Мост птиц

Мы упорно двигались к неведомой мне цели, и я, по своей наивности, предположил, что мудрец собирается занять денег у какого-нибудь богатого друга или ростовщика. Со стыдом признаюсь, что я ни разу не вспомнил ту бамбуковую хибару, в которой жил мой спутник, и не подумал о характере его возможных друзей. К моему удивлению, Ли Као свернул с главной улицы и затрусил вниз по переулку, невыносимо смердящему отходами. Крысы испепеляли нас свирепыми взглядами, гниющий мусор пузырился и испускал тошнотворные ароматы. Я с изрядным волнением перешагнул через, как мне показалось, труп. Правда, когда мне в лицо ударило дыхание этого человека, выяснилось, что он просто мертвецки пьян. В конце переулка виднелась просевшая деревянная хижина, над которой висел голубой флаг виноторговца.

Как я позже узнал, винный магазин Одноглазого Вонга славится по всему Китаю, но тогда в глаза мне бросилось лишь то, что низкая темная комната кишит паразитами и мухами, а головорез с нефритовой серьгой, свисающей с пожеванной мочки уха, крайне неодобрительно отзывается о товаре.

— И вы, пекинские слабаки, называете эту водянистую мочу вином? — ревел он. — У нас в Сучоу мы делаем такое крепкое вино, что оно сможет вырубить вас на месяц, если вы всего лишь учуете его в чьем-нибудь дыхании!

Одноглазый Вонг повернулся к своей жене, которая смешивала какой-то раствор позади прилавка:

— Надо добавить побольше стручкового перца, моя любимая.

— Двести двадцать два неимоверных несчастья! — запричитала Толстуха Фу. — У нас кончился перец!

— В этом случае, о, свет моей жизни, придется заменить его на желудочную кислоту больной овцы, — спокойно ответил Одноглазый Вонг. Головорез с серьгой выхватил кинжал и, изрядно пошатываясь, принялся расхаживать по залу, размахивая оружием во все стороны.

— Вы, пекинские слабаки, называете вот это мухами? — возопил он. — Да у нас в Сучоу такие мухи, что мы отрезаем им крылья, привязываем к плугу и заставляем пахать землю вместо быков!

— Возможно, несколько убитых мух разнообразят букет, — задумчиво поделился идеей Одноглазый Вонг.

— Твой гений не знает границ, о благородный жеребец спален, но с мухами существует определенный риск, — заметила Толстуха Фу. — Они перебьют наш знаменитый привкус давленых тараканов.

Головорезу явно не понравился мастер Ли.

— Вы, пекинские слабаки, называете вот таких карликов людьми? — заревел он. — Да у нас в Сучоу мужчины вырастают такими большими, что головой скребут облака, а ногами попирают горы!

— В самом деле? В моей скромной деревне, — снисходительно заметил мастер Ли, — мужчины верхней губой лижут звезды, а нижней роют землю.

Громила погрузился в размышления.

— А почему у них тел нет?

— А они как ты, — отчеканил мудрец. — Один сплошной рот.

Его рука неуловимым движением метнулась вперед, сверкнуло лезвие, брызнула кровь, и он спокойно положил серьгу головореза себе в карман вместе с ухом, на котором она висела.

— Имя моего рода Ли, мое собственное имя Као, и в характере моем есть легкий изъян, — представился мастер, отвесив легкий поклон. — Это мой глубокоуважаемый спутник, Десятый Бык, который уже готов ударить тебя по голове тупым тяжелым предметом.

Я не очень разобрался, что имелось в виду под последним пунктом, но все обошлось без лишних расспросов, так как громила сел за стол и зарыдал. Ли Као обменялся с Одноглазым Вонгом непристойной шуткой, ущипнул Толстуху Фу за обширный зад и призвал меня распить с ними кувшин вина, произведенного далеко от этого славного заведения.

— Бык, мне очевидно, что в твоем образовании есть пробелы, касающиеся основных сторон межчеловеческого общения, а потому предлагаю тебе сейчас сосредоточить все свое внимание, — сказал он, выкладывая на стол нефритовую сережку головореза. — Прелестная вещица.

— Мусор, — фыркнул Одноглазый Вонг.

— Дешевая подделка, — усмехнулась Толстуха Фу.

— Сделанная слепцом, — презрительно процедил Одноглазый Вонг.

— Самая отвратительная сережка, которую я когда-либо видела, — подытожила Толстуха Фу.

— Сколько? — спросил Одноглазый Вонг.

— Отдаю за гроши, — ответил мастер Ли. — В нашем случае под словом «гроши» я понимаю большой кошель фальшивых золотых монет, два изящных, дорогих платья, наем роскошного паланкина и прилично одетых носильщиков, тележку с мусором и козла.

Одноглазый Вонг произвел какие-то мысленные подсчёты.

— Без козла.

— Но мне нужен козел.

— Но это не самая хорошая серьга.

— Но слишком хороший козел мне тоже без надобности.

— Без козла.

— Но ты же получаешь не только серьгу, но еще и целое ухо в придачу, — заметил мастер Ли.

Торговцы склонились над столом и с интересом изучили окровавленный кусок мяса.

— Не самое лучшее ухо, — фыркнул Одноглазый Вонг.

— Просто ужасное, — усмехнулась Толстуха Фу.

— Отвратительное, — презрительно процедил Одноглазый Вонг.

— Самое худшее ухо, которое я когда-либо видела, — подытожила Толстуха Фу.

— К тому же, какой с него толк? — спросил Одноглазый Вонг.

— Посмотри на гнусное создание, которому оно не так давно принадлежало, и представь, сколько мерзости доводилось ему слышать, — тут мастер Ли склонился над столом и понизил голос: — Предположим, у тебя есть враг.

— Враг, — повторил Одноглазый Вонг.

— Богатый человек с загородным поместьем.

— Поместьем, — повторила Толстуха Фу.

— По его владениям протекает ручей.

— Ручей, — повторил Одноглазый Вонг.

— Полночь. Ты перелезаешь через забор и ловко обманываешь собак. Тихий, словно тень, проскальзываешь к истоку ручья и украдкой осматриваешься вокруг. Потом берешь вот это омерзительное ухо и окунаешь его в воду. Из него извергаются слова такой отвратности, что рыба в окрестностях всплывает брюхом вверх. Скот твоего врага пьет из ручья и падает на месте, умирая в жестоких судорогах. Его сочные орошаемые поля сохнут на корню, а его дети, раз искупавшись, заражаются проказой. И все это удовольствие ты можешь получить за какого-то козла.