Москва зовёт

Сжалось кольцо и невозможно держаться,

Он решил ночью перегруппироваться.

Минируем технику и утром подрыв.

Вскрываем НЗ, уходим в прорыв.

— Давайте, парни, жмите! Нужно успеть! — вот второй не выдержал клубка слов и образов. После второго припева среди гостей мало кто остался без скупых мужских слёз. Хорошо, что полумрак скрывал их от женской половины зрителей. Но последний, двойной куплет, доконал всех.

Он прикроет нам спины — в ноль боезапас,

Брал огонь на себя — чем выиграл нам час.

Последний день для него — это жизнь для всех нас.

Последний рассвет он встречал на холме.

Под шелест листвы и шорох в траве.

Потерял много крови, но не хотел умирать.

Он просто уснул, ну что тут сказать?

Последняя боль ему мерещилась адом.

Это, может быть, смерть звала его взглядом.

Он понял: домой ему не вернуться.

И он засыпал, чтоб уже не проснуться.

И он не сгорел, и не жил в унижении,

Он был последним в том окружении.

Работает «Град» — мы слышали взрывы,

Но мы были не там и поэтому живы.[5]

После проигрыша песня, наконец, закончилась. Музыканты переглядывались, ожидая реакции. Когда зажёгся свет, Чижов сидел совершенно разбитый, остальные товарищи по оружию были не лучше. У многих на глазах виднелись слёзы, кто-то сидел красный, как рак. Майор медленно встал со своего места и также не спеша, сгорбившись пошёл к сцене. С трудом встал на высокую ступеньку, потом на вторую и еле доковылял к одному из микрофонов.

— Я не знаю, какие чувства переживают собравшиеся здесь женщины, но, думаю, что меня поддержат все те, кто был ТАМ… Это шедевр, начисто вырывающий душу из тела… Я как будто снова побывал там… Сейчас такое состояние, что хочется выпить пару стаканов водки без закуски… — он сделал паузу, собираясь с мыслями. — Товарищи! Если всё вот это собрать в один образ, как только сейчас было, у вас будет бешеный успех среди тех, кто воевал в Афгане.

— А как вам «металлический» фон музыки? — поинтересовалась Шмелёва.

— Он в тему, Ирина Сергеевна, — кивнул Чижов. — Это нормальное дополнение к обстановке, которую описывает песня.

На сцену поднялась и Мананкова.

— Я никогда не была ТАМ, — она тоже подчеркнула последнее слово, — но сейчас понимаю, что пришлось испытать и пережить всем тем, кто участвовал в боевых действиях в Афганистане. Василий Иванович прав — этот номер люди должны увидеть вместе с тем видео, что вы поставили в качестве дополнения к песне. Это полный шок даже для меня, повидавшей немало на своём веку…. И отдельную благодарность хочется передать руководителям ВИА — вы попали в яблочко. Такое не забывается. Никогда. Я так понимаю, что этот музыкальный стиль — так называемый рок, да?

— Совершенно верно, — кивнула ей Базыкина, сидящая вместе с Ирой в первом ряду.

— Тогда такой рок просто необходим нашей молодёжи. Не та хрень из-за «бугра», а вот такое… патриотичное и очень эмоциональное… Если что, я обеими руками поддержу ваш репертуар и подпишусь под просьбой разрешить его.

— Товарищи! Может быть, мы продолжим отчёт группы о проделанной работе? — улыбнулась им Шмелёва.

— Конечно-конечно! — поспешил согласиться Чижов и в сопровождении Веры Петровны покинул сцену.

В зале опять погас свет и на смену первому видеоряду пришёл другой.

Ты решил сражаться,

До последних сил.

Смерть не повод сдаться,

Её ты победил.

Танковая атака времён Великой Отечественной войны снова приковала к себе красочностью образов на белом экране. Выстрел и полёт снаряда крупным планом, взрыв одного вражеского танка и полная детонация боекомплекта у другого…

Взрыв тянет разум во мрак,

Не важно, как ты пал.

Волю сжимая в кулак,

Ты сам себе сказал:

Советский истребитель, уходящий от погони «Мессершмитта», а потом мгновенная контратака и немецкий самолёт загорелся, а через секунду свалился в отвесное пике.

Встать, победой свой новый мир создать,

Судьбой играть, чтобы жить и знать,

Что русский не побеждён,

Ещё не рождён,

Кто мог бы его сломать.

В этот момент видеорежиссёр плавно переместил сюжет к обороне Севастополя.

Там, где мы открыли,

Новые миры.

С правдой приходили,

Русские сыны.

Затем замелькали кадры обороны Москвы.

Да, у порога наш враг,

И вроде нету сил…

Волю, сжимая в кулак,

Здесь каждый говорил:

И на последнем припеве возникло сражение на территории Брестской Крепости.

Встать, победой свой новый мир создать,

Судьбой играть, чтобы жить и знать,

Что русский не побеждён,

Ещё не рождён,

Кто мог бы его сломать.[6]

Пользуясь гулом обсуждения в зале, Ирина жестом показала начать следующую песню. На белом экране замелькали образы былинных героев и Александра Невского.

Намела сугробов пурга,

Дочь белозубой зимы

Здесь, в окоёме снегов выросли мы.

А поверх седых облаков

Синь, соколиная высь

Здесь, под покровом небес мы родились.

Припев от Олега Ефанова перехватила Вера Ручкина:

Нас точит данью Орда,

Нас гнёт ярмо басурман,

Но в наших венах течёт дух всех славян.

И будет бит ворог тот,

Что к нам пришёл не спросясь.

Ведь это наша земля, род всех славян

И снова Олег взял соло:

Звездопад накрыл всё вокруг,

Громом оглохла земля,

Но Русь не дремлет в ночи — недругов тьма.

Трудный день у нас был с утра —

Сеча за сечей прошла,

Но, русский дух не сломить — тьма их сошла!

Вера глубоким контральто выдала на-гора припев.

Нас точит данью Орда,

Нас гнёт ярмо басурман,

Но в наших венах течёт дух всех славян.

И будет бит ворог тот,

Что к нам пришёл, не спросясь.

Ведь это наша земля, род всех славян