Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942)
Шрифт:
Затем, к нашей радости, пошли танки, их было много, около двухсот, немало тяжелых. Танкисты оказались в Москве мимоездом. 33-ю танковую бригаду только в сентябре укомплектовали рабочими харьковских заводов.
На волоколамское направление двинется после парада 89-й отдельный танковый батальон. Одним из танков КВ командовал мой новый знакомый Павел Гудзь; пасмурным заснеженным предутром я не разглядел номера его машины.
Замыкала парад 31-я танковая бригада полковника А. Кравченко, сформированная недавно во Владимире. Занимались там строевой выучкой, проверяли моторы и ходовую часть. Многие танкисты никогда не были в Москве и не видели Красной площади. Поэтому в предпраздничную ночь выкроили время на своеобразную
Все танки прошли с закрытыми люками. Только полковник Кравченко стоял в открытом люке.
Бригада прибыла в Москву из Ногинска и Владимира только 5 ноября. Накануне праздника разгрузилась на платформах Окружной дороги, в тупиках станции Москва-Товарная.
Пехотинцы шагали по площади с патронными подсумками, гранатами, а танки двигались с боекомплектом и сполна заправленные горючим.
Парад продолжался 1 час 2 минуты.
С Красной площади танки держали путь прямехонько на позиции. Может, для того чтобы сократить дорогу, танки не спускались, как обычно, мимо Василия Блаженного к набережной, а возле Лобного места поворачивали налево и через Ильинку, площадь Дзержинского направлялись по улице Горького на Ленинградское, Волоколамское и Можайское шоссе.
Дорогу механикам-водителям указывал регулировщик, стоявший на посту № 1 напротив Спасских ворот. До войны Ивана Иосифовича Щербакова охотно снимали фотографы, кинооператоры, гости Москвы — иностранцы и наши: уж больно артистично, элегантно он манипулировал жезлом. Трудно представить, что он когда-то работал молотобойцем в кузнице, клепальщиком, а будучи пограничником, задержал девятнадцать нарушителей. Он регулировал движение на Красной площади с 1936 года, тогда здесь ходили трамваи…
Щербаков, в каске, винтовка за спиной, штык за поясом, на боку противогаз, на ремне подсумок с патронами, в руке красный флажок, дает им отмашку.
Те, кто накануне вечером были на торжественном заседании на станции "Маяковская", могли увидеть и там старшего милиционера Щербакова: он дежурил в вестибюле. Поздно вечером их развезли по постам. В полночь Щербаков занял свой пост № 1 и сменился только в полдень, когда Красная площадь опустела.
В тот праздничный день хватило работы у московских регулировщиков. По мостовым города долго гремели танки, тягачи, броневики, пушки, слышался кавалерийский топот, маршевый шаг пехоты, скрип полковых обозов, тянувшихся на окраины, в пригороды, предместья…
Колесо истории
Через четверть века после героического парада снимался документально-художественный фильм о битве за Москву "Если дорог тебе твой дом". Длинные километры пленки просмотрел режиссер фильма Василий Ордынский в киноархивах под Москвой, в Берлине, Варшаве и Праге.
Один из еженедельных выпусков трофейной кинохроники "Вохеншау" был заготовлен ведомством Геббельса впрок: комбинированная съемка изображала церемониальный марш завоевателей по Красной площади. К. М. Симонов и я, соавторы сценария, рассказали тогда корреспонденту "Недели":
— Фашисты, пытаясь сфабриковать концовку своего фильма "Поход на восток", слепили кадры военного парада на Красной площади. Мы увидели парад задом наперед — от храма Василия Блаженного к Историческому музею. Так сказать, колесо истории, вертящееся в другую сторону…
Авторы кинофальшивки использовали комбинированную съемку. Гитлеровцы маршировали в летнем обмундировании, маршировали не по брусчатке, а по асфальту, которым косогор у набережной Москвы-реки не выстлан.
Шествие было заснято в погожий день позднего лета или ранней осени (блицкриг!). По-видимому, немецкие киножулики использовали
при монтаже кадры парада, снятые при вступлении их войск в одну из европейских столиц — Амстердам, Брюссель, Копенгаген, Париж, Осло или Афины.Подложили и фонограмму для фальш-марш-парада — нас оглушали выкрики, воинственные вопли "зиг" и "хайль".
Среди трофейных документов и писем, найденных в полевых сумках, планшетах офицеров, солдат дивизии "Рейх", убитых на позициях нашей 16-й армии, обнаружили отпечатанные пропуска на немецкий "парад". "Ладунгскарте" — пригласительный билет на торжества по поводу взятия Москвы: "Москва взята! С нашими знаменами — победа! Предполагается грандиозный фейерверк. Начало ровно в 19 часов". На пригласительном билете нет только даты.
А вскоре после разгрома немцев под Москвой на захваченном интендантском складе нашли и парадные мундиры для несостоявшейся церемонии на Красной площади.
В нескольких немецких дивизиях в солдатские книжки вложили для ориентировки карманные планы Москвы. Обозначены памятники, парки, театры, указаны главные улицы. А в одной дивизии в качестве допинга отпечатали и роздали солдатам пропуска для хождения по Москве в ночное время.
Не только защитники Москвы, не только участники торжественного заседания и парада получили 6–7 ноября огромный заряд бодрости. Весь народ почувствовал прилив сил, окрепла наша уверенность в конечной победе. Для этого следовало зорко и отважно заглянуть в многотрудное будущее, быть готовым к жертвам, потерям и лишениям. Присутствие духа, долготерпение и всенародная — от мала до велика — стойкость помогали превозмочь слабость духа тем, у кого могли опуститься руки, к кому закралось сомнение в непременной и безусловной победе.
Парад на Красной площади с его пафосом и патетическим ритуалом, торжественное заседание и большой концерт накануне — все убеждало: нет, мы не потеряли веру в себя, мы по-прежнему полны жизнетворного оптимизма, обеспеченного морально-политическим единством и патриотизмом советского народа…
"Таковы россияне"
1 мая 1941 года мы еще не знали, что от войны нас отделяет всего пятьдесят один день и шестнадцать часов.
Кинохронику Первомайского парада того года не успели показать на экранах страны. И зритель не увидел, как маршал Тимошенко обходил военных атташе и с кем здоровался.
Кто этот среднего роста, бритоголовый, плотный немецкий полковник со шрамом на лице? Кто этот военный атташе, снисходительно поглядывавший тогда с трибуны на легковесные броневики и тачанки?
Четыре года спустя, в ночь на 1 мая 1945 года, в Берлине, на Потсдаменштрассе показались белые флаги. Огонь прекратился: по Горбатому мосту шагали немецкие парламентеры. Они направлялись в штаб 8-й гвардейской армии. Возглавлял парламентеров бывший военный атташе Германии в Москве, начальник штаба сухопутных войск генерал пехоты Кребс. Он сообщил генералу Чуйкову, что Гитлер покончил с собой, а перед смертью назначил канцлером Геббельса. Тот уполномочил Кребса вести переговоры с советским командованием. Но Кребс, как стало понятно нашему командованию, не имел полномочий или не решался призвать немецкие войска к безоговорочной капитуляции. Переговоры к 13 часам закончились безрезультатно.
В 6 часов утра 2 мая на командный пункт Чуйкова вновь явились парламентеры во главе с начальником Берлинского гарнизона генералом Вейдлингом. Он объявил о полной капитуляции Германии и сообщил, что Кребс и Геббельс покончили жизнь самоубийством…
Поздно вечером 21 июня 1941 года от пограничной станции Брест отошел по узкой европейской колее и доверчиво проследовал по мосту через Западный Буг поезд Москва — Берлин. Многие пассажиры уже безмятежно спали, когда смазчик в Бресте простучал молотком по буксам курьерского поезда.