Мотылек

– Я бы с удовольствием, – улыбнулась Наталья.

Они весело шли по свежевыпавшему снегу, скрывшему под сугробами следы человеческой жизнедеятельности в виде бесчисленного мусора и грязь на тротуарах. На улицу высыпали счастливые детишки, лепили снеговиков и снежных баб и играли в снежки.

– А тут небезопасно, – рассмеялась Наталья, когда один снежок угодил ей за шиворот.

Они с Иваном бесцельно бродили по живописным улочкам в центре Мюнхена, любуясь немецкими пряничными домиками, маленький пятачок перед каждым из которых был любовно украшен рачительными хозяевами, радуя глаз переливающимися оленятами или Санта Клаусами в санях и с мешком за спиной.

Начало смеркаться и они направились к Мариенплац, чтобы своими глазами увидеть, как загорится всеми огнями праздничная ель. На площади уже яблоку негде было упасть, все ждали, когда случится чудо. Слышалась все та же какофония звуков – с одной стороны немолодая пара тихо переговаривалась на немецком, с другой – громко что-то друг другу объясняли молодые люди на итальянском, за спиной слышался какой-то китайско-японско-корейский. Вдруг все разговоры смолкли, Наталья затаила дыхание. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, вся эта игольчато-мохнатая громадина, обвешанная гирляндами и игрушками, превратилась в пылающий костер, выжав из кровожадной толпы громкий вздох.

– Елочка, гори, – прошептала Наталья, зачарованно глядя на увеличенную в сотни раз ель из ее детства.

– А ты знаешь, – Иван поправил на носу очки и важно начал свою речь, – что именно предки немцев первыми стали украшать ель. «Почему именно ель?» – спросишь ты. Историки объясняют это тем, что немцы считали ёлку «чистым» деревом, так как в нём жил Дух лесов, защитник правды. Сначала ёлку украшали яблоками, сладостями, орехами, а затем в Саксонии её впервые украсили новогодними игрушками.

– Откуда ты все это знаешь? – удивленно спросила Наталья.

– В путеводителе прочитал, – засмеялся Иван, убегая от Натальи, которая целилась в него снежком.

Возвращаться в номер совершенно не хотелось и, видимо, ни ей одной, потому что Иван спросил:

– Может, пойдем, кофе выпьем с булочкой, – Иван плотоядно облизнулся.

– Пошли, – рассмеялась Наталья.

Они зашли в ближайшую кофейню, соблазнявшую посетителей ароматами кофе, ванили и корицы.

Иван за обе щеки уплетал булочку, шумно прихлебывая из чашки горячий кофе. Наталья смотрела по сторонам, время от времени отпивая из чашки крепко заваренный чай.

Вдруг к их столику на нетвердых ножках подбежала девочка лет двух, в теплом комбинезончике и с парой любопытных глаз. Она остановилась, с интересом изучая незнакомцев.

– Какая прелесть, – умилилась Наталья. – Ты чья такая красивая?

Тут же подбежала немецкая мама, что-то лопоча и широко улыбаясь. Наталья с Иваном, не понимая ни слова, тоже во весь рот улыбнулись и помахали оглядывавшейся девочке, которую вела за руку заботливая фрау.

Наталья вздохнула.

– Наталья, – обратился к ней Иван. – Можно я задам тебе бестактный вопрос?

– Конечно, – ответила Наталья.

– Почему у вас с Максимом нет детей? Ты не подумай, я не из праздного любопытства спрашиваю. Просто ты, как взрослая женщина, должна понимать, что чем ты становишься старше, тем тебе сложнее будет родить и выносить ребенка.

– У меня не может быть детей, – резко ответила Наталья, отворачиваясь. На глаза навернулись предательские слезы.

– Почему ты так решила? – не сдавался Иван.

– Давай прекратим этот разговор, – попыталась отделаться от него Наталья.

– Ответь на вопрос, – настоял Иван.

– Мне поставили диагноз «бесплодие», – нехотя ответила Наталья.

– Когда?

– Около одиннадцати лет назад, – Наталью огорчал этот разговор.

– Ты беременела до этого?

– Да, но я неудачно упала и потеряла ребенка. Мне сделали сложную операцию.

– Ты сдавала после этого анализы? Проходила дополнительные обследования? – пытал Наталью Иван.

– Нет, какой смысл? Прекратим этот неприятный для меня разговор.

– А такой, – ответил Иван, полностью проигнорировав ее последние слова, – что прошло одиннадцать лет, и медицина за это время далеко продвинулась, существует, как ты знаешь, искусственное оплодотворение… Я не хочу читать сейчас лекцию, но когда вернешься, мой тебе совет – пройди обследование. Я не хочу давать тебе напрасную надежду, но попытаться стоит.

– Ты, правда, думаешь, что не все потеряно? – с надеждой в голосе спросила Наталья.

– Еще раз повторяю, что не хочу давать никаких прогнозов, пока я не видел результатов твоих анализов, но имеет смысл попытаться.

Наталья чуть не разрыдалась. Неужели ей дадут еще один шанс?

Она благодарно сжала руку Ивана, лежащую на столе.

Максим с Натальей покинули город-сказку и вернулись в неумытую Москву, которая, в отличие от самоуверенного и надменного Мюнхена, билась в агонии пробок и людской жадности, стоя на коленях, словно бабушка-пенсионерка в переходе, в мольбе воздевая вверх руки, она молила о помощи и взывала к сыновнему состраданию. Но «сыны», пряча украденные у народа деньги на оффшорных счетах, а жирные телеса в министерских кабинетах, оставались глухи и слепы к ее мольбам.

Едва они ступили на родную землю, как российская действительность в лице вначале паспортного контроля, промурыжившего уставших после ночного перелета пассажиров несколько часов в длинной очереди, а затем таможенной службы, встретившей сограждан «теплым» приемом, словно обухом по голове ударила. Досмотр соотечественников был гораздо строже, чем в Мюнхене. Тетка в зеленой форме с каменным лицом, так отличавшимся от улыбчивых и приветливых лиц европейцев, рявкнула:

– Что везем?

– Да так, сувениры, одежду, как всегда, – растерялись Максим с Натальей.

– На какую сумму?

– А что, вернулись советские времена? – спросил с улыбкой Максим.

Но улыбкой такую закостеневшую черствость было не пробить.

– Отвечайте, – взвизгнула она.

– Ну, где-то на девятьсот евро, – смущенно ответил Максим, чувствуя себя без вины виноватым.

– Часы, драгоценности приобретали? – не отставала тетка.

– Нет, – блеющим голосом ответила Наталья.

– Следующий, – гаркнула тетка, как подачку швырнув Максиму с Натальей многострадальные паспорта.

Повторно досмотренный чемодан, наконец, вернули. Правда, без колес. Но это такие пустяки, на которые в нашей стране едва ли стоит обращать внимание. Убрались подобру-поздорову и уже счастливы.

Наталью с Максимом, волоком тащивших лишенный колес чемодан, взяли в оборот ушлые таксисты, наперебой предлагая «машинку до города».

В общем, к тому моменту, когда они добрались до дома, силы были на исходе. Бросив калеку-чемодан в коридоре и приняв душ, они без задних ног упали на кровать и провалились в глубокий сон.