Москва - Варшава

– Значит, нужно устраиваться так, чтобы не засыпаться, только и всего, - сказал я.

– Есть и ещё одна проблема, - сказал он.
– Что вы здесь сделаете с вашими злотыми? Конечно, можно, наверно, найти кого-нибудь и за такое количество злотых, которое имеется у вас, но это будут, извините, дешевые девки. А вот за доллары вам сделаются доступны и порядочные женщины, с которыми приятно провести время. И даже не стыдно показаться с ними в ресторане.

Я развел руками.

– Насчет долларов - пас. Да и подвернись мне возможность их заиметь, я бы к ним не прикоснулся. Слышали, небось, что этот такое - статья в советском уголовном кодексе, касающаяся валютных спекуляций. Рядом с ней любые сомнительные загулы детскими шалостями покажутся.

– Как не слышать, - кивнул он.
– Расстреливают у вас за валюту, да? Но ведь многих это не останавливает.

– Смотря кого...
– пробормотал я.

Он рассмеялся.

– Ладно! Честно вам скажу, вы мне нравитесь. И если вы твердо нацелились гульнуть, то я готов взять на себя все организационные хлопоты. К опасной для жизни твердой валюте вам прикасаться не придется.

Я резко выпрямился. Хмель улетучивался из меня очень быстро.

– Чем это я вам так понравился? Или, проще говоря, что вам от меня надо? Ведь есть услуги, которые я просто не смогу оказать вам в ответ.

– На данный момент, мне от вас ничего не надо, - серьезно ответил он.
– А в перспективе... Мне кажется, что вы пойдете в гору, и очень скоро я буду вести переговоры с вами, а не с вашими нынешними начальниками. Естественно, мне хочется, чтобы у нас с вами сложились хорошие отношения. И не бойтесь, никаких шпионских дел, никакой вербовки во вражеские разведки, если вы об этом подумали. Я в подобные игры не играю, мне самому они невыгодны и не интересны. А вот когда годика через два вы добьетесь, чтобы контракт был заключен с нашей фирмой, а не с какой-нибудь другой... естественно, без ущерба для вашего государства... вот это и будет вашей благодарностью. Которую я, в свою очередь, щедро вознагражу. Поэтому если вы не просто так ляпнули, а действительно хотите гульнуть, то доверьтесь мне.

– Я не просто так ляпнул, - проговорил я.
– Я действительно хочу гульнуть.

Он поглядел на часы.

– Сегодня уже поздновато что-нибудь затевать. А вот завтра... В общем, спокойной ночи. И постарайтесь хорошенько выспаться. Силы вам понадобятся.

И, подмигнув мне, он вышел.

Выждав какое-то время, я набрал номер телефона, который генерал Пюжеев заставил меня выучить наизусть. Времени было четыре часа утра, но генерал сказал, что по этому телефону можно звонить круглосуточно.

– Алло?
– услышал я хрипловатый голос.

– Есть неожиданности, - сказал я.

– Понял, - ответил мой собеседник.
– Сейчас буду.

– Но как же...
– начал я.

Но на том конце провода уже положили трубку.

Я опять задремал. А когда открыл глаза, надо мной стоял мужчина, широкоплечий, плотного сложения, с короткой стрижкой, с на редкость незапоминающимся лицом.

– Как вы вошли?..

– Не бойтесь, меня никто не видел. Я проскользнул к вам невидимкой. А теперь рассказывайте, что произошло.

– А откуда я могу знать, - вдруг насторожился я, - что вы от...

– ...От генерала Пюжеева?
– хмыкнул он.
– По-моему, достаточно, что я знаю это имя. Кстати, между собой мы называем его Поваром.

И он уселся в кресло напротив. В то самое, в котором совсем недавно сидел француз.

– Значит, так...
– и я пересказал ему весь разговор с мсье Лескуером.

– Очень интересно, - сказал он.
– И что вы об этом думаете?

– Во-первых...
– я ещё раз взвесил все, что приходило мне на ум. Во-первых, насколько я понимаю, мсье Лескуер - из таких господ, которые могут раздобыть хороших валютных девок в любое время дня и ночи. Значит, дело не в том, что сейчас слишком поздно, а в том, что ему надо самому как-то, так сказать, подготовиться...

– Вот именно, подготовиться, - кивнул мой собеседник.
– Ему нужна такая квартира, где можно устроить тайную фото, а то и видеосъемку. Чтобы в любой момент прижать вас таким убойным компроматом, от которого не отвертишься. Рад, что вы это раскусили.

– Это мне сразу стало ясно, - сказал я.
– Я и закинул удочку, чтобы понять, насколько далеко он готов пойти. Вопрос в том, подставляться мне или увильнуть.

– Конечно, подставляться, - невозмутимо сказал мой собеседник.
– Пусть он думает, будто вы у него в руках. Тогда он больше перед вами раскроется, откровеннее объяснит задачи, которые вы должны для него выполнить. А что касается пленочек, то не волнуйтесь. Мы будем о них знать, и вам они не повредят. Да и отобрать их будет не так трудно, если понадобится... И, в конце концов, вас же не сортиры зовут чистить, а с красивыми бабами побарахтаться. Так что - сочетайте приятное с полезным.

– Под глазком фото - или видеокамеры?..

– Издержки профессии, - и он широко улыбнулся.
– А в этом тоже может быть своя пикантность.

– Значит... значит, ваша... то есть, наша... основная цель - этот француз?

– В принципе, да. Но даже не основная. Он, так сказать, одно из важных звеньев на пути к основной цели. Больше вам пока знать не обязательно. Достаточно, если я вам скажу: ваш успех будет иметь такое огромное значение, о котором вы даже не подозреваете.

– Ну да, - я размышлял.
– Он считает меня одним из этаких, жадных и хитрых дурачков, которые хотят хапнуть побольше и разом, а в итоге сгорают, несмотря на покровительство всех высоких родственников. Такую роль я и буду продолжать играть.

– Только не переиграйте, - бросил он. И оглядел меня с головы до ног.
– Голова у вас крепкая, здорово можете выпить. Но, все равно...
– он открыл портфельчик, который был у него с собой.
– Есть специальные препараты, которые снимают любое опьянение и похмелье, многие наши люди ими пользуются, но я предпочитаю старые добрые народные средства. И вам советую.

Из портфельчика (не из "дипломата", как Лескуер, а из скромного потертого портфельчика) он извлек две бутылки пива и несколько сырых яиц. Пиво он отнес в ванную и поставил под горячую воду.

Я наблюдал за всеми его действиями с полным ощущением, что грежу наяву, что провалился в какой-то странный нелепый сон, полную фантасмагорию, или что угодил в иной мир, с полностью перевернутыми законами. Сами понимаете, сначала передо мной маячил этот французский Мефистофель не такого уж великого пошиба, сладкоречивый бес-искуситель - и настолько упивавшийся собственной сладкоречивостью, что это самодовольство становилось ему худшим врагом, усыпляя его бдительность, мне только и надо было сделать вид, что я не устоял и утонул в его словесной патоке - а теперь опытный контрразведчик собирался выхаживать меня как нянька или как врач-опохметолог... Я только головой мог встряхнуть.

– Что с вами?
– полюбопытствовал он.

– Мне кажется, будто мне все это снится, - сообщил я.

– Такое бывает поначалу, - сообщил он, дружелюбно и успокаивающе.

Когда пиво согрелось настолько, что пена полезла из-под крышек, он открыл бутылки, налил теплого пива в стакан и туда же разбил два или три сырых яйца.

– Пейте, - велел он.
– И готовьтесь выпить следующую порцию.

Я покорно выпил, ожидая, что от этой гадости я тут же совсем окочурюсь, но, как ни странно, адская смесь прошла на удивление хорошо, и мне тут же стало намного легче. Я выпил все пиво с сырыми яйцами, которое он мне подносил, и почувствовал себя сонным, слабым и умиротворенным.