Москва Икс

Черных почувствовал, что ему стало жарко, не хватает воздуха, галстук сдавливает шею, словно удавка.

– Вот приказ. Ознакомься.

Когда брал бумагу, рука дрогнула, босс это заметил. Черных положил перед собой листок, провел по нему ладонью, будто бумага была мятой, а он ее расправлял, стал читать, но смысл написанного почему-то ускользал, он перечитал текст три раза, речь не шла ни об увольнении из органов госбезопасности, ни о ссылке, – Черных поручали новое ответственное задание, его наделяли самыми широкими полномочиями, – он перевел дух, будто с высоченной ледяной горы скатился на ногах и не упал, достал платок и вытер испарину. Босс, словно прочитал его мысли, усмехнулся, привстал и протянул две пухлые папки, отдельно несколько листков машинописного текста:

– Прочитай по диагонали эту справку. Задавай вопросы, если чего непонятно.

На этот раз Черных читал, не торопясь, чувствуя, что с души свалился тяжелый камень, дышать стало легче, – будто вдогонку к выпитому в ресторане еще стакан беленькой махнул, – раз ему доверили важное дело, значит, он по-прежнему на хорошем счету, анонимками можно подтереться. Черных не удивился содержанию справки, за годы службы он разного навидался, – на десятерых хватит, и весь отпущенный человеку запас удивления, давно растратил, но вот необычная информация, и вопросов сразу же штук сто повылезало, но эти вопросы он оставил при себе, сделал серьезное лицо, сдвинул брови: босс любил, когда сотрудники хватают информацию на лету, когда ее не надо разжевывать.

Восемь с лишним лет назад сводный отряд морских пехотинцев Северного флота, состоявший из тридцати восьми человек – все офицеры или прапорщики с боевым опытом, – принимал участие в секретной операции на территории Кампучии. Морпехи должны были высадиться с десантного корабля, марш-броском преодолеть расстояние в десять километров, по джунглям, проникнуть в полевой лагерь красных кхмеров, вызволить граждан СССР, в том числе дипломатов, которых кхмеры держали в плену, уничтожить несколько ящиков с бумагами, секретный архив, который перевозили наши дипломаты перед тем, как попасть в плен, – и уйти, оставив после себя выжженную землю и гору трупов.

Операция была провалена, – это мнение военных контрразведчиков. Если посмотреть с другой стороны, морпехи сделали эту паршивую опасную работу как надо, а вместо награды получили нож в спину, от своих же. Морпехи вошли в лагерь, перерезали или перестреляли всех косоглазых и вытащили наших, однако выяснилось, что в одном бараке с советскими дипломатами содержали сотрудников американской миссии Красного креста, – пятерых мужчин и женщину на седьмом месяце беременности.

Операции в тылу врага – это для людей, у которых стальная проволока вместо нервов, а вместо сердца – холодный камень, под которым даже змея жить не станет, эту работу называют грязной, так оно и есть, – живых свидетелей не оставляют, женщины, дети, старики, – не важно… Свидетелей специальных операций, тем паче за границей, не щадят – и точка. Командир отряда должен был кончить американцев и сделать так, что их тела невозможно было опознать, чтобы от них даже воспоминаний не осталось, практически – это раз плюнуть, у морпехов были с собой два огнемета и несколько рюкзаков взрывчатки.

Однако американцев потащили с собой на десантный корабль, и русские дипломаты и американцы были в неважном состоянии, в джунглях, в бараке или земляной яме они подцепили малярию, отравились пищей, и уже несколько дней страдали от обезвоживания, кое-кого приходилось нести на самодельных носилках, темп передвижения был потерян. На обратном пути остановились, чтобы перевязать раненых и передохнуть, из лагеря передали сообщение на корабль, доложили об американцах, с корабля связались с Североморском и Мурманском, оттуда с Москвой.

Кто принимал решения – значения уже не имеет, но так или иначе начальство решило, что за отрядом морпехов организована погоня, красные кхмеры уже на подходе, – на корабль поступил приказ открыть заградительный огонь, и его открыли – из всех стволов, однако под обстрел попали не мифические кхмеры, а свои парни, морпехи понесли значительные потери личного состава, было много убитых и тяжелораненых. Кто был на войне, тот знает, что такое попасть под «дружественный огонь», – когда артиллерия лупит по своим.

В живых осталось до пятнадцати человек военных, кое-кто из гражданских, сейчас, по прошествии времени, цифры требуют уточнения. Выжившие участники операции были допрошены контрразведчиками Северного флота, командира морпехов Сурена Мирзаяна подозревали в предательстве, но сейчас эти подозрения нельзя доказать или опровергнуть, полную картину заварухи, случившейся в Камбодже, трудно, да и смысла нет, восстанавливать. Морские пехотинцы, те, что остались в живых, были комиссованы по ранению или сами подали в отставку и уехали из Мурманской области.

Командир отряда Сурен Мирзаян, прапорщик Юрий Кузнецов, раненые во время заградительного обстрела, а также подрывник из первого взвода прапорщик Константин Бондарь, проходили лечение в военном госпитале на территории части в Северодвинске. У следствия, которое вели сотрудники контрразведки Северного флота, было много вопросов к этим парням. Но однажды поздним вечером, эта троица совершила дерзкий побег на угнанной служебной машине. При этом пострадали несколько офицеров контрразведки, они пришли в госпиталь, чтобы задать раненым несколько вопросов, а раненые на них напали и так далее.

Позднее были предприняты попытки найти беглецов, но никого не нашли. Тогда к поискам подключили МВД, – толку никакого. Позже на самом верху решили подключить Госбезопасность, но было поздно, следы беглецов потерялись. Это ведь такие парни… Они могут спрятаться в пустой комнате. Вскоре в Комитете сменилось руководство, новые люди посчитали, что чекисты занимаются не своим делом – ищут каких-то дезертиров, – и свернули поиски.

По данным контрразведки Северного флота, несколько бывших морских пехотинцев из того отряда, живут в разных городах России. Им не было предъявлено обвинений, они ни от кого не скрываются. Двое, кажется, живут в Питере, один – инвалид, частично потерявший память. Другой остался без ноги, живет на пенсию, подрабатывает в местной церкви.

– Ну, какие вопросы? – босс распечатал пачку «Мальборо» и закурил.

– Кто из американцев остался в живых и какова их судьба?

– Американцы и наши дипломаты – это не твоя забота, но я темнить не люблю. Чтобы ты получил полное представление об этой истории, тебе выдадут все материалы, без исключения, и по американцам, и по нашим дипломатам, хотя эта информация – совершенно секретная, ей владеет всего несколько человек на самом верху.

– Почему спустя почти девять лет вдруг вспомнили эту историю?

– Что ж, это важный вопрос. Наверное, самый важный. Там же написано, что с посольскими работниками морпехи вытащили из плена несколько американцев, шпионов, которые работали под прикрытием гуманитарной организации. Теперь, когда Михаил Сергеевич Горбачев сблизился с Америкой, там, за океаном, решили, что СССР должен открыть им все секреты и тайны. Американцам что-то известно о той операции. Мы не знаем много они знают или мало. Но из Госдепа США пришло несколько писем в наш МИД: американцы пишут, что им известно о кампучийском деле, они хотят знать, что стало с их соотечественниками. Наши ответили: знать ничего не знаем. Какие-то конгрессмены написали запросы в администрацию ЦК КПСС, интересуются судьбами сотрудников гуманитарной миссии, пропавших без вести в Кампучии. Конечно, со временем наша сторона, ну, дипломаты, подготовит обстоятельный ответ, придумают что-то толковое, убедительное, но пока отвечать нечего. Понимаешь?