Мой безумный Враг

А времени, чтобы задвинуть шторы, нет. Значит...

Слава провернул ручку той двери, в которую спиной упиралась Полина. Подхватил девчонку за бедра, приподнял.

Поля зашипела, попыталась его укусить. Слава лишь крепче прижал малышку к себе, заставляя ощутить ту катастрофу, что происходила, в полной мере.

Негромкий щелчок подсказал Славе, что теперь их никто не увидит, даже если вломится в спальню. А отведенные Белым десять минут стремительно утекали.

Требовательные пальцы нырнули с длинные локоны. Рот жадно пил каждый вдох малышки, насколько хватило дыхания.

Безумие. Чистейшее сумасшествие. Но Слава ничего не собирался менять. Он находился именно там, где хотел оказаться больше всего на свете.

Здесь. Сейчас. Рядом с этой удивительной женщиной. Глубоко в ней.

– Ненавижу тебя!

Он услышал ее всхлип через дымку вожделения и страсти. С трудом открыл глаза. Поля сверлила его яростным взором невероятно красивых глаз.

Помада стерлась его жадным ртом. Губы припухли. Глаза яростно блестят. А девичьи руки на его плече и в волосах на затылке.

Поля не отталкивала его, вовсе нет. Он это только сейчас осознал. А говорить можно что угодно.

Слава потянулся к ней, придавил к зеркальной поверхности. Должно быть, здесь гардеробная комната Поли. Ровный ряд вешалок и полочек с одеждой и украшениями подтвердили его мысли.

Потом, все потом. Десять минут вот-вот закончатся.

Мужчина подтянул Полину выше, заставил обхватить свои бедра длинными ножками.

Чулки? Твою ж за ногу!

У Славы руки тряслись, когда он прижал их к упругим ягодицам, идеальным для его ладоней.

Ртом заскользил по изогнутой шее, слизывал, упивался дивным вкусом тонкой кожи и духов. И рукой нырнул под кружево трусиков.

Пальцы коснулись влаги. Поленька вскрикнула и вновь попыталась оттолкнуть его от себя.

– Ты ведь хочешь меня, Поля, – с трудом произнес Слава, а голос срывался.

– Ненавижу тебя! – на выдохе, в его висок.

Но этого Барновскому оказалось достаточно. Он уже знал ответ, видел его, читал по той дрожи, что пронзила тело его девочки.

***

Пальцы нырнули глубже, раздвигая влажные лепестки.

И вновь жадный рот накрыл нежные натертые губы в неистовом поцелуе. Двигая в такт языку пальцами, Слава все еще пытался держать себя в руках.

Как же он сходит с ума по ней... Как же скучал каждую чертову минуту! А сейчас ему всего мало. Ее стонов мало. Мало того, как она изгибается в его руках. Как царапает его затылок. Как плотно обхватывает собой его пальцы.

Какая же она горячая... Какая отзывчивая... Какая яркая, точно вспышка...

У него мозги перестали работать окончательно. Он ведь сотни тысяч раз прокручивал в голове каждую минуту близости. И даже той, которая между ними еще не случилась.

Он хотел ее, как ничего не хотел в этом чертовом мире.

Он и сам не понял, как оказался перед ней на коленях. Он же никогда и не перед кем... А тут...

Черт раздери, какая же она сладкая! Какая ароматная! Бьет прямо в голову. Хотя, у Славы там сейчас пусто до звона.

Рывком Барновский стянул тонкие трусики, и острую коленку устроил на своем плече.

Слава еще увидел испуг и шок в глазах Поли, когда жадно приник к плоскому животику ртом. И прикрыл глаза от дичайшего наслаждения.

Ее тонкие пальчики зарылись в его волосы на макушке. Вцепились. Сжались в кулак до острой мимолетной боли.

А Славу было не остановить. Руками он удерживал упругие ягодицы, фиксировал для себя, так, чтобы не вырваться.

А Поля и не хотела, кажется... Она двигалась навстречу его ласкам, вскидывала бедра навстречу ударам его языка, откровенным поглаживаниям, шире разводила, чтобы Слава оказался глубже, еще глубже... и еще...

Он видел, как Поля залепила нежный ротик ладонью, чтобы не закричать. Но ему и этого хватило. Он видел, как она смотрит на него сверху вниз, как двигается в такт его ласкам, как дрожит в его руках.

Он нашел в себе силы, чтобы подняться на ноги. Все еще плотно прижимая малышку к себе.

Дышал через раз. Дышал ею. А под языком ее сладкий и немного терпкий вкус.

Убойный, сногсшибательный.

Рукой Слава ухватился за какую-то полку. Ему нужна была опора. Но выпустить Полю из рук сейчас – все равно, что умереть.

– Поедем со мной, маленькая, – услышал он собственный голос, – все что захочешь, дам тебе.

Он ощутил, как она вздрогнула. Кажется, даже ощутил, как наваждение слетает с Полины, а все тело напрягается, словно девочка проснулась.

– Убирайся, Слава, – отвернувшись от него, произнесла Поля. – Просто исчезни из моей жизни.

– А если я не смогу?

– Сможешь, – сухо обронила Полина.

Он разжал руки. В крови все еще блуждал огонь. И отчаянная жажда обладания малышкой никуда не делась, наоборот, усилилась. Слава был на волоске от того, чтобы схватить Полю и увезти с собой.

– Скажи, Полина, – усмехнулся он, – ты из-за пацана своего сбежала от меня тогда?

Барновский видел, как ее хорошенькое личико меняется. Как волна эмоций стихает, а невозмутимость берет верх. А вот глаза Поли по-прежнему полыхали огнем.

– Слава, – покачала девочка головой и одновременно толкнула его в плечи ладонями, – я ушла, потому что твоя жена мне все четко и понятно разъяснила.

– Что именно? – прищурился Барновский.

– Все, Вратислав Павлович! Все! – усмехнулась Полина.

– А подробности?

– Вот у нее и спроси, – припечатала Поля и отвернулась.

Ладно, Слава непременно пообщается с Верой. Узнает, каким боком она повлияла на бегство Полины. Но это после, сейчас Барновский хотел услышать совершенно другую информацию.

– Скажи, Лина, – заговорил он, не сводя взгляда с растрепанного затылка девушки, – если ты встречалась с Широковым, какого черта сбежала от него ко мне?

– Я не сбегала к тебе! – возразила девушка и схватила какую-то тряпку из шкафа, чтобы прикрыться. – Я просто отдыхала на море.