Московский парад Гитлера. Фюрер-победитель

– Я не совсем понимаю, какая роль во всем этом отведена Нине… И вообще, зачем вам понадобилось ее похищать?

– Это вышло случайно. На самом деле мы собирались похитить вас, полковник, но вышло по-другому. Хотя, если разобраться, так даже лучше. Если правильно разыграть карты, то и у нас, и у вас может получится неплохой вариант. Нину мы, разумеется, отпустим, ее свобода необходима для наших контактов. Мы вам поможем, а взамен вы нм сообщите, когда и где будут разрушены шлюзы.

– Почему вы решили, что я вам передам вам верную информации?

– Сами подумайте, Карл. Вы прекрасно понимаете, что война будет длиться не один и не два года, значит, нам предстоит с вами еще долго общаться. Зачем же с самого начала обманывать друг друга? Лучше, чтобы наши отношения строились на доверии, вы не находите?

– Доверие между двумя враждующими разведками? Чушь!

– Правильно, полковник, чушь. Но как насчет доверия между двумя людьми – вами и мною? Все-таки у нас с вами много общего, например, Нина…

– Если вы намекаете на мои отношения с ней, то вы ошибаетесь: у меня с ней ничего не было.

– Совсем ничего?

– Ну, ничего серьезного…

– Полковник, мы с вами взрослые люди, а не пылкие юноши. Я все прекрасно понимаю, и вы тоже. Речь идет о чисто деловых отношениях, о взаимных интересах. Если вы согласитесь с нашими аргументами, то мы начнем сотрудничать, если нет, то нам придется вас убить – все-таки вы очень опасный противник… Ну как?

– Разумеется, я приму ваше предложение, но сразу предупреждаю – никаких бумаг и обязательств подписывать не буду.

– В этом нет необходимости, Карл, достаточно устной договоренности. Теперь обсудим детали. Встречаться лично нам больше нет нужды, в качестве связного будет выступать Нина. Сегодня же мы ее отпустим, а завтра она, как условились, придет на очередную встречу. После свидания с дочерью ей передадут некую интересную информацию для вас. Вас это устраивает?

– Да, но у меня есть одна просьба, личная. Не могли бы вы нейтрализовать Вилли Крауха? В последнее время он стал чересчур назойлив, лезет во все мои дела. Я боюсь, что он копает под меня…

– Договорились, сделаем и это. А теперь, полковник, до связи.

Машина затормозила, Ян открыл дверь фургона и осмотрелся, потом кивнул головой – выходите. Карл Остерман вылез и обнаружил, что находится в незнакомом районе Москвы.

– Это Сретенка, – пояснил Петерсен. – Если пойдете налево, через дворы, то минут через десять выйдете на Лубянку, а оттуда до Старой площади рукой подать.

Полковник кивнул и двинулся в указанном направлении. Хлебный фургон вырулил на проезжую часть и скрылся за поворотом.

Начинало темнеть. Следовало поспешить, чтобы дойти до "Форума", забрать служебный автомобиль и успеть вернуться на Старую площадь до того, как его отсутствие станет слишком заметным.

Интересно, фроляйн Марта уже успела связаться с Краухом? Впрочем, это скоро выяснится: Вилли наверняка прибежит все лично разнюхать. Надо сочинить какую-нибудь правдоподобную историю…

Остерман плотнее запахнул шинель (проклятые русские морозы!) и прибавил шагу.

* * *

Начальнику московского управления гестапо

бригаденфюреру СС Вольфгангу фон Вернеру

Строго секретно

Господин бригаденфюрер!

По имеющимся у меня сведениям, 4 марта 1942 года руководитель третьего отдела комендатуры полковник Карл Остерман встречался с московскими подпольщиками.

Мой агент Марта Пауль (секретарь Остермана) сообщила, что утром полковник беседовал с кем-то по прямому телефону. Это показалось ей странным, так как обычно все звонки идут через нее, а прямой номер знают лишь несколько особо доверенных сотрудников. Но никто из них, как выяснилось, в то утро полковнику не звонил. Марте догадалась, что Остерман договаривается с кем-то о встрече. Она немедленно связалась со мной, и я организовал наружное наблюдение за полковником.

Примерно в три часа дня Карл Остерман вышел из здания на Старой площади и на служебной машине отправился в офицерский клуб, расположенный в кинотеатре "Форум". Мои люди не стали заходить внутрь, а остались снаружи, наблюдая через окна.

Полковник несколько минут разговаривал с неизвестным лейтенантом-связистом. Из здания они вышли вместе и направились в сторону Самотечной улицы, агенты следовали за ними на отдалении. В одном из переулков лейтенант и Остерман оторвались от слежки и скрылись на машине с надписью "Хлеб". Мои люди уверены, что именно этот фургон использовали подпольщики для предыдущего контакта с Ниной Рихтер (о чем я вам уже докладывал).

Примерно через два часа, в пять вечера, Остерман вернулся в здание на Старой площади. Около восьми к нему в кабинет вошла капитан Рихтер. Полковник запер дверь, велел никого не пускать и общался с нею около часа, после чего она поехала к себе на квартиру. Все это говорит о том, что Карл Остерман готовит какую-то важную операцию, в которой принимают участие Нина Рихтер и члены московского сопротивления.

Прошу вашего разрешения продолжить наблюдение за полковником с целью выяснения его истинных намерения.

Хайль Гитлер!

Штурмбанфюрер СС Вильгельм Краух.

Резолюция бригаденфюрера СС Вольфганга фон Вернера: "Разрешаю".

Москва

5 марта 1942 года

Нескучный сад

Нина снова шла по Тверскому бульвару. От недавней оттепели не осталось и следа – было снова холодно и снежно. По сугробам заметала поземка, недавние лужи превратились в прочный лед. Серое, пасмурное небо грозило обрушиться снегопадом.

Вчера вечером подпольщики ее отпустили. Около семи часов на квартиру прибыл Ян Петерсен, о чем-то переговорил с охранниками, и те вывели Нину наружу, предварительно завязав глаза. Во дворе ей помогли забраться в машину и куда-то повезли. Когда остановились и разрешили снять повязку, то оказалось, что они находятся в районе Покровки. "Завтра приходите на Тверской бульвар, вас встретят", – сказали подпольщики на прощанье.

Через полчаса Нина уже входила в кабинет Остермана, полковник ждал ее с нетерпением. Пока она рассказывала о своих приключениях, он потягивал кофе и лишь изредка вставлял уточняющие вопросы. Полковника особенно заинтересовал тот факт, что среди охранников был Михаил Семенов. Он удовлетворенно хмыкнул и пробормотал: "Очень интересно", но развивать тему не стал. Затем пришла его очередь делиться информацией. В принципе, Нина ничего нового для себя не узнала: ей и так было известно, что ее похитили по ошибке. Когда рассказ полковника подошел к концу, Нина закурила сигарету и спросила: