Мотылёк

Послышались шаги, и я как угорелая быстро бросилась убегать. Опять чуть не упала, но все же добралась до своей спальни благополучно. Вот так новости! От меня пытаются избавиться! Нет уж, Лерой, раз ты купил меня без моего согласия, то так просто я теперь тебе жить не дам, не надейся.

19

К вечеру у меня снова поднялась температура. Я это отчетливо ощутила, когда ужинала на кухне. Хэтти вынуждена была проводить рабочих, которые наведались к нам, в кабинет Лероя, чтобы те оценили ущерб нанесенный потолку выстрелом из пистолета. Самого же хозяина нигде не было видно.

Передо мной стояла тарелка с горячим куриным бульоном, но его аромата я не могла почувствовать из-за насморка, впрочем, как и вкуса. Голова буквально раскалывалась на части, а нос ужасно щепал из-за того, что я бесконечно вытирала его одноразовыми салфетками. Черт! Как же я не люблю болеть.

— Почему не ешь? — спросил меня Калэб, уже доедая свою тарелку бульона. Похоже, ему было гораздо легче, чем мне. Что же, ну хоть кто-то из нас двоих быстрей выздоровеет.

— Аппетита нет, — я шмыгнула носом и продолжила набирать ложкой прозрачно-золотистую жидкость и обратно выливать ее в тарелку.

— А ты кушай через силу, мне всегда так Хэтти говорит. Не будешь есть, никогда не поправишься, — Калэб говорил так, будто бы был признанным во всем мире первоклассным доктором.

— Оно мне не лезет, — раздраженно ответила я. — К тому же бульон горячий, а я и так вся плавлюсь из-за высокой температуры, — я прижала ко лбу стеклянную солонку. Она была такой приятно-холодной, что я от удовольствия даже глаза закрыла.

— О! Лерри! А куда это ты собрался?

Я тут же встрепенулась и поставила солонку на место, когда Калэб восторженно завопил.

— Пока еще никуда, но на несколько дней мне нужно отлучиться по делам, — спокойно ответил Лерой и направился к холодильнику.

Грейсон прошел мимо меня, и я остро ощутила, как его давящая энергетика окатила с головы до ног, словно волна ледяной воды. Странно, что даже в таком ужасном состоянии, я все равно продолжала чувствовать этого человека. Будто я радар, который безошибочно распознает приближающийся объект. Правда не всегда это срабатывает сразу, но если я и дальше буду жить здесь, то быстро «настроюсь» на волну Лероя.

— Понятно, — Калэб продолжил ужинать и, покончив с остатками бульона, вновь посмотрел на своего брата. — Лерри, а Мотылек ничего не хочет есть. Я ей говорю, что надо, а она все равно не хочет. Скажи, что если не кушать, то выздороветь, не получиться.

— Так и есть, — скучающе ответил Грейсон, наливая себе в стакан сок. Он это сказал лишь для того, чтобы поддержать разговор с Калэбом, но уж точно не из-за желания замотивировать меня есть.

— Спасибо, но я лучше вернусь к себе, — тихо заявила я, вставая со стула.

— Сядь, — стальным тоном мне приказал Лерой.

Сейчас мне меньше всего хотелось выводить его из себя и провоцировать. На это у меня не было ни сил, ни здоровья. Я села, но к бульону не спешила прикасаться.

Грейсон подошел ко мне, придвинул ближайший стул к себе и сел. Я шмыгнула носом и сжала под столом свои руки в кулаки. Я видела Лероя боковым зрением и отчетливо понимала, что сейчас он находился близко… Слишком близко. Мне это не нравилось. Его аура не сдавливала плечи, не сгущала атмосферу вокруг нас, как это бывало, когда Грейсон хотел трахнуть меня. К тому же здесь находился его брат, а вряд ли Лерой заводится оттого, что за его сексом кто-то наблюдает. В нем определенно прослеживаются нотки собственника, а такие люди не способны делиться.

— Ешь, — послышался еще один приказ Грейсона.

— Не хочу, — я смотрела исключительно перед собой. Мой отрицательный ответ не был вызван желанием что-то кому-то доказать или показать какая я вся из себя. Мне просто действительно не хотелось есть.

— Взяла ложку и съела этот чертов бульон, пока я сам тебе его не залил в глотку, — Лерой выпел свой сок и со стуком поставил стакан на стол.

— Мне плохо и я не хочу есть, — я посмотрела на Грейсона. Его глаза пронзали меня и выжигали очередную дыру. Мой отказ определенно задел Лероя. А ему ли не пофиг на то, ем я или нет?

— От тебя один геморрой, — прошипел он сквозь зубы и, схватив мою тарелку одной рукой, другой вцепился мне в подбородок и надавил на него, чтобы я открыла рот. От такого сильного захвата мою челюсть свело и пришлось поддаться.

— Лерри, поосторожней с ней, — испуганно проговорил Калэб.

Грейсон влил в меня бульон, и если бы я его не проглотила, то все бы здесь заляпала. Хорошо, что он немного остыл, иначе я нехило обожгла бы себе рот. Я ощущала, как мой желудок слишком быстро стал заполняться жидкостью. Несколько раз я чуть не поперхнулась, но все прошло благополучно. Лерой оставил пустую тарелку, а руку переместил мне на шею.

— Не выводи меня, — угрожающим тоном проговорил он, сильней сдавив меня. Я вжала голову в плечи, но не одна эмоция на моем лице не показала, что сейчас мне было чертовски больно. Казалось, что еще чуть-чуть и пальцы Грейсона превратят мои шейные позвонки в крошево.

— Лерри, оставь ее, — Калэб вскочил со стула и шлепнул брата по той руке, которой он меня держал.

Лерой отпустил, измерял Калэба недовольным взглядом и ушел из кухни.

— Ты в порядке? — друг осмотрел меня.

— В полном, — отмахнулся я, все еще ощущая на свой коже грубые пальцы Грейсона.

После такого «замечательного» ужина, я отправилась в свою комнату. Следовало бы спросить у Калэба, видел ли его брат мою пачку сигарет, но мне было так плохо, что просто хотелось лечь и немного поспать.

Мне из-за температуры снились всякие кошмары. Они напоминали некое смазанное черное пятно, все было таким расплывчатым и непонятным. Кто-то где-то кричал, я бежала на помощь, но постоянно падала, раздирая руки и ноги. Потом мне хотелось пить, и я бегала по лесу в поисках воды, но нашла только лужу. Наплевав на все, я встала на четвереньки и начала жадно пить эту воду. Она была грязной и противной на вкус, но я ее пила и пила.

Затем сквозь обрывки кошмаров, я почувствовала чужие прикосновения. Кто-то трогал, нащупывал мою спину, больно надавливая на позвоночник. Эта боль оказалась настолько реальной, что я тут же проснулась и с невероятно тяжелым усилием разлепила веки. Я спала на животе, повернув голову в сторону окна, за которым все еще чернела ночь. В комнате витала тишина, но я кожей ощущала какую-то опасность, что буквально повисла надо мной.

Страх на долю секунды парализовал меня, когда я затылком почувствовала чье-то горячее и тяжелое дыхание. Огромные ладони впились мне в бока, и я не могла сделать полноценный вдох, мои ребра, словно зажали в тисках. Понадобилось еще несколько мгновений, чтобы мой расплавленный мозг определил, кто именно находился в спальне. Лерой… Это определенно был он.