Москва 2077. Медиум

На опушке я оглянулся и посмотрел на окраинную улицу, по которой мы только что прошли. Горели фонари, в теплом ночном воздухе мирно покачивали ветками липы и можжевельники, кое-где светились редкие окна, и слышно было, как в каком-то дворе девушка пела песню. Несколько мгновений я напряженно вслушивался, пытаясь разобрать слова песни, словно хотел их запомнить и унести с собой, затем повернулся и вошел в колючую черноту елей. Десяток шагов – и больше не видны были огни человеческого жилья. Еще десяток – и не стало слышно песни.

Теперь нам не поможет никто.

– Включи фонарь, – сказала Анфиса. – И смотри внимательно за этими. А я пока надену джинсы. Тут с голыми ногами не пролезешь.

13

Приблизительно через час мое терпение закончилось. Я был искусан комарами, голоден и напуган. Каким образом ориентировалась Анфиса в ночном лесу, заросшем густым подлеском, папоротником и тому подобной лабудой (на мой взгляд, очень неприятной и даже вредной), я не понимал. Мне все больше казалось, что она заблудилась.

Шли мы в следующем порядке. Впереди Анфиса, за ней лопоухий Хэш, потом толстый Тэг, а сзади я. У Анфисы и у меня в руках были включенные фонарики. Аккумулятора моего хватало обычно часа на два, и мне страшно было подумать, что будет, когда он сядет и фонарь перестанет светить. Вокруг шуршало, ухало и шелестело. Здесь точно водились волки и стопроцентно – ядовитые змеи. Пару раз я не очень удачно упал, сильно ударив о корень какого-то дерева колено и оцарапав лоб. Это было тем более обидно, что на мне и так живого места было уже практически не сыскать.

Приключение показалось мне затянувшимся. Еще не поздно было вернуться назад.

– Анфиса! – позвал я. – Нам еще долго?

Анфиса отодвинула рукой упругую ветку какого-то дерева, шагнула вперед и отпустила ее, не придерживая. Хэш не успел увернуться, и ветка сильно хлестнула его по лицу. Он выругался. Анфиса засмеялась.

– А за такие слова, – сказала она ему, – еще получишь!

– Анфиса! – повторил я. – Я дальше не пойду, пока ты не ответишь. Долго еще идти?

Девчонка повернулась, сняла капюшон с головы и посветила мне в лицо фонариком.

– Ну-ка сядьте! – скомандовала она Чебурашке и толстому, у которых руки были связаны за спиной.

Когда они с кряхтеньем и стонами опустились на землю, Анфиса подошла ко мне.

– Не хочешь идти? Хочешь остаться здесь или вернуться? Ладно. Не иди. Оставайся… А говорил, что не вернешься в Москву без меня!

– Так я же не знал…

– Не знал, что будет трудно? Бедный мальчик! Ай-ай-ай… Он так хотел быть героем. А оказывается, иногда героям бывает трудно. И что же теперь делать? Как бедного героя успокоить?

– Да брось ты этого придурка! – внезапно сказал толстяк. – Давай лучше договоримся. Я и ты. Ты хочешь знать, где полковник? Я расскажу тебе. Хочешь знать, зачем мы тебя искали? Тоже расскажу. И назад в Москву помогу вернуться, чтобы наши пацаны тебя по дороге не тронули.

– Да? Интересно, – переключилась на него Анфиса. – А что взамен попросишь?

– Взамен… – начал формулировать толстяк, – взамен я попрошу вот что…

– Анфиса, ты что, с ума сошла! – перебил я и шагнул к толстому. – Встань! – приказал я ему.

Он ухмыльнулся.

– Встань! – повторил я.

– А в чем дело, Ваня? – спросил толстяк, явно издеваясь надо мной.

– Ни в чем! – выдохнул я, ударив его боковым правым в висок.

Толстяк хрюкнул, покачнулся, но не упал.

– Живой? – спросил я его, встряхнув отбитой рукой. – Вставай и пошел. А тебя, Анфиса, я приведу в Москву, не бойся. Но я хочу знать, куда мы идем и сколько нам осталось. И не заблудилась ли ты. И почему эти уроды следили за тобой. И что это за человек, которого ты ищешь? В чем вы все замешаны?

Анфиса молчала с полминуты, все то время, что громадный Тэг мучительно старался подняться на ноги, упираясь спиной в ствол тоненькой ольхи, которая под его тяжестью гнулась и грозила сломаться.

– Хорошо, Кошкин, – сказала она наконец, назвав меня почему-то по фамилии, – нам осталось идти часа полтора-два. Потерпи, пожалуйста. В лесу будет избушка, в которой мы отдохнем. Там эти двое расскажут, как найти того, кого я ищу, а дальше – как повезет.

– Кого ты хочешь найти? Полковника? Каких, интересно, войск? Или, может быть, полиции? Или ГАИ? Хотя про ГАИ ты, наверное, и не слышала никогда… И почему мы не можем у них всё узнать прямо сейчас? Зачем их тащить с собой?

– А этого я тебе не скажу, – ответила она, оглянувшись на Хэша и Тэга. – Сам догадайся, если не дурак.

«Как я могу о чем-нибудь догадаться, если я даже не знаю, кто такая ты? Откуда взялась? Что такого шепчешь бойцам на ухо, отчего они бледнеют, как мертвецы?» – думал я, углубляясь в лес, как мне казалось, бесповоротно.

14

Как Анфиса ориентировалась в ночном лесу, для меня было загадкой. Мы почти не останавливались. Она не бегала туда-сюда, не принюхивалась к следам, не исследовала стволы деревьев, в общем, не делала ничего из того, что полагается делать следопытам. Наверное, решил я, она просто хорошо изучила эту дорогу. Может, оставила какие-то метки, заметные ей одной.

Короче, часа через два, как девчонка и обещала, мы подошли к избушке. Это было старое, допереворотное сооружение с сенями и даже небольшим покосившимся крыльцом. Мой фонарик сел, а свой Анфиса выключила, как только мы оказались у порога. Войдя в темноте в скрипнувшую дверь, она порылась где-то внутри и вскоре зажгла свечи, после чего дала мне знак: «Заводи!»

Хэш и Тэг, оказавшись в сенях, рухнули как подкошенные. «Воды!» – попросил Хэш. Челюсть у него распухла до невероятных размеров. Не видно было глаза, а снизу появился как бы зоб, нависавший над воротником и прикрывавший шею. «Наверное, останется уродом», – подумал я. Непохоже было, чтобы где-нибудь в избушке прятался врач, который мечтал вправить ему сломанные кости.

– Воды! – процедил он еще раз в щелочку губ. Открывать рот, как это делают здоровые люди, не гоняющиеся в гостиницах за рюкзачниками, он не мог.

– Обойдешься! – сказала Анфиса. – До утра не умрешь.

– Анфиса! – раздался голос Тэга. – Мое предложение еще в силе. Я покажу тебе, где полковник, а потом проведу через лес к Тихой. Подумай. Сама ты не выберешься.

– А это мы еще посмотрим. Свяжи их хорошенько, – сказала она мне. – И пойдем поспим пару часиков.

Я снова перемотал веревкой щиколотки дерганым бойцам и на всякий случай связал их между собой. Тэг шипел от бешенства, и мне было страшно делать то, что я делал. Но назад дороги не было, поэтому я затянул узлы потуже и легонько пнул толстяка под ребра.