Москву ничем не удивишь

— Мама! — промычал Спичкин и бросился бежать в сторону домов.

— Негр, негр убегает!!! — закричал тот же визгливый женский голос. — Держите негра!

Бежать с черным мешком на голове, практически вслепую было трудно, Матвей налетел на дерево, ударился головой и свалился на снег. Он уже не обращал внимания на боль в голове и во всем теле, повернул шею к спасительному отверстию, чтобы оглядеться и увидел через дырку вывеску казино и прочитал — «Тубеан». Это было то самое казино, недалеко от которого жила Татьяна. Оказывается люди магната везли его к Татьяне. Зачем? Или это все случайно вышло, что они именно сюда приехали? Как он тут опять оказался?

Матвей попытался подняться на ноги, но поскользнулся и растянулся на снегу. Ему захотелось плакать, он был беспомощным, как младенец — руки связаны, рот заклеен скотчем, на голове мешок. Оставалось только обратиться с мольбой о помощи к богу, понадеяться на чудо и он стал торопливо склеенными скотчем губами шептать обрывки молитвы — всё, что мог вспомнить. Получалась полная абракадабра, в которой даже высший разум вряд ли мог уловить какой-то смыл и вдруг в эту горькую минуту отчаяния Спичкин неожиданно для себя вдруг услышал рядом с собой голос какого-то парня, который спросил:

— Тебе помочь, чувак?

****

Вдовиченко со своими помощниками вытащили Алмаза из дома Татьяны на улицу и затолкали его в кузов грузовой «Газели», на которой они сюда приехали. По дороге от квартиры приютившей его женщины до машины певцу несколько раз больно попало по почкам, потому его скрючило и Бляшкин с Петровым практически тащили его на руках, а потом закинули в пустой и холодный фургон и заперли снаружи. Охранник из будочки видел, что на подведомственной ему территории происходит что-то странное, но сам себе сказал, что это не его дело, уткнулся носом в сканворды и старательно грыз ручку — получать по физиономии еще раз ему не хотелось.

Вдовиченко и два его помощника уселись в «Газель», Петров завел машину. «Газель» в отличие от «БМВ» нужно было прогревать, пришлось какое-то время сидеть и ждать пока мотор прогреется. Когда они уже собирались ехать из подъезда Татьяны вышел молодой человек в красном пуховике и направился к выходу со двора.

— Давай уже, поехали, — поторопил Петрова Бляшкин, — кого ты ждешь здесь, ментов?

— Машину надо хорошо прогреть, а то станем где-нибудь плотно, — ответил Петров, — не май месяц кажись, холодно!

— Поехали! — коротко приказал Вдовиченко, едва умещающийся за спиной своих бойцов на узких сидениях.

«Газель» выехала со двора через послушно открытые охранником ворота, обогнав молодого человека в красном пуховике. Петров был возбужден погромом, учиненным в квартире женщины, приютившей Алмаза, ему мало показалось острых ощущений, он итак за рулем не привык соблюдать правила дорожного движения, поэтому что он всегда ездил на красивой дорогой машине и все сторонились его, а если не сторонились, то сами же и оказывались виноватыми. Ему еще хотелось покуражиться, не хватило разборок, оттого на повороте возле казино «Тубеан» Петров решительно выехал на перекрестке на красный свет и едва не столкнулся с «Мерседесом», который уже намеревался поворачивать. Ситуация возникла сильно аварийная. Водитель «Мерседеса» врезал по газам и ему с ходу в задницу въехал старый «Жигуль» с испуганным мужичонкой за рулем. Петров тоже затормозил, чтобы избежать столкновения с «Мерсом».

— Вот уроды! — сердито сказал Бляшкин и толкнул Петрова. — Поехали, чего мы ждать их будем, козлов этих?

Но тут из дверей «Мерса» стремительные, как пули, выскочили два здоровяка, оба в хороших костюмах и при галстуках, и кинулись к «Газели». Действовали они настолько быстро и слаженно, что Петров и среагировать не успел, когда дверь «Газели» открылась и сразу же ему двинули кулаком в лицо так, что у него башка поплыла. Его сразу же вытащили из-за руля за шкирку, повалили на шоссе и стали избивать ногами, приговаривая:

— Куда, ты, гегемон, вылез? Ты, быдло, красный от зеленого отличаешь?

Мужики из «Мерседеса» оказались ловкими в ударах и как Петров не пытался выкрутиться — не смог, его били ногами, как пацана, отбивая внутренности. Бляшкин поначалу опешил от такой быстрой атаки, но потом выскочил из кабины и росился своему братку на подмогу, сжав в правой руке кастет.

Вдовиченко из машины вылезать не торопился — его ребята должны были показать этим двоим кто на дороге хозяин. Хотя в общем-то вот что значит ездить на паршивой русской машине — никто тебя не уважает. Выскочи они на своей серебристой «БМВ» последней модели, погибшей под ковшом грейдера, на красный свет вряд ли бы эти уроды из «Мерса» кинулись бы сразу же в драку, подошли бы и стали разбираться сначала.

Нервишки Вдовиченко уже начали пошаливать — прошедшие сутки его постоянно кто-то унижал, позор, которому подверг его Краб, придавив грейдером, а потом размазав по ковшу занозой сидел в сердце. А еще и Насосов покрыл их матом и всё из-за этого Краба. Вдовиченко хотелось мести. Кровавой мести, чтобы Краб молил его о пощаде, просил: «Хватит!», а Вдовиченко отвечал бы ему: «Нет, не хватит!» и продолжал бы его пытать и мучить, пока он не сдох бы от потери крови. Но для начала надо было доставить пойманного Алмаза хозяину, а потом уже заняться Крабом. А то не ровен час — руки размахаются — и Крабу башку проломят, и Алмазу заодно и Татьяне. А Алмаз нужен живым — иначе кто же долги отрабатывать будет?

Бляшкин взмахнул кастетом, чтобы врезать мужику из «Мерседеса», но тот увернулся и коротким боксерским ударом в нос откинул Бляшкина назад. И еще усмехнулся, мол, знай наших! Выглядели люди Вдовиченко и правда не устрашающе — у одного синяк под глазом, у второго голова бинтом обвязана как будто у него флюс. Но Бляшкин тоже был не лыком шит — прицельно пнул мужика из «Мерседеса» в пах, тот увернуться на этот раз не успел, от удара согнулся и застонал. Тогда Бляшкин схватил его за грудки и боднул лбом в кончик носа. А мужик боль стерпел, размахнулся и с двух сторон ладонями врезал прямо по больным ушам Бляшкину. Знал, гад, куда бить — по старой ране! Бляшкин взывал, заматерился трехэтажным матом, размахнулся, чтобы ударить противника кастетом, но попал по воздуху, мужик из «Мерседеса» оттолкнул от себя Бляшкина и сам согнулся, потирая промежность и оперевшись на капот «Газели».

Петров, оглушенный неожиданным ударом в лицо и последующими пинками, тоже терпел сокрушительное поражение — он не мог подняться, а его продолжал и продолжал беспощадно бить мужик из «Мерседеса», приговаривая:

— Что, сука, пролетарий, права купил, теперь из-за тебя мне машину чинить? Ты будешь на меня лет пять теперь пахать!!!

Мужики из «Мерседеса» явно приняли их за грузчиков из мебельного магазина. И тогда Вдовиченко понял, что пора и ему подключиться. Он выскочил из «Газели» и крикнул тому крутому, что пинал Петрова:

— Э, завязывай уже, понял?

Но мужик из «Мерседеса» и не думал завязывать, наоборот, он увидел Вдовиченко — еще одну жертву для своих чешущихся кулаков, пнул последний раз Петрова и двинулся на него, приговаривая:

— Что ты сказал, говно? Зубы жмут?

Вдовиченко уже успел заметить, что оба мужика, выскочившие из «Мерса» хорошо тренированные бойцы, небось охрана какой-нибудь «шишки». Два его помощника были повержены, один Вдовиченко против этих двоих бугаев — не воин. Вдовиченко недолго думая выдернул из-за пояса штанов револьвер.