Московский Рубикон

Поняв, что ругать его не будут, засранец сразу же начал канючить, чтобы я разрешил ему кого-нибудь прикончить в лагере. На что я ответил категорическим отказом. Объяснив, что если утром обнаружат парочку трупов с начисто откушенными головами, то это некоторым может показаться странным и вызвать определённые подозрения, что здесь что-то нечисто.

Разумеется, Кабыздох обиделся. И мне пришлось его успокаивать, заверяя, что он самый лучший в мире Пёс, и что он наш козырь, туз в рукаве, последняя надежда и вообще молодец.

Это подействовало, но всё равно этот ушастый аферист решил выразить своё неудовольствие. Поэтому задрал заднюю лапу и пустил на палатку, где лежали трупы магов, мощную струю мочи, метя территорию. Вонь пошла такая, что я забеспокоился, как бы не переполошился весь лагерь и велел Кабыздоху срочно выметаться наружу.

После чего снова ушёл в теневое пространство, и направился обратно в наш лагерь. Не то чтобы это было особо необходимо, ведь даже если бы кто-то меня и заметил, то остановить точно не успели бы и не смогли. Но лишний раз потренироваться в применении новой магической техники, не помешает.

На несколько мгновений у меня возникло непреодолимое желание немного задержаться и разыскать в лагере Гамлета, чтобы его прикончить. Я даже остановился на полпути. Но потом напомнил себе, что он мне ещё пригодится для завтрашнего представления и с сожалением отказался от этой затеи.

Тихо, как нашкодивший кот, я пробрался в наш лагерь и залез в палатку Элизы. Прислушался к её ровному дыханию и убедился, что она крепко спит. Затем пристроился рядом и сразу же провалился в глубокий сон. Жаль только, что до рассвета оставалось немногим больше часа и выспаться как следует мне не светило.

Утром меня безжалостно растолкали и как я не пытался опять нырнуть в спасительные объятия сна, Элиза не успокоилась, пока буквально пинками не вытолкала меня из палатки. Совещаться им с утра приспичило. Вот она людская неблагодарность. Трудишься всю ночь, как пчёлка, а тебя пинками. Прав был классик: «ни сна, ни отдыха измученной душе…» ©. Я, вообще-то, дружелюбный, но людей иногда просто ненавижу, особенно по утрам. Однако пришлось смирить свою гордыню, чего не сделаешь для любимой женщины.

Собственно говоря, совещанием то, что происходило у командирского костра, можно было назвать с большой натяжкой. Сначала мы просто завтракали скудными пайками, затем принялись обсуждать то, что произошло во время ночного рейда.

Но обсуждение шло как-то вяло, потому что Барбара, Мигель, Олаф и Сигизмунд делали разные предположения относительно причин провала операции. Ева и Элиза участия в разговоре не принимали, а Демид вяло реагировал на выдвигаемые соратниками идеи о причинах неудачи. А всё потому, что эти трое теперь всерьёз воспринимали моё заявление о наличии в Отряде крысы.

В конце концов, обсуждение сошло на нет, и в результате перешли к разговорам о текущих проблемах. Таких, как оставшиеся запасы воды и еды, сколько энергии осталось в энергокристаллах, питающих защитный контур, как обстоят дела у раненных.

Когда все начали расходиться, чтобы заняться текущими делами, Демид позвал в командирскую палатку меня, Еву и Элизу. Вот там и началось настоящее обсуждение вчерашней эпопеи.

— Вы уверены, что вас ждали и там была засада? — начал Демид.

— Сто процентов! — сердито фыркнула Ева. — Причём знали заранее, уж больно хорошо успели подготовиться.

— Значит, всё-таки крыса! — зло высказался Демид.

— Поверить не могу, что среди нас предатель — расстроено высказалась Ева.

— Не факт, что крыса, — вступил я в разговор.

— Поясни, — удивился Демид.

— Возможно, что крыс несколько. Может, они связаны между собой, может, нет. О предстоящей вылазке знали многие в Отряде. Информация была важной, но не настолько, чтобы главная крыса стала рисковать быть разоблачённой.

— Тебя послушать, так у нас тут каждый второй предатель! — возмутилась Ева.

— Деньги творят с людьми странные вещи, — возразил я. — Но нам и пары крыс достаточно. И даже одной. Факт в том, что она есть. И дальше закрывать на это глаза и делать вид, что всё благополучно, нельзя. Как только мы вернёмся в Москву, хозяева Гамлета постараются нас нейтрализовать.

— Ты прав, что выявление шпиона, вопрос жизненно важный, но даже не представляю, как его выявить, — согласился Демид. — По крайней мере, Мигеля и Барбару можно исключить из списка подозреваемых, их ведь чуть не прикончили во время рейда.

— А вот и не факт, — возразил я. — Они ведь всё-таки вернулись живыми. Так что я не торопился бы их сбрасывать со счетов. Тем более что Барбару при всех её достоинствах, но детской доверчивости и непосредственности, могут использовать втёмную, как вспомогательного агента. Главная крыса умна, хладнокровна и незаметна, при том, что она в курсе всех мало-мальски значимых событий.

— Вопрос, как давно она в Отряде? — задумался Демид. — Люди из ближнего круга, которые в курсе всех дел, давно с нами. Но раньше никаких проблем у нас не было. А те, кто появился в Отряде недавно, не допущены к секретам.

— Я бы, скорее всего, поставил на того, кто в Отряде давно, почти с самого начала. Просто сначала он или она не были крысой. А потом что-то случилось и на чём-то их завербовали.

— Похоже, что так, — подумав, согласился Демид.

— А если это всё просто стечение обстоятельств и никакой крысы на самом деле нет? — задумчиво протянула Ева.

— Ну в этом нам предстоит скоро убедиться, — философски заметил я. — Как только вернёмся в Москву, хозяева крысы себя непременно проявят.

— Твоими бы устами, да мёд пить, — проворчал Демид. — Вот только как нам отсюда вырваться? Затея-то наша провалилась.

— Это с какого такого перепуга, — возразил я. — По-моему всё идёт по плану. Думаю, что мы достаточно разозлили Гамлета и скоро он прибежит с пеной на губах.

— Так, у нас же ничего не вышло.

— Так и у него ничего не вышло, — возразил я. — Уверен, что он скоро объявится.

По их кислым лицам было видно, что мне никто не поверил. А зря, потому что почти сразу же в палатку ворвалась Барбара и с порога заявила, что у внешнего контура стоит Гамлет с прихлебателями и требует Демида для разговора.