Москва парадная. Тайны и предания Запретного города

Суворов — личность загадочная и сложная. В ней было как будто несколько слоев. Когда читаешь его письма, то, кажется, что их писали разные люди, — так поразительно меняется характер писем: то перед нами простой солдат, режущий в глаза правду-матку, то утонченный интеллектуал, то грубоватый и прижимистый помещик, то льстивый гибкий царедворец. Долгие годы он был верным почитателем Григория Потемкина и заверял фаворита Екатерины в своей любви и верности. Однако со временем, видя, как ослабел влиятельный Потемкин, стал позволять себе дерзости и явное неуважение, тем самым он хотел понравиться новому фавориту Екатерины — Платону Зубову.

Гений русской военной славы, граф Российской империи, граф Священной Римской империи, гранд Испанской короны, наследный принц Сардинского королевского дома, генерал-фельдмаршал австрийской армии, генералиссимус русской армии провел основную часть жизни не в отцовском доме, а в походах и сражениях. Но сколь успешны были военные деяния Суворова, столь неудачно складывалась его семейная жизнь. Великий полководец, бравший самые неприступные крепости, признавался, что часто пасовал перед женским полом. Как свидетельствует служивший с ним еще в 1790-е годы маркиз Дюбокаж, «Суворов не любил женщин, считая их помехою славы для военного человека, расстраивающих здоровье, действующих на нравы и отнимающих бодрость».

В январе 1774 года по настоятельному требованию отца он женился на племяннице супруги П. А. Румянцева-Задунайского 23-летней княжне Варваре Ивановне Прозоровской, дочери отставного генерал-поручика разорившегося князя И. А. Прозоровского, чей род прослеживается от самого святого князя Владимира. Княжеская корона в родовом гербе суженой сына стоила в его глазах небольшого приданого. Василий Иванович сам лично выбрал невесту сыну и, угрожая в случае отказа лишением наследства, заставил обвенчаться с «Варютой». Сорокатрехлетний полководец не посмел ослушаться отца, и вынужден был согласиться. И хотя он не раз говорил, что «от женщин мы потеряли рай», но также полагал, что, в конце концов, каждый «индивидуй» обязан жениться, дабы иметь детей. «Меня родил отец, и я должен родить, чтобы отблагодарить его за мое рождение».

Как утверждает семейное предание, венчание состоялось в церкви Федора Студита, а недолгая совместная жизнь Суворовых началась в отцовском доме на Большой Никитской. Сразу по окончании медового месяца он выехал в армию, а в 1775 году со смертью отца вошел во владение всем этим городским поместьем.

Личная жизнь у Суворова не сложилась. Казалось, что они с женой из разных миров: он стар — она молода; он мал ростом и неказист — она русская пышная красавица; он «простой солдат» — она аристократка, привычная к светскому блеску и развлечениям, он богат, да скуп, а она привыкла к веселой и широкой жизни. При этом характеры их были схожи — оба вспыльчивые, неуступчивые. К тому же в отношениях с близкими Суворов был чрезмерно придирчив и суров.

Вскоре после рождения дочери, Суворов затеял дело о разводе. Даже к знаменитому Григорию Потемкину обратился с просьбой «оказать протекцию в освобождении от уз бывшего союза, коего и память уже истреблена». Заканчивалось прошение слезной просьбой о разводе. Однако в конфликт вмешалась Екатерина П. Суворова пригласили на торжественный прием в Зимний дворец, государыня призвала пред собой сварливого мужа, три часа беседовала с ним, а в конце аудиенции вручила ему орден Святого Александра Невского, отколов бриллиантовую звезду со своего платья — за согласие не рушить семью. В приватной беседе она дает понять Суворову, что не следует полоскать грязное белье на виду у всех — никакого развода не будет!

Самолюбивый Суворов пытается вновь и вновь возобновить дело о разводе, наносит визиты в дома петербургской знати, поливая супругу грязью, не стесняясь пикантных деталей. Специально посланный к нему протоиерей отец Григорий с большим трудом сумел склонить полководца к мирному решению проблемы, и он нехотя идет на публичное церковное примирение.

Через три года после очередного скандала, полководец расстался с ненавистной женой по-армейски — быстро и твердо, изгнав с позором из дому. В это время Варвара Ивановна находилась на последних неделях беременности, 4 августа 1784 года у нее родился сын Аркадий. Суворов отказывается признать отцовство. Супруги разъезжаются, так и не получив официального развода. Варвара Ивановна с сыном живет сначала у отца, а после его смерти — у старшего брата. Любимая дочь — Суворочка была отдана на воспитание в Смольный институт при строжайшем запрете на свидания с матерью.

После того как Екатерина II пожаловала Наташу званием фрейлины, Суворов заволновался: он не мог вынести мысль о том, что его дочь станет жертвой какого-нибудь придворного ловеласа. В конце концов, упрямый полководец забрал свою дочь из Зимнего дворца, со словами «знаю я ваши придворные нравы» и задумался о ее замужестве. Женихов отбирал сам, тщательно оценивая каждого кандидата.

Варвара Ивановна Суворова

Мужем Суворочки, по настоянию отца, стал брат последнего фаворита императрицы — Николай Зубов, ловелас, картежник и пьяница, который впоследствии принял живейшее участие в заговоре против Павла I: именно он нанес роковой удар

табакеркой в висок императору. Суворов был рад породниться с фаворитом. По воспоминаниям очевидцев, на свадьбе у дочери полководец по-армейски приказал молодым: «Приказываю, будьте счастливы».

В 1805 году Наталья овдовела и больше никогда не выходила замуж. С ее именем, между прочим, связан интересный эпизод. В 1812 году в день вступления в Москву войск Наполеона ее карета была задержана французами при выезде из города. Узнав, что перед ними дочь Суворова, французы тотчас пропустили ее, отдав при этом воинские почести.

Сына Суворов все-таки признал после того, как Екатерина Великая во внимание к заслугам полководца назначила 11-летнего Аркадия камер-юнкером к великому князю Константину Павловичу. «Прорыв» в их отношениях случился во время альпийского похода, когда император послал совсем еще юного Аркадия в Италию «учиться у отца победам». Там, высоко в горах, отважный юноша расположил к себе Суворова. Все прочили Аркадию блестяще будущее. Но в 1811 году, во время русско-турецкой войны, он погиб, спасая своего кучера, при переправе через Рымник, ту самую реку, на берегах которой его отец одержал одну из своих блестящих побед. «О, Рымник! — воскликнул сподвижник великого полководца, узнав о случившемся. — Ты дал имя отцу, а гроб сыну!»

Что же касается изгнанной супруги… Она жила бедно в роли приживалки у родственников, почти не показываясь на людях. Покинутой жене полководец назначил мизерную пенсию — сначала 1200 рублей в год, потом — 3000 и очень обижался изумлению знакомых: «Помилуйте, граф, это же сущий пустяк! Сейчас любовниц, отправляемых в отставку, награждают поместьями, приносящими 80 000 дохода». Все ее попытки получить от мужа хоть какую то помощь тот отбивал безжалостно, как атаку противника: сам, мол, должен, а посему помочь не может. Узнав об том, император Павел I потребовал сведения о состояние опального генерала. Оказалось, что тот имеет усадьбу в Москве, 9080 душ крестьян, 50 000 рублей ежегодного оброка и на сто тысяч рублей пожалованных бриллиантов. Возмущенный Павел приказал Суворову немедленно выполнить просьбу жены.

Суворов, вынужденный подчиниться монаршей воле, отдал ей отцовский дом на Большой Никитской и назначил ежегодное содержание в 8000 рублей. А вот заставить погасить долги графини Павел так и не смог, Александр Васильевич занял глухую оборону и неколебимо держал ее до самой кончины.

Суворов попадает в опалу и уезжает в родовое имение Кончанское. В имении полководец стал наводить такие порядки, что обитатели запоминали их на многие годы. Если он создавал оркестр или хор из крепостных, то муштровал актеров или певчих до состояния «идеального», применяя все способы воспитания: от слов до телесных «убеждений».