Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля

Премьер-министр был очень загружен, работал день и ночь, но даже в этих чрезвычайных условиях не мог оставить без ответа просьбу вдовы исправить эту «чудовищную несправедливость».

Как позднее говорил один из помощников Бен-Гуриона, премьер-министр сразу почувствовал: дело здесь нечисто.

Бен-Гурион сам написал Лене Тобианской письмо, в котором обещал, что лично разберется во всем.

«Я не могу утверждать, виновен или не виновен ваш муж, — писал он. — Но, возможно, была допущена несправедливость». Будет проведено официальное расследование, продолжал он, а до его окончания вдова Тобианского и его сын будут под опекой государства.

Расследование закончилось арестом Исера Беери, который отдал Тобианского под трибунал.

На судебном процессе в августе 1948 года Беери упорно отрицал все обвинения в превышении служебных обязанностей. «Я назначил трех судей для суда над Тобианским, — говорил он. — Я выступил в качестве обвинителя. Судьи рассмотрели доказательства и согласились с моим требованием смертной казни. Мы знали, что Тобианский был алкоголиком и жил явно не по средствам. Тяжесть его вины была такова, что приговор был приведен в исполнение немедленно. Как вы помните, это был решающий период войны. Войны не на жизнь, а на смерть. Я просто выполнял свой долг».

Суду стало известно, что Тобианский просил о помиловании в тот момент, когда все уже было готово для приведения приговора в исполнение. «Я прослужил в «Хагане» двадцать два года. Разрешите мне хотя бы написать письмо сыну», — попросил он. Его просьба была отклонена.

Судьи по делу Исера Беери пришли к выводу, что военно-полевой суд над Тобианским был незаконным. Тобианскому даже не предоставили элементарного права на защиту. Приговор не утверждался ни одной высшей инстанцией, и на него не была подана апелляция.

Одновременно суд признал, что данный случай произошел в чрезвычайно трудный для истории Израиля период. И Тобианский и Беери пали жертвами шпиономании. Кроме того, отсутствовали какие-либо нормативные акты. В Израиле в то время не было ни законов, ни прецедента, которые можно было использовать при рассмотрении дела о государственной измене.

Исер Беери не был злодеем. Его преданность и патриотизм не подвергались сомнению. Не было найдено никаких доказательств его вины. Отдавая приказ о казни Тобианского, он не сомневался в его виновности.

Однако в любом случае, постановил суд, справедливость должна торжествовать [10] . Беери признали виновным и приговорили к тюремному заключению на дневное время суток. Он избежал необходимости проводить ночи в тюрьме, что по израильским обычаям считалось позором.

Но для такого человека, как Исер Беери, этот приговор был хуже смерти. Несмотря на то что президент Израиля Хаим Вейцман [11] помиловал его [12] , Беери чувствовал себя обесчещенным в глазах своих сограждан. Он был вынужден уйти со службы и в 1958 году умер от инфаркта.

10

Тобианский был реабилитирован посмертно, восстановлен в звании капитана, похоронен с воинскими почестями на воинском кладбище. Его семье была назначена пожизненная пенсия.

11

Хаим Вейцман (1874–1952) — президент Израиля в 1948–1952 гг.

12

С формулировкой «в знак признания заслуг перед Израилем».

Казнь Меира Тобианского повлияла на дальнейшую судьбу Моссад. Приведя к падению Исера Беери, она способствовала возвышению другого человека, который со временем стал руководить не только Моссад, но и всеми разведывательными службами Израиля. Этот выдающийся человек сделал для Моссад больше, чем кто-либо другой. Звали его Исер Харел.

Исер Харел [13] прибыл в Палестину из Латвии в 1930 году. Его семья, попавшая в Латвию из Витебска, уехала в Палестину на два года раньше. Когда семнадцатилетним юношей Харел перебирался к своей семье в Палестину, уже тогда проявились его способности к подпольной работе: Исер сумел пронести револьвер через английскую таможню, отличавшуюся особо строгим досмотром. Таможенники никогда бы не заподозрили в этом безобидном лопоухом пареньке полутора метра ростом контрабандиста.

13

Настоящая фамилия Гальперин.

По прибытии Исер устроился на работу в кибуц [14] неподалеку от Херцлия, расположенного на морском побережье в нескольких милях от Тель-Авива. Он так усердно трудился на апельсиновой плантации, что заработал себе кличку «Стаханович» по аналогии с русским шахтером Алексеем Стахановым, чье имя стало синонимом высокой производительности труда [15] . Исер быстро освоил иврит, но так и не смог избавиться от русского акцента. Среди жителей кибуца он был известен как серьезный и даже суровый человек.

14

Кибуц — производственное кооперативное объединение, формально с полным обобществлением всех средств производства и коммунальной организацией быта.

15

За любовь к руководству Исера прозвали также «Наполеоном» и «Исером Грозным».

Жена Исера Ривка, уроженка Польши (с ней Исер познакомился в кибуце), напротив, была веселой и энергичной женщиной. Она любила петь, танцевать и ездить на лошади. Они прожили в кибуце почти тринадцать лет, поначалу поселившись в палатке, разбитой среди песчаных дюн. В 1943 году из-за разногласий с жителями кибуца чета Харел была вынуждена покинуть его. Они переехали в Тель-Авив, где построили дом.

Вскоре Исер вступил в «Хагану» — еврейскую подпольную армию, которая в то время боролась против банд арабов. Через несколько месяцев он перешел на службу в разведку.

Исер хорошо справлялся со своими служебными обязанностями и быстро продвигался по службе. Вскоре он уже возглавлял группу разведчиков, а после окончания второй мировой войны стал командовать подразделением ШАИ в районе Тель-Авива. Этот пост он занимал в течение нескольких лет.

Именно в это время Исер Харел получил прозвище «Исер-маленький». Формально основанием для такого прозвища явился его рост. Но главной причиной стало все-таки то, что его необходимо был отличать от другого Исера, Исера Беери. Эти два человека были хорошо известны в одних и тех же кругах, и их одинаковые имена создавали путаницу и осложнения в отношениях военных и разведчиков.

Исер-маленький отлично служил в период между второй мировой войной и Войной за независимость Израиля. Харел боготворил Бен-Гуриона и был беспредельно предан ему. И, естественно, он надеялся, что после падения Исера Беери в декабре 1948 года его назначат на должность руководителя ШАИ.

Однако этот пост достался уроженцу Польши Хаиму Герцогу [16] . Исер-маленький был вынужден согласиться на пост руководителя второй по значимости израильской спецслужбы — «Шин-Бет», которая занималась обеспечением внутренней безопасности.

16

Хаим Герцог (1918) — глава «Шин-Бет» (1947–1948 гг); начальник военной разведки Израиля (1948–1950, 1959–1962 гг.); постоянный представитель Израиля при ООН (1975–1978 гг.); президент Израиля с 1983 г.

Исер с большим усердием приступил к новой работе. Но он был слишком горд, самонадеян, амбициозен, чтобы удовлетвориться этой должностью. Почти одновременно с затеянной Бен-Гурионом реорганизацией спецслужб Израиля Исер-маленький начал предпринимать шаги для установления своего контроля над ними.

Несмотря на всевозможные препятствия, его усилия увенчались успехом. Не прошло и года, как он сумел убедить главу Моссад уйти в отставку, а еще через пять месяцев занял его пост. Спустя некоторое время Харел установил контроль над «Алия бет» и стал председателем комитета по делам спецслужб, который занимался координацией деятельности различных разведывательных организаций Израиля.