Москва сталкеров

Существует версия, что к молодежному фестивалю 1957 года сооружали ветку от «Парка культуры» до «Университета». В духе решений Хрущева об удешевлении строительства проектировщики решили проложить часть пассажирской трассы по уже построенному к тому времени тоннелю «Метро-2» первой линии. Казалось бы, есть готовый тоннель, прорытый под Москвой-рекой, значит, не понадобится тратить время и деньги на постройку нового перехода через эту водную преграду. Но в самый последний момент «компетентные органы» сказали решительно: «Нет!» Пришлось срочно менять проект, уводя новую трассу метро в сторону и сооружая метромост со станцией «Ленинские горы». Памятью о той давней истории, когда Хрущев не смог договориться с «компетентными органами», остался характерный изгиб этой линии метро в районе станции «Спортивная» и Лужнецкий метромост, который возвели второпях с нарушениями строительной технологии.

По другой версии, изначально были действительно разработаны проекты тоннелей и станций глубокого заложения – не для системы «Д-6», а для обычного Московского метрополитена. Однако затем Хрущев приказал удешевить строительство. Тогда был сделан непрочный метромост «Ленинских гор» и появился изгиб после станции «Спортивная». Когда после этого в 60-х годах началось строительство первой линии «Метро-2», разработчики просто воспользовались старыми проектами, единственное, сделав тоннель однопутным.

Если ехать от «Спортивной» к «Университету», то слева по курсу после «Спортивной» вначале виден перегон, соединяющий путь, по которому вы едете, с противоположным. Затем слева по ходу поезда можно различить ответвление. Официально это оборотный тупик, но он продолжается дальше, спускается между основными тоннелями под реку и по дуге круто уходит в сторону. Контактный рельс в этом тоннеле обрывается. Тоннель упирается в стальные решетчатые ворота, обтянутые стеклотканью. За ними находятся гермоворота с массивным бетонным блоком. Это единственный гейт обычного метро и «Метро-2» в Москве.

О существовании и структуре других линий доподлинно неизвестно. Московские сталкеры, впрочем, рассказывают гораздо больше интересного, однако публиковать эту информацию по понятным причинам не рекомендуют.

Рейден и Ворона встретились на станции «Маяковская» в центре зала ближе к 12 часам ночи. На платформе почти никого не было. Они прошли в конец и аккуратно спустились вниз к рельсам на путь. При этом Рейден подал Вороне руку – та приняла его помощь, нисколечки не смущаясь. Она уже чувствовала его расположение, что сегодня между ними произойдет что-то важное. Но пока боялась облечь свои интуитивные чувства в мысли, боялась сглазить.

Пройдя немного по туннелю, они встали на контактный рельс и пошли вперед: туда, где впереди заманчиво светилась стрелка. Идти было довольно-таки страшно, но не из-за 825 вольт под ногами, а потому что деревянные штуки, которыми закрыт контактный рельс, сильно качаются и гремят.

Вороне, впрочем, нравилось абсолютно все. Ей было наплевать, кто сделает фотографии лучше, – в кармане валялась старая подслеповатая «мыльница» – найдут ли они вообще гейт в Метро-2, ей просто нравилось, что Рейден рядом. И главное, ведет себя, как настоящий мужчина – подает ей руку, предупреждает об опасностях.

Кстати, в туннеле Рейден обнаружил три устройства, которые можно принять за датчик УКПТ, и для верности решил обойти их все первым. Если с первыми двумя он кое-как справился, то перед третьим короб контактного рельса дико закачался, и ему пришлось схватиться за кабель, идущий вдоль стенки туннеля.

В этот момент у Вороны чуть не разорвалось сердце – ведь если бы там встретился оголенный проводок… Но все обошлось благополучно. Держась за кабель, Рейден кое-как преодолел и последнее препятствие. Вслед за ним прошла Ворона. И тогда он снова подал руку, чтобы она не хваталась за кабель.

Больше ничего подозрительного на горизонте не виднелось; они пошли по шпалам. Это, конечно, тоже страшно: промежутки между шпалами довольно большие, и научиться не проваливаться в яму глубиной где-то в полметра, конечно, можно, но все же довольно трудно. Особенно по-прежнему хромающей Вороне. К тому же сами шпалы были дико грязными, да и вонючей жижи на дне хватало.

Но все это ничто по сравнению с тем, что было дальше. Рейден знал, что интервалы в эти часы у поездов довольно большие, однако каждое правило имеет свои исключения. Ворона первой услышала характерный шум.

– Смотри… – только и успела произнести она, указав на знакомые металлические отблески.

Рейден схватил ее за руку и, спотыкаясь и проваливаясь куда только можно, кинулся к контактному рельсу вместе с Вороной. Встав на него, они по максимуму наклонились к краю туннеля, чтобы зеркало проносящегося поезда их не задело.

Машинист дал протяжный гудок. В сантиметре от его кабины мелькнули два испуганных лица! И где – в тоннеле, еще до наступления ночного перерыва! Для Вороны это произошло настолько быстро, что она даже не успела вскрикнуть. Перед Рейденом за эти секунды пронеслась вся жизнь. Ему показалось, что в поезде было 24 вагона, по вагону за каждый прожитый им год. А еще он понял, что поезд этот более чем наполовину пуст…

Когда громыхающий состав исчез вдали, Ворона и Рейден обернулись друг к другу, бледные, растрепанные, с вытаращенными глазами. Почти одновременно они набросились друг на друга в страстном поцелуе.

Они выжили, они остались целы и невредимы, они были молоды, счастливы и влюблены. Так к чему все эти глупости, предрассудки – кто кого обидел, кто кого простил. Сейчас, может быть, переломный момент в их жизнях, начинается какая-то новая, совершенно новая история.

Но тут сработало УКПТ. Негромкий зуммер будто капли судьбы предупреждал голубков, что если они немедленно и очень быстро не упорхнут из временного гнездышка, то их поймают и сдадут в милицию.

– Ты не сможешь быстро – колено… А мне надо – у меня куратор, – умоляюще прошептал Рейден.

– Беги, – самоотверженно прокричала Ворона, воображая себя героиней приключенческого фильма о пиратах. Согласно сюжетным штампам молодой офицер должен взять очаровательную пассию на руки и погрузить ее в спасительную шлюпку. Впрочем, прокричала она уже вслед удиравшему, как заяц, Рейдену. Бросившему ее на съедение ментам Рейдену. В этот момент мир перед глазами Вороны превратился из цветного в черно-белый. Точнее, даже просто в серый. Она уныло и безнадежно поплелась назад, навстречу уже несшимся к ней сотрудникам метрополитена. Ей было не страшно. Ей было все равно. Ворона решила, что нужно сдаться, чтобы отвлечь их внимание от Рейдена и дать ему уйти достаточно далеко [2] .

2

«Главное, чтобы в конце кто-то один был несчастен, тогда книга точно запомнится, – размышлял Тэг, лежа на диване. – Но если вся эта лажа, несмотря на грустный конец, будет продаваться, тогда я всех сделал, что ли?.. Впрочем, даже и в некачественной работе какой-нибудь критик сможет разглядеть мой гений, если он существует».

Ворона много времени провела в отделении милиции. Но не это ее беспокоило. Она думала только о беглеце и о том, как он сначала подарил ей самое огромное в мире счастье, а через минуту предал. О том, как он втоптал ее в грязь, унизил, уничтожил. Теперь ей не отмыться.

Она плохо помнила, что там было, мысли путались, ощущения были сумбурны. Ворона почему-то чувствовала во рту привкус бензина. Глаза ее были затянуты пеленой, как будто спала три часа вместо положенных восьми. Или наоборот пятнадцать часов. Хотя спала она как раз восемь.