Мой безумный Новый год

А вот Костя явно не спешил поскорее закончить спектакль, в котором исполнял главную роль, да ещё к тому же был ответственен за режиссуру. Я чувствовала, как он смаковал каждый момент нашего свидания с тех самых пор, как я спустилась к нему и продемонстрировала своё лучшее платье – ярко-красный струящийся шёлк, длиной почти до середины икры. Которое сверкало точно огонь, облегало фигуру и идеально подчёркивало все изгибы. И пикантный, практически до неприличия низкий вырез по спине он также оценил – это я тоже без труда считывала по пылающему омуту тёмно-зеленых глаз. Да, не только моё платье отливало огнем, взгляд Кости сейчас запросто мог посоревноваться с ним за первое место. И то, как он постоянно касался меня, пока мы ехали в машине, как он время от времени переплетал наши пальцы, и это тягучее, волнительное молчание, которое прерывалось только нашим дыханием – всё это ещё больше меня распаляло и добавляло нереальности всему происходящему.

Потому что я чёрт возьми еду на свидание с Захаровым!

Су-мас-шес-тви-е! От первой до последней буквы. Но почему-то сегодня я решила добровольно вступить в ряды настоящих безумцев. Внутри меня горел дикий азарт, помноженный на природное женское любопытство – узнать, как же Костя планирует выкручиваться из этой непростой ситуации. Ведь в Петербурге не было ни одного заведения с названием похожим на «Адгокин». Даже Настюха, главный тусовщик в нашей женской компании, это подтвердила. А она у нас была ходячая энциклопедия по всем интересным и модным местам города.

– Что-то я не вижу здесь никакого ресторана, - заметила я, когда машина Захарова затормозила на одной из главных старинных улиц Петербурга.

Рядом с нами располагались красивые дома, построенные незадолго до начала революции. Про один из них, самый крупный и внушительный, я даже кое-что слышала. Опять-таки спасибо за это Насте, которая с завидной регулярностью сыпала в разговоре интересными фактами или таскала нас с девчонками на всякие культурные мероприятия.

– Конечно, не видишь, - согласился Костя, заглушив мотор. Для человека, который не являлся жителем северной столицы, на удивление, он водил по городу вполне уверенно. И даже не прибегал к услугам навигатора. – Потому что всё самое важное и интересное обычно скрыто от глаз.

– Ты сегодня решил пообщаться загадками?

– Ну почему же? Сегодня я хочу быть с тобой предельно откровенным, - усмехнулся Костя, скользя по мне взглядом, от которого моё глупое сердце зачем-то пропускает удар. Чуть задерживается на моих губах, опускается вниз к шее и далее к тонким бретелям платья. Останавливается на груди, и я замечаю, как взгляд её темнеет, становится тяжёлым, но при этом каким-то обволакивающим, манящим за собой туда в темноту… И снова глаза в глаза, пронзает меня насквозь, выбивая из лёгких последний кислород. И пускай сейчас Костя осторожен в словах, взгляд его в полной мере оправдывает последнее заявление про откровенность. Тут всё и так понятно без слов, о чём он думает и чего хочет. И не могу сказать, что я возмущена этому факту или имею что-то против. Но из какого-то глупого принципа я не хочу объявлять добровольную капитуляцию. Пытаюсь справиться с растекающимся внутри жаром, но даётся это мне с огромным трудом. – Пойдём. Мы уже на месте.

Я лишь рассеяно киваю в ответ, облизывая пересохшие губы, которые ещё полчаса назад я щедро увлажнила блеском. Только сейчас на них будто бы разверзлась настоящая пустыня Сахара. Потому что, оказывается, всё это время я ждала и безумно хотела, чтобы Костя меня поцеловал. Но при встрече он почему-то этого не сделал… Спектакль становился всё интереснее и интереснее.

Захаров галантно помогает мне выбраться из машины. Сегодня он вообще будто бы весь соткан из галантности, изысканности и утончённых манер – настолько Костя не похож на себя. Начиная от осторожных, выверенных фраз и до продуманного внешнего вида, которому он явно уделил особенное внимание. Он и в офис одевался, как с иголочки, но сейчас Захаров превзошёл сам себя: очень дорогой, идеально сидящий костюм, запонки, которые отлично дополняли часы и сочетались с цветом его глаз. Галстука нет, что несколько снижает градус официальности и помогает выкинуть мне из головы мысли о работе и о возможных последствиях этого свидания.

Как я и предполагала, финал своего спектакля Костя решил разыграть в одном из известных старинных домов Петербурга. Неторопливо заходим в парадную. Захаров вновь уверенно ведёт меня за собой, точно он прожил и в этом доме, и в этом городе всю свою жизнь. Удивительный человек! И как в нём только может сочетаться в равных пропорциях абсолютная невозмутимость, безграничная самоуверенность и обаятельная наглость?

– Я по-прежнему не понимаю, откуда взяться ресторану в жилом доме, - озвучиваю я вслух вполне резонное и дельное замечание.

Но Захаров в ответ лишь ухмыляется и пропускает мою реплику мимо ушей.

С интересом оглядываюсь по сторонам – пожалуй, это одна из самых красивых парадных, какие мне довелось видеть. Мраморные подоконники, окна с частично сохранившимися витражами, и просто невероятная мраморная лестница, ступени которой были в таком отличном состоянии, что я просто не верила своим глазам. А Настя точно мне про этот дом[1] рассказывала? Неужели ему и правда больше ста лет?..

– Лер, аккуратнее, смотри под ноги, - усмехается Костя, крепче сжимая мою ладонь. С самодовольной улыбкой замечает, как я кручу головой, пытаясь рассмотреть каждую деталь. – Знаешь, у меня проскакивала мысль завязать тебе глаза, чтобы сюрприз получился ещё более эффектным. Но нам с тобой нужно подняться всего лишь на третий этаж. И уж извини, но я решил обойтись без лифтов и этих ваших старинных подъёмников, или как там они называются. Нет у меня к ним никакого доверия.

Вторая рука Кости аккуратно придерживает меня за поясницу, обжигая своими прикосновениями оголённый участок кожи. Едва не запинаюсь на одной из ступенек, но Захаров на чеку и не даёт мне потерять равновесие, хотя своими взглядами упорно продолжает выбивать почву у меня из-под ног. Стараюсь сосредоточиться на восхождении по лестнице и спустя пару минут замечаю, что мы подходим к огромной старинной двери.

– Кость, ну может, хватит, а? – непонимающе уставилась я на этого самодовольного товарища, который с хитрой улыбкой достал из кармана ключ и принялся открывать дверь. – Мы ведь оба знаем, что это просто квартира. И никакого «Адгокина» там нет.

– Уверена? – усмехается Захаров, распахивая передо мной дверь.

Закатываю глаза в ответ на такое безграничное упрямство, но случайно бросаю взгляд внутрь помещения и обмираю, не в силах произнести и слова.

Потому что через всю прихожую был повешен баннер-растяжка, на котором огромными буквами красовалась надпись:

«Ресторанъ «Андгокин»

– Никогда не говори, никогда, Лер, - прошептал мне на ухо Костя, опаляя кожу своим горячим дыханием.

[1] Данное место, в котором оказались Лера и Костя, было вдохновлено реальным домом в Санкт-Петербурге. Это довольно известное место, но по определенным причинам, чтобы ни в коем случае не оскорбить жителей культурной столицы, точное название этого дома я указывать не буду. Возможно, когда-нибудь потом я поделюсь информацией о нем в своих соцсетях, если вам конечно будет интересно))

Глава 38

Скользит ладонями по моим оголённым плечам, рукам. Губами, практически не касаясь кожи, ведет от мочки уха, вниз до основания шеи, запуская у меня внутри маленькую агонию, но по-прежнему не целует.

Хочет, чтобы я сама его об этом попросила? Или даже умоляла?!

Выскальзываю из его объятий, гордо тряхнув головой. Очень надеюсь, что получится сбросить с себя и этот морок под названием «Константин Захаров», который так мастерски дурманил моё сознание. Я стремительно пересекаю широкую и практически пустую прихожую и вижу впереди распахнутые двери, который ведут в огромный зал с эркером. Первое, что замечаю – очень много света и воздуха. И даже привычное, питерское серое небо здесь выглядело чуть ярче и будто бы подсвеченным. Я практически не задерживаю свой взгляд на красивом мраморном камине и отлично сохранившимся колоннам, как и на многих других предметах старины. Сейчас всё мое внимание сосредоточенно на круглом столе, сервировке которого позавидовали бы лучшие заведения Петербурга. И нескольких цветочных композиций из белых роз, с очень тонким, нежным ароматом, который заполнял комнату. И множестве белых лепестков – то хаотично рассыпанных по полу, то сбивавшихся в одну цветочную дорожку, которая вела к столу. Замечаю, что на неё уже как раз наступила одна из моих босоножек.

Если честно, осознав, что Захаров привёл меня в квартиру, пускай и в таком необычном месте, я ожидала увидеть банальную кровать. Ну может с красивыми простынями и усыпанную теми же лепестками роз. Но это… Всё, что я видела сейчас перед собой, совершенно сбивало меня с толку.

– Как хорошо, что я не выбрал красные розы, - раздается сзади низкий, бархатистый голос Кости.

– Избито и пошло? – спрашиваю я, не оборачиваясь к нему и пытаясь унять волнение в своём голосе.

– Нет. Просто они бы потерялись на твоём фоне, - подходит практически вплотную, но по-прежнему не касается меня. Просто ощущаю затылком его дыхание, а по телу будто бы проносится электрический ток. – Ты и твоё красное платье затмили бы всё вокруг. И просто не оставили им шанса.