.

Её несколько раз пытались лечить, выписывали таблетки, и некоторые из них даже какое-то время помогали. В первый раз, когда интеллигентный доктор с умными печальными глазами произнёс словосочетание “эндогенная депрессия”, было действительно страшно. Какая может быть депрессия у умницы, красавицы, с блеском сдающей экзамены и поступившей в аспирантуру? Она, красавица, считала, что всем на свете надо бегать каждое утро в парке по два-три километра, постоянно загружать голову знаниями, книгами, новой информацией, регулярно заниматься плаванием в бассейне, а ещё почти каждую ночь плакать и сочинять стихи, чтобы отступала бездонная, зловещая, затягивающая пустота. Лучше бы она не знала…

Пустота иногда пыталась победить. Случались недели и даже месяцы, когда Оленька лежала на кровати, ничего не ела и просто смотрела в пустой потолок. Возвращение проходило мучительно, но она всегда возвращалась.

Сейчас всё это было в прошлом. Она научилась побеждать, потому что у неё были сокровища.

Она встала. Вышла из беседки, села на красный Надюшин велосипед и поехала к деревенскому пруду. Мимо дач, деревьев с нежной листвой, прогуливающихся взрослых и малышей. Как всегда, она выехала за ворота, полюбовалась великолепием майского поля и луга, разбегающимся по ним тоненьким тропинкам. Пруд встретил ослепительной красотой: над прозрачной водой склонились ивы, берёзы, вода неподвижно отражала бездонное небо и яркую весеннюю зелень. Говорили, что и пруд бездонный, никто никогда там не купался, все просто приезжали полюбоваться…

Оленька прислонила велосипед к берёзе, улыбнулась синему небу, предстоящему жаркому лету, пошла по мосткам. Встала на самый краешек, глубоко вздохнула… Она знала, что всё будет хорошо.

24.05.2014

Сашка

Сашка уткнулась носом в подушку. Уши, что ли, ещё зажать? Нет, они не ругаются. В квартире царила мёртвая тишина. Они и ругались-то в последнее время редко. Как и разговаривали. Сашка знала, что они оба хорошие и её любят. Правда, папа, ей казалось, ближе, понимает её больше, и ему можно рассказывать все секреты. Зато мамой она гордилась.