Москва – город проклятых

— Послушайте, уважаемый, — терпеливо попытался поднять повисшего на нём клоуна грузин. — У меня нет настроения принимать участие в ваших забавах.

По лицу незнакомца с закатившимися глазами пробегали судороги, из раскрытого рта шутника доносился очень натуральный булькающий звук. Парень захрипел и… харкнул на Вахо кровью, которая оказалась не бутафорской.

В это время соседку справа закрыл широкой спиной какой-то тяжеловес. И непонятно копошился над ней. Вахо окликнул его:

— Эй, оставь её!

Мужик обернулся. Добряк Бичико! Он только что откусил девушке нос и кусок щеки, из его открытого рта вываливались куски кровавого мяса. При этом всё мясистое лицо внезапно свихнувшегося земляка было залито слезами, глаза его покраснели и распухли — девчонка успела прыснуть Бичико из баллончика перцовым газом, отчего он временно ослеп. Мокрой, склизкой от крови рукой земляк придерживал девушку за верхнюю часть головы, словно мяч, чтобы она не сползла с банкетки. Несчастная вся подёргивалась под его могучей дланью в какой-то мелкой судороге.

Вахо остолбенел от леденящего кровь зрелища. Но выработанный на оперативной работе инстинкт выживания сработал сам по себе. Девушке он уже ничем помочь не мог, поэтому нужно было найти за чем спрятаться. Полицейский сиганул за барную перегородку. Не идеальное прикрытие, однако несколько минут относительной безопасности это даст: достаточно, чтобы оглядеться и понять, как действовать.

Здесь уже прятался сжавшийся в комок бармен.

— Куда ведёт эта дверь? — Вахо указал глазами. — На улицу?

Бармен кивнул и чуть не заплакал:

— У меня в кассе вся выручка, если деньги пропадут, мне придётся полгода пахать на хозяина бесплатно.

— Ладно, я возьму, а ты жди: вместе уйдём.

Вахо осторожно пробрался к кассе и стал вытаскивать деньги, стараясь не привлекать к себе внимание. Оглянувшись на товарища, он обнаружил, что тот не стал его ждать. Тут Вахо увидел, что из-под двери, за которой скрылся бармен, тонкой струйкой бежит кровь.

Качарава решил прорываться сквозь толпу в противоположную от входа сторону. Но паника уже сделала людей неуправляемыми. Полицейского пихали со всех сторон, потом он споткнулся о чьё-то лежащее на полу тело и рухнул. Кто-то тут же пробежал по нему, вдавливая подошвой ботинка голову в настил танцпола. Потом снова кто-то наступил ему на шею. Качараву так прижало, что он с трудом мог дышать. Чтобы не задохнуться и защититься, он старался локтями прикрыть рёбра и голову. Лёжа на животе, Вахо одновременно пытался стряхнуть с себя давящих его людей, вывернуться, отползти к стене. Каким-то чудом это ему удалось. Но ещё не успев подняться, он увидел десять или пятнадцать силуэтов на фоне разгорающегося пожара. Он не видел лиц, но слышал голодные голоса и стоны. Они двигались цепью, протягивая руки и хватая всякого, кто не успел вовремя убраться с их пути.

Качарава вскочил на ноги. Голова кружилась, все тело ныло. Инстинктивно он попятился к ближайшей нише коридора. Кто-то схватил его сзади, рванул за шиворот, затрещала ткань. Это снова был земляк Бичико! Как приятель отыскал его в толпе, по запаху что-ли?! Спереди по его синей форменной рубашке расплывалось тёмное пятно. Из груди торчал утопленный по рукоятку нож, застрявший в ребрах. Однако теперь он мог видеть, и сразу приступил к поеданию Качаравы. Кусок оторванного рукава Вахо, зажатый у него в зубах, упал на землю, когда он снова раскрыл рот. Бичико зарычал, сунулся вперед. Вахо попытался отскочить. Но здоровяк крепко ухватил его за руку. Пришлось несколько раз сильно ударить его, чтобы отцепился.

Вырвавшись, Вахо побежал, понятия не имея куда именно. Вокруг творился сплошной кошмар из огня, пожирающих друг друга людей и хватающих рук.

В одном месте прятались две молодые девушки, точнее девочки-подростки. Похоже они были сёстрами, та, что помладше, плача, прижималась к старшей.

— Идемте со мной! — закричал полицейский.

Ответом ему было испуганное молчание сжавшихся в ужасе девчонок.

— Прошу вас, идемте, надо уходить! — от напряжения и едкого дыма у Вахо перехватило дыхание, надо было как можно скорее искать выход на улицу, иначе смерть. Мужчина силой вырвал у старшей сестры младшую, подхватил её на руки и побежал. Второй девчонке пришлось последовать за ними.

Эвакуационный выход на улицу отыскать не удалось, но они оказались перед женским туалетом.

— Давайте туда! — велел он сестричкам. — Сделайте из одежды повязки, смочите водой и дышите через них.

Послышались чьи-то приближающиеся к ним шаги. У младшей сестры глаза ещё больше расширились от страха и она поспешно юркнула за дверь. Старшая же потянула спасителя в дамскую комнату:

— Давайте с нами!

Он отрицательно покачал головой:

— Нэт, мужчина в любой ситуации должен оставаться мужчиной.

Через секунду в коридор заскочила девица — волосы растрёпаны так, что лица почти не видать, одежда изорвана, кровь на руках и шее. Бежит как ошпаренная, натыкаясь на стены — то ли ослепла от дыма, то ли плохо соображает. Пронеслась мимо по коридору, будто не заметила.

— Эй, вы ранены? — крикнул ей вслед Вахо. — Давайте туда! — он показал на дверь туалета. — Там есть вода и девушки, которые вам помогут.

Девица остановилась, повернулась к нему, подошла ближе, покачиваясь. Он протянул к ней руки.

Ее глаза были круглыми от страха. Вахо потянулся к ней, желая помочь, она быстро наклонилась и укусила его за руку. Вахо пронзила острая боль…

Через полчаса он всё же сумел вместе с сёстрами выбраться на улицу. Теперь скорей добраться туда, где его всегда ждут! В дом, в который он всегда приползал, словно раненый зверь в заветную нору, зализывать раны.

Глава 21

После разговора с Гариком Маленьким Легат ожидал нападения в любой момент. На прогулку сегодня их вывели не как обычно — в собственное время, а когда прогулочный двор был полон заключённых из других блоков. Конечно не спроста. В ситуации смертельной опасности резко обострился слух, казалось, Стас мог расслышать шелест секундной стрелки на часах охранника на вышке. Неподалёку Гарик разговаривал с небольшим юрким парнем с курчавой головой и тёмным подвижным лицом. Стас смог разобрать уловить обрывки их беседы.

— Ты подойдёшь к легавому как можно ближе, — инструктировал курчавого Гарик, — и как только я дам знак, воткнёшь ему заточку в кадык, чтобы получилось наверняка. Ты меня хорошо понял, Цыган?

— Да.

— Я обещал падле, что он захлебнётся собственной кровью, а слово своё законник должен держать, хотя петух из него вышел бы знатный…

— Сделаю, — пообещал цыган.

— Если завалишь его, считай, что долга нет, и ты свободен, — пояснил Гарик.

Похоже цыган проиграл Гарику свою жизнь в карты, но вместо смерти стал его рабом. Гарик мог приказать ему убить любого и Цыган не мог отказаться. «Торпеды» были похожи на японских камикадзе, которых могли бросить даже на другого вора без малейших шансов остаться в живых.

Стас поднял голову. Сверху через железную сетку за ним наблюдал оперуполномоченный Афанасий Жгутов. Ещё не поздно было крикнуть ему — попросить о помощи. Тем более что всего час назад у них снова состоялась приватная беседа…

— Не заладился у нас с тобой в прошлый раз разговор, — посетовал опер.

Стас исподлобья взглянул на него:

— И сейчас не заладится, только зря с нар сорвал, — И, заложив руки за спину, потребовал: — Вели вести меня обратно в камеру, гражданин начальник, скоро обед.