Москва-bad. Записки столичного дауншифтера
Шрифт:
На самом деле, оказалось, что фотосъёмка разрешена только платная (и стоит она, если не ошибаюсь, 150 р. – при цене билета 250 р.); боле того, в мои прямейшие обязанности входит спрашивать у всех нацеливающихся на хоть что-то хоть каким-то гаджетом, оплатили ли они её. Естественно, именно этот пункт своей деятельности смотрителя я полностью проигнорировал: платить за фотки – пусть даже и иностранцам – это уж совсем дикий капитализм!
Впрочем, вскоре я для себя выяснил, что и остальные этим пунктом частенько пренебрегают. По причине, правда, совсем иной – чисто коммуникативной. Я, понимаешь ли, первые недели не зная устали метался туды-сюды, внезапно-интеллигентно выписывая заплутавшим (и раздербаненным привратницей!) интуристам пассажи типа: «Excuse me, there is no exit! The exit is on the second floor», «Please come in, the exposition is continuing here»…
Задерживаясь на повороте в подклет или на лестнице, я прислушивался. Оказалось, что в основном вещание ведётся с места. У некоторых вокал поставлен. Никаких «excuse me», «there is» нет и в помине: есть только «эксит», а после него «ы!» или «ы-ы!» (визуально-голосовое указание) или «Но эксит, ноу, ноу!» (почти «караул!»). Кто-то ещё, не обладая вокалом, обходится «сорри» в начале и в ответ говорит «плиз», а кто-то работает на чистейшем поприще мимики и жестов. Я понял, какими дикарями мы выглядим в глазах гостей (коль даже в двух шагах от Кремля молодые девушки гыкают и гакают, изображая язык туземцев и глухонемых!), и мне, пожалуй, впервые в жизни, действительно стало стыдно за свою страну.
Хоть бы курсы какие придумали, заставили пять-семь фраз готовых записать.
Порой случались и казусы. Так, однажды завалилась такая американочка, семнадцатилетняя-сочная, смазливая как открытка, со своим парнем – расхаживая по почти пустому подклету, они мило болтали. Я особо не вслушивался (тогда я уже пытался читать книжку), но заметил нехарактерное: они то ржали над тем, что видят, делая различные юмористические сравнения, то ребячливо выясняли свои какие-то интимные дела… Вышли, и по голосам я понял, что они не знают, куда идти дальше. Тогда я всё же догнал их и зарядил своим «Do you now?..» Знай, мол, наших. «Oh my God! – схватилась она за покрасневшие щёчки, – he speaks English!»
Как-то на глазах у только что сменившей меня Анфисы (подзадолбавшей девки), как только она на вопрос, как попасть на второй этаж, начала свои маневры (пригласительные, как на то самое «айлюлю», жесты рукой, «Кам виз ми!» или даже «Кам ту ми!» – ага, Анфис, все токо и мечтают, чтоб прийти к тебе и с тобой кончить!), я тихонько и не сходя с места произнёс собственноязычно выработанный магический текст: «Please, go straight and to the left than upstairs…»
Под конец моего поприща в соборе мне даже представился случай отомстить ей с помощью непонятной магии. «Кам ту ми!» – громко, как к глухому, обратилась она к иностранцу, подзывая его как собаку. «Найн, ком цу мир, битте», – еле слышно позвал я, и он пошёл в мою сторону. И уж совсем высшим пилотажем голубого вертолёта волшебника было, когда я при вошедших вместе с ней в подклет двух чуваках (видимо, словенцах – я заприметил их ещё в «коридоре» по майкам Laibach и NSK 9 ) вскочил и, дирижируя, начал петь: «Machines we are sending to skies…» – и они тут же хором подпели. А когда я, вытянув руку с кулаком, продекламировал: «Krvava gruda – plodna zemlja! Drzava, oblast je pri nas ludska!»– кинулись брататься, как приезжие монголо-таджики.
9
Словенская группа в стиле индастриал, основавшая также движение Neue Slovenische Kunst (Новое словенское искусство – нем.). Цитируется заглавная композиция англоязычного альбома «WAT» (2003) и ранние политизированные вещи 1980-х гг. на словенском.
Но я, как вы поняли, не удержался забежать вперёд. Одним из первых русских заплёлся какой-то пупсарь, здоровенный лоб с довольной розовой ряшкой, с штанами до пупка и дипломатиком. Он долго кружился и во всё всматривался и наконец что-то спросил у меня. Я ответил. Ещё раз.
– А почему здесь написано «серебряные», а они крашеные, подделка, не из серебра?
Я сказал, что за то, что написано, я не в ответе.
– А вот вы не заметили случайно, какие странные вещи
вокруг происходят?.. – (Я пожал плечами, мысленно согласившись, если не задумавшись). – Вот, например, несколько дней уже на небе нет луны – не замечали?Я как раз недавно, возвращаясь ночью, подумал, что в Москве звёзд почти никогда не увидеть, даже луну что-то не вижу…
– Замечал, – сказал я, – и что с того?..
– А то, что странные вещи происходят… – и он вывалил полторы страницы довольно экспрессивного бреда об инопланетянах, шпионаже за гражданами и подмене экспонатов и прочих материальных и жизненных ценностей.
Я отворачивался и смотрел в телефон, но всё же, пытаясь понять, что вещается и вешается, различил и научно-фантастические, и конспирологические обертоны. Впрочем, сейчас это можно лет в семь из какого-нибудь аниме почерпнуть, а ему 19 или 24 уже, наверно.
– Так где они теперь? Где луна? – кто мне ответит?!. Вы ответьте! – надвинулся он на меня. Я просто нейтрально посмотрел в горящие фасеточные глаза носителя шизоидно-помойного сознания. На такие вопросы я как-то не готовился отвечать. Он, видимо, почувствовал во мне какое-то колебание, некое сочувствие тому, что он нанёс…
Но я молчал, пожимал плечами и отворачивался, давая понять, что аудиенция окончена. Но уйти-то я не мог!
А он не собирался. Привязался к терминалу, обнаружив и вправду некие ново-хакерские ухватки. На серию вопросов я сдержанно откликнулся, что сломано и что не знаю.
Тогда он привязался к какой-то крошечной точечке вверху прибора, опознав в ней камеру.
– За нами следят, вы в курсе?! Вот вы, ответьте мне!.. Да, вы: вы здесь сидите!.. Зачем вы здесь сидите?! Ответьте! – он уже тряс меня за рукав.
Я ответил, что если он сейчас сам не уберётся, я его вышвырну или позову охрану.
– А вот и врёте, – с хитринкой сощурился он, – никакой охраны тут нет! Кто вы такой на самом деле?!.
По сути, он прав: менты-то есть, но что мне – выбегать, обегать кругом собор? К тому же – менты… это совсем уж чужеродно… И когда я всё же недвусмысленно встал, он потребовал сказать, как меня зовут, чтобы пожаловаться, ведь у нас всюду написано, что всё кругом для потребителя.
Я сначала, признаться, занервничал: если сейчас и впрямь сдуру завернёт в каморку и в первый день… Но приглядевшись, тут же понял, что имею дело ни с кем иным, как со знаменитым интернет-персонажем, у которого целых четыре разрыва связи (!!!), ну, или с его двойником.
Вообще в Москве, как мы с Аней заметили, полно сумасшедших. Причём они не в специальном заведении находятся, а преспокойно живут себе и работают, никому особо не мешая. Понятно, что ещё пару лет вовок, гастеров и прочего долболоббизма, и нам самим тихое помешательство гарантировано. А то и даже и буйное! Недавно выскочил в шесть утра из соседнего дома чувак и давай орать на всю ивановскую: «Суки! Твари! Ненавижу вас! Чмошники! Мрази!» – и разрывался очень долго, от всей души – часов пять непрерывно, я даже запись на плеер через форточку сделал! Кидался на идущих на работу, материл их. Потом провозгласил: «Кто щас выйдет из подъезда, убью! Поняли, суки, убью! Я – вас – всех – не-на-ви-жу!» – и никто не вышел (благо уже часов 9 было, кто-то на работу раньше прошмыгнул). И это не юродство – это наоборот от большого ума и самомнения!
Аня работала редактором сайта, через который можно задать вопрос священнику. Чего уж тут только не пишут! Кот Котик со своим «в клубе с пацанами нюхаем кокос» тут и впрямь курит и отдыхает…
«Уважаемый батюшка, можно ли в критические дни сеять помидоры?» Батюшки люди вменяемые, юморные: «Вопрос больше агроному или гинекологу. Причём тут церковь?» Но уровень сознания людей, стремящихся стать православными в бывшей-будущей православной стране, очевиден: 95% вопросов именно такие! Как привяжется какой-нибудь больной или больная с каким-нибудь «На ком женился Каин?», так и долбит одно и то же месяцами – под разными никами и именами! «Здравствуйте, батюшка! Я одинокая симпатичная 25-летняя девушка. Я не знаю, как провести отпуск – поехать опять на море с подругой или посетить какой-нибудь монастырь?», «Можно ли обвенчаться, не выйдя замуж?», «Подскажите, пожалуйста, возвращает ли крещение девство?» и, конечно же, хит хитов: «Поставила свечку, а она стала чадить чёрным. Что это значит и что теперь со мной будет?».