Москва 1812 года глазами русских и французов

найти в Москве всякого рода запасы, во-вторых – движением во внутренность страны распространить повсюду ужас, взволновать крестьян и привлечь к себе всех иностранцев, проживающих в России.

13. Французская армия надеялась найти в Москве все для себя нужное и отдохнуть в ней от всех претерпенных ею лишений. Как солдаты, так и большая часть офицеров, не переставали расспрашивать у изредка попадавшихся им навстречу крестьян: далеко ли до Москвы? – по этому уже можно судить о нетерпении их добраться до этого города. Генералы и прочие начальники постоянно повторяли для утешении солдат, что Москва близка и что в ней кончатся их страдания. Что же касается до мнения французской армии о русских крестьянах, то большинство хотя и считало их тупоумными, но полагало, что их легко возбудить к восстанию и привлечь на свою сторону.

14. Все продовольственные запасы армии заключались в небольшом количестве сухарей, заготовленных в Данциге и Эльбинге, последние прибыли в Вильну только в октябре-месяце. В Пруссии французская армия, не исключая генералов, продовольствовалась на счет обывателей, в Литве солдатам выдавалось немного муки, но когда не стало ни крупы, ни ячменя, то в армию (и то не во все корпуса) поставлялось одно мясо. Множество быков, коров и баранов было собрано в Пруссии посредством реквизиции.

15. Небольшие запасы, заготовленные для французской армии, были собраны посредством реквизиции в герцогстве Пруссии.

Примечание. Первый корпус, бывший под начальством маршала Даву и квартировавший около месяца близ Эльбинга на продовольствии жителей, получил приказание – за два дня до оставления своих квартир захватить в окрестностях этого города муку, крупу, лошадей и прочий вьючный скот. Маршал назначил день, в который полковые командиры должны были в точности разыскать все запасы и увести быков, коров и прочий бойный скот для распределения по полкам этого корпуса.

16. Французская армия стала ощущать недостаток в провианте за два перехода до Немана, только в некоторых корпусах, составлявших авангард, имелся хлеб, в самой же армии было одно мясо.

17. От перехода через Эльбу до Вислы французская армия ежедневно оставляла за собой множество отсталых, а еще более мародеров, которые грабили не только провиант, но все, что попадалось под руку, от Вислы до перехода через Неман число отсталых и мародеров удвоилось, но после перехода через Неман, когда армия всего более стала нуждаться в провианте, то не было возможности удерживать солдат: они стали отставать целыми сотнями. Когда офицеры приказывали им догонять свои команды, они отвечали: дайте нам хлеба!

Примечание. От Кенигсберга до Смоленска, на флангах и позади французской армии, образовались целые колонны мародеров, или вернее грабителей, которые налагали контрибуции на проходимые ими селения. Одна из подобных колонн в числе 600 человек под начальством польского унтер-офицера разбойничала между Кенигсбергом и Могилевом и совершала самые ужасные злодеяния. Наполеон вынужден был выслать два баталиона пехоты и 50 жандармов, чтобы захватить эту партию мародеров. Трудно описать все ужасы, которые совершались от Вильны до Москвы в тылу французской армии.

18. В Москву вступило около 60 тысяч войска, в том числе старая гвардия; около 15 тысяч италийской армии расположилось в десяти верстах от Москвы по можайской дороге; кавалерия и небольшой корпус пехоты под начальством короля Неаполитанского только прошли через Москву и заняли позицию в 30 или 40 верстах от города по калужской дороге.

Примечание. С 14 сентября нов. ст. по 20 октября прибыло в Москву значительное число отсталых и несколько оставшихся назади корпусов, большею частию принадлежащих к молодой гвардии. В Москве постоянно находились до 60 тысяч войска, в том числе обе гвардии и италийская армия.

19. Самый чувствительный вред наносили казаки французской армии своими внезапными нападениями, в особенности же вредили они фуражирам во время пребывания армии в Москве.

20. Общее мнение всех французских генералов и офицеров, что казаки хороши для аванпостной службы, для засад, для нападений на отдельные отряды, в особенности при отступлении армии.

21. Наполеон и некоторые из французских генералов почитали графа Ростопчина за человека одаренного замечательным умом и высокими способностями.

22. Многие иностранцы, оставшиеся в Москве, в особенности же Французы, поселившиеся в этом городе, описывали графа в самых ужасных красках. Они говорили, что московский генерал-губернатор, граф Ростопчин, собственною властию выслал на барках многих отцов семейств, людей весьма почтенных, между прочим своего собственного повара, честного Француза; что, кроме того накануне вступления в Москву французских войск он сам выпустил из тюрем содержавшихся в продолжение многих лет негодяев, выдал им оружие и приказал им сжечь не только провиантские магазины и амуничные склады, но даже все дома, в которых Французы могли что-либо найти; наконец, что он приказал убить в своих глазах (говорили даже, что он сам нанес первый удар) одного честного и благородного юношу, написавшего что-то на русском языке о французской армии. Одним словом, по их рассказам граф был сущий изверг, жесточайший из тиранов.

Почти все генералы и начальники отдельных частей, получив обстоятельное описание всех злодеяний, совершенных графом, сообщили его корпусам, вступившим в Москву; на поле находились приметы графа и строгий приказ схватить его, если он попадется в руки французского авангарда и держать его под самым строгим караулом.

После тех ужасов, которые рассказывали о графе, неудивительно, что он сделался предметом ненависти большой части офицеров и солдат.

Достоверно то, что Наполеон ежедневно отзывался о графе с самой дурной стороны. Ненависть его к нему происходила оттого, что граф оказал ему сопротивление и, вопреки его ожиданиям, не вышел встречать его с ключами города, как то было в Вене и Берлине.

23. Французская армия надеялась, что война с Россией кончится в одну кампанию и что Россия заключит мир, согласный с требованиями Наполеона. Люди самые рассудительные разделяли это мнение, так как с давнего времени не было примера, чтобы нападение было произведено так внезапно, с такими грозными силами на изолированное государство, не имеющее ни одной крепости для охранения своих границ и лишенное, следовательно, возможности отвлечь часть неприятельских сил от наступательных действий вовнутрь страны.

24. Австрийский корпус, под начальством князя Шварценберга (человека, подкупленного Наполеоном), был совершенно расположен подраться с Русскими. Наполеон щедрою рукой наградил французскими орденам офицеров этого корпуса и многое обещал к концу войны.

Чтобы более привязать к себе Пруссаков и другие союзные войска, хитрый Наполеон прикомандировал к своей гвардейской кавалерии прусский гусарский полк, известный под именем гусаров смерти, и который с такой яростью дрался против Русских под Можайском, многие офицеры и солдаты получили орден почетнаго легиона, и более 30 унтер-офицеров и рядовых были переведены в конные егеря французской императорской гвардии.