Москва на перекрестках судеб. Путеводитель от знаменитостей, которые были провинциалами

Войновичу многое сходило с рук, но публикация открытого письма в «Посеве» оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения властей. Собственно говоря, снисходительное отношение к мелким грешкам отдельных, находящихся у всех на виду, граждан было обусловлено стремлением тогдашнего руководства создать Советскому Союзу имидж демократического государства в глазах мировой общественности.

Вот что пишет он о своей жизни в Советском Союзе: «Мое положение резко изменилось. Из самого нижнего социального слоя я передвинулся не в самый высший, но все же довольно высокий: стал членом привилегированной касты советских писателей. Постепенно стало меняться мое мироощущение. Я начал осознавать, что у меня как у личности и члена общества есть какие-то обязанности и какие-то права. Я уже больше разбирался в советских законах и прибегал к их помощи в практической жизни. Но чем скрупулезнее я соблюдал эти законы, тем большими становились мои неприятности. В конце концов я из писательской касты был изгнан и лишился даже тех мизерных возможностей (например, возможности устройства хотя бы на самую низкооплачиваемую работу), которые у меня были, когда я был плотником или студентом. Меня сначала практически, а затем и официальным указом, лишили звания советского человека и объявили врагом советской системы. И совершенно справедливо. Потому что, дойдя умом до того, что законы в Советском Союзе все-таки существуют, я забыл то, что раньше знал инстинктивно: никаких законов в Советском Союзе нет. Важны, как я уже говорил, вовсе не писаные законы, а неписаные правила поведения».

В декабре 1980 года Владимир Войнович с семьей уезжает из Москвы в Мюнхен.

Уезжать не хочется, но писателю недвусмысленно намекнули на то, что в противном случае ему на Родине придется совсем плохо. Правда, в 2004 году Владимир Николаевич скажет: «Когда меня выгоняли, я очень не хотел уезжать, но когда я пожил за границей, то я понял, что мне как писателю этого опыта очень не хватало. Он многое дает, и не только писателю — вообще человеку. Здесь писатель всегда был лицом избалованным, и даже писатель преследуемый, как я. Я был тоже избалован — общественным вниманием, любовью, иногда даже чрезмерной. Даже вниманием власти и КГБ, даже тем, что за мной ездили. Я чувствовал, что я такой важный человек! А туда попал и через некоторое время понял, что я — никто… Человеку это важно для корректировки, чтобы он не думал, что он — пуп земли».

За границей помимо «Чонкина» выйдут другие произведения Владимира Войновича — «Путем взаимной переписки», «Иванькиада», «Шапка», «Москва 2042», «Антисоветский Советский Союз», пьесы «Трибунал» и «Фиктивный брак», и это еще не полный перечень.

На Родине голос писателя будут слушать в буквальном смысле этого слова — в передачах радиостанции «Свобода».

В 1988 году запрет на печатание произведений Владимира Войновича на Родине будет снят. «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» напечатает журнал «Юность». Публикация вызовет огромный резонанс. «Чонкиным» восхищались, «Чонкина» ругали, но, кажется, никто из читателей не воспринял эту публикацию равнодушно.

В 1990 году Михаил Горбачев возвращает Войновичу советское гражданство. И с тех пор Владимир Николаевич живет и работает как в Мюнхене, так и в Москве.

Книги Владимира Войновича пользуются огромной популярностью. Они переведены более чем на тридцать языков. Владимир Войнович — лауреат ряда российских и международных литературных премий, член Союза писателей Москвы и Российского Пен-клуба, член Сербской академии наук и искусств, член-корреспондент Баварской академии изящных искусств, почетный член американского Общества имени Марка Твена, почетный доктор Ноттингемского университета (Англия) и колледжа Миддлбери (США).

А еще Владимир Николаевич увлекается живописью. В России и за рубежом проходят его персональные выставки. Но это уже совсем другая история…

Евгений Евстигнеев

Мне к людям хочется, в толпу,

В их утреннее оживленье.

Я все готов разнестъ в щепу…

Б. Пастернак. «Рассвет»

Горьковское (теперь уже — Нижегородское) театральное училище явило миру много талантов. Екатерину Вилкову, Александра Дедюшко, Андрея Ильина, Александра Панкратова-Чёрного, Людмилу Хитяеву…

С 2003 года Нижегородское театральное училище носит имя Евгения Александровича Евстигнеева.

Актера, снявшегося более чем в ста фильмах…

И столь же плодотворно игравшего на театральной сцене…

Актера, у которого могли быть маленькие, эпизодические роли, но не могло быть незначительных, сыгранных тяп-ляп, на скорую руку.

Они такие разные, его роли.

И все-таки они все сыграны им.

Между Петлюрой в фильме «Старая крепость», режиссером в картине «Берегись автомобиля», звездочетом в «Красной шапочке» и Дорном из спектакля «Чайка» не может быть ничего общего, не так ли? Так же, как между подпольным миллионером Корейко в «Золотом теленке» и профессором Плейшнером в «Семнадцати мгновениях весны».

Да, не может, кроме того, что все эти роли воплотил в жизнь один человек — Евгений Евстигнеев.

Его повсюду узнавали дети — бежали следом и восхищенно орали:

— Товарищ Дынин! Товарищ Дынин!

Ну, совсем как за Фаиной Раневской с ее «Муля, не нервируй меня!».

Товарищ Дынин — это уже не образ, это сама жизнь. В каждой школе, в каждом училище, в каждом пионерском лагере был такой вот товарищ Дынин.

Вам кажется, что легко узнаваемого, «типичного» персонажа легко сыграть? Попробуйте сами. Да посмелее — Кустурица, Спилберг, Тарантино и Бессон уже готовят вам предложения, от которых вы просто не сможете отказаться.

Евгений Евстигнеев родился девятого октября 1926 года в Нижнем Новгороде. В обычной рабочей семье, далекой от искусства. Рос, как все — окончил семилетку и в сорок первом году начал работать электромонтёром. Один год Евгений учится в дизелестроительном техникуме, но обстоятельства вынуждают его бросить учебу и снова пойти работать. Слесарем на завод «Красная Этна». Предприятие с коммунистически-вулканическим именем выпускает болты, гайки, пружины и все такое прочее. Предприятие старое, основанное еще в конце девятнадцатого века (тогда оно называлось просто «Этной»).

Однажды Евгений Евстигнеев соберется было поступать в Горьковское театральное училище, но этому воспрепятствует его мать, Мария Ивановна. Сын ее мужа от первого брака, бывший актером, быстро спился и умер, не дожив до тридцати лет. Кто обжегся на молоке, тот, как известно, дует и на воду — поэтому Мария Ивановна решила, что она не отпустит родного сына в актеры на верную и скорую погибель.

Недолго думая, Мария Ивановна придет на прием к начальнику отдела кадров завода «Красная Этна» и уговорит его не разрешать ее сыну уволиться с завода и не отдавать ему документов. Шла война, каждый слесарь был на счету, поэтому долго уговаривать начальника отдела кадров не пришлось.

Но судьба — она и на печке найдет, а уж на заводе «Красная Этна» тем более.

Евгений Евстигнеев не оставляет мыслей о искусстве — он не только работает на заводе, но и активно участвует в заводской самодеятельности. А кроме того, он играет в джазовом коллективе. Ударником.

По воспоминаниям современников, Евстигнеев был очень музыкальным человеком, способным играть не только на различных музыкальных инструментах: от балалайки до рояля, но вообще на всем, что способно издавать звуки.

Джаз-оркестр, в котором Евстигнеев «задает ритм», выступает в клубах, дворцах культуры и в… кинотеатрах. Тогда это было распространено — перед началом фильма, пока зрители собираются, устраивались мини-концерты, этакие увертюры, добавлявшие просмотру фильма праздничности. Хотя в те времена, когда телевидение уже вроде бы было, а телевизоров еще ни у кого не было, поход в кино и сам по себе был праздником.

В одном из кинотеатров, где выступал джаз-оркестр, оказался человек, которому предстояло сыграть большую роль в судьбе Евгения. Этим человеком оказался директор Горьковского театрального училища Виталий Александрович Лебский. Рассказывают даже, что Лебский оказался в том самом кинотеатре в то самое время не случайно, а намеренно. Пришел посмотреть на одаренного ударника-виртуоза, о котором уже был наслышан.