Москва в решете

Витольд застыл с разинутым ртом и вдруг прищурился.

— Ты что, куда-то торопишься? — желчно поинтересовался он. — Так мне тоже некогда, — и сделал два шага от неё.

«Что ты знаешь о моём сыне, дурак? — чуть не закричала Ирина. — Я слушала битый час твой бред!»

— Витольд, душка, ты обмолвился, что знаешь что-то… Так что ты знаешь? — ласково спросила она, нечеловеческим усилием воли заставив себя улыбнуться.

Горохов настороженно кивнул, продолжая молчать.

— Скажи, пожалуйста, я очень тороплюсь, — Ирина улыбнулась и подмигнула. Сплетник подмигнул в ответ и засмеялся.

— Ладно, мне велели передать, чтобы ты оставила долг в мусорной куче напротив Мышецкой бани! — сказав это, Горохов жадно вгляделся в изменившееся лицо Ирины. Так смотрят из-за кустов на полуголую даму в окне некоторые странные мужчины.

— Кто тебе это сказал? — быстро спросила Ирина.

— А что ты орёшь?.. Ах-ах-ах, сколько у нас нервов! С чего бы?.. Позвонили утром, разбудили, сволочи какие-то, чтоб им пусто было! — и Горохов, повернувшись, медленно пошёл по улице, на ходу изобретая ещё одну сплетню про обезумевшую Стрельцову, которая… Так-так-так!

— Шизофреничка… шизофреничка… — шёпотом повторял Горохов, сворачивая в переулок.

— Витольд, когда я должна быть там? — крикнула ему вслед Ирина.

Горохов не счёл нужным обернуться.

— Шизофреничка! — убеждённо буркнул он и передразнил: — Когда, Витольд? Витольда нашла…

Ирина знала, что Мышецкую баню не достроили ещё при Андропове, а при Горбачёве её забросили на веки вечные. От недостроенной бани остались стены, продуваемые насквозь, и большая мусорная куча через дорогу от них.

«Я должна уехать или остаться здесь? Когда они приедут? Если ночью, то можно было бы спрятаться за одной из стен, но днём это бесполезно».

— Ирина, не ведитесь на их предложение, — посоветовали в милиции.

— Почему? — удивилась Ирина.

— Они не устанавливают с вами контакта, при котором вы сможете с ними поторговаться, и даже если вы сразу заплатите им требуемую сумму, они могут запросить ещё столько же. В общем, они вас будут «доить» до тех пор, пока это возможно и невозможно, а потом убьют мальчика. Ира, вы должны попросить их дать вам поговорить с ребёнком по телефону. Вам нужно обязательно убедиться, что мальчик жив!

Следуя совету, Ирина не поехала к Мышецким баням, ожидая звонка похитителей, но они не позвонили ни в тот день, ни в следующий.

ДОДИК ТОМСКИЙ

— Почему они молчат? — два дня изводилась Ирина.

Витольда Горохова допросили в милиции, но он повторил лишь то, что уже сказал Ирине — ему позвонили рано утром и велели передать то, что он передал.

Вечером отец позвал Ирину на балкон.

— Пойдём, покурим?.. Я тут походил, посоветовался, в общем, нам нужно съездить в Рубцовск. Я договорился вчера с нужными людьми, — Кузьма Иванович уронил зажигалку и не стал её искать, забыв про сигарету в руке.

Человек по кличке Соляра, встретивший их в Рубцовске, долго глядел на Ирину.

— Не помнишь меня? — сняв кепку и повернувшись в профиль, спросил он.

— Нет, — покачала головой Ирина. Перед ней стоял обычный щекастый дядька с толстым затылком без шеи, в дорогом спортивном костюме. Клон преступной группировки, машинально определила она.

— Я осветителем семь лет отпахал, — Соляра открыл калитку в воротах у дома и впустил их внутрь высокого забора.

— Заплаткин? — наудачу спросила Ирина, вспомнив свою поездку в посёлок Нефтяников.

— Ну, — Соляра усмехнулся, сверкнув золотой фиксой. — Ир, а ты ногами до сих пор так же машешь?

Ирина вздохнула и промолчала.

Давид Абрамович Штангенциркуль, если наткнуться на него глазами где-нибудь на улице, выглядел, примерно, как учитель географии в обычной школе, и не имел ни наколок, ни рандолевых зубов, ни прочих уголовных фенечек. Перед ними на крыльце стоял очень худощавый интеллигент в годах, обременённый очками, серым шерстяным костюмом и большой семьёй. В годы, которые сейчас называют застойными, Давид Абрамович работал директором охотхозяйства и был на короткой ноге со всеми областными начальниками, но при Андропове на пару лет был посажен в тюрьму за два смертельных случая на охоте.

Ирин отец суетливо поклонился Штангенциркулю, тот пожал ему руку и поздоровался с Ириной. В приёмной, Ирина поняла это по наличию большого количества стульев, Штангенциркуль сел на первый попавшийся стул в самом центре и кивнул два стула рядом.

— Кузьма Иванович, вы позвонили вчера и спросили моего совета по поводу исчезновения вашего внука, — смотрящий по краю говорил подчёркнуто тихо.

Ирин отец кивнул.

— Из Питера в город никто последнюю неделю не приезжал, так что к долгам вашего покойного сына исчезновение вашего внука, отношения, скорее всего, не имеет. В какой именно день, уточните, он пропал? Так, в пятницу… Машина белая иномарка, предположительно, японская?.. Особых примет на капоте машины не было, я правильно понял?

— Не заметил, — кивнул Кузьма Иванович.

— В кафе «Центурион» вы оставили им двадцать тысяч долларов и они их забрали?

— Да.

— В недостроенную баню вы не поехали? Почему? — Штангенциркуль выслушал Ирину и с минуту помолчал. — Итак, Ирина и Кузьма Иванович, если мальчика будут куда-то перевозить, то мне об этом обязательно сообщат. Люди предупреждены. Так, а теперь вспомните, кто знал про наличие у вас денег?.. Вспоминайте все имена, фамилии, адреса, неважно, в Москве или Томске. Если вы забудете хотя бы одного человека, то вспоминать остальных тоже не имеет смысла. Потому что, обирает вас тот, на кого вы никогда даже не подумаете или подумаете в самую последнюю очередь.

Ирина в течение пяти минут перечислила всех, кому она так или иначе намекнула о своей беде с жильём и попытках на него заработать. Список вышел внушительный. Штангенциркуль сидел и внимательно их слушал. Потолок над ними трясся от беготни.

— Внучки, — Штангенциркуль покосился на раскачивающуюся люстру. — Ирина, извините любопытного старика, но каким образом, за четыре месяца вы заработали тридцать тысяч долларов?

Ирина рассказала про свадьбу и поездку в Лондон, намеренно умолчав про остальное. Отец испуганно слушал её всё время, пока она не закончила рассказывать.

— Такие вот поручения, — Ирина пожала плечами.

— Как интересно, — Штангенциркуль задумчиво поцокал языком. — Знаете, Ира, завязывайте с вашим клондайком, от него несёт за версту.

Когда они уходили, Кузьма Иванович спросил:

— Мы вам будем должны, Давид Абрамович?

— Нет, — покачал головой Штангенциркуль.

— Интересно, он, в самом деле, тут живёт? — Ирина обернулась на большой деревянный дом за трёхметровым забором.

— Хороший дом, — Кузьма Иванович вздохнул. — Нам бы и четверти хватило.