Мой безжалостный генерал

****

– Оля, ты что привезла?! Тебе была дана конкретная модель!

– Пожалуйста, не кричите на меня, я упустила её, признаю, но вы посмотрите на этот, загляните внутрь, у него салон кожаный, наверняка стоящая модель, – сказала воодушевленно, но парни переглянулись и потом уставились на меня.

– Оля, ты не представляешь, чья это машина! Если нас возьмут, то всем кабзда, – сказал Славик.

– Как кабзда? А как же ваша крыша?

– Поверь, у этого чела крыша понадёжней нашей.

Мои глаза округлились как при панической атаке.

– Боже мой, что же тогда делать? Давайте на место отгоню.

– Ты дура? Нельзя этого делать, тогда точно загребут, – я проглотила Витино оскорбление, ничего не ответив на него.

– Есть идея: мы её сейчас на запчасти раскидаем, другого выхода нет, а ты иди домой, и чтобы не приходила пока. Как всё оформим, бабки тебе скинем, посмотрим, сколько вытянет эта карета. Главное, чтобы тихо всё прошло.

– Оль, ты же ехала по коридору, который тебе организовали в этот промежуток? – поинтересовался для страховки Славик.

– Да-да, как договаривались, – сняла с головы бандану.

– Молодец, – похвалил он меня, – теперь иди домой и жди нашего звонка…

Глава 5. Оля

некоторое время спустя

Всё тело одеревенело, уже около получаса сижу на коленях, кажется, на бетонной плите… Страшно, бьёт мандраж, руки, скованные наручниками, повисли за спиной свинцовой тяжестью. Я ничего не успела понять – меня схватили какие-то люди, надели мешок на голову, даже пикнуть не успела, чтобы позвать на помощь, как мне заткнули рот кляпом, нацепили наручники и, как мешок с картошкой, кинули в багажник, захлопнув сверху крышкой. Везли долго. Куда? Зачем? Что я сделала? Боже… меня что, хотят продать, как в том сериале? Слёзы застилали глаза, кричать не получалась, в голове хаос и страх, весь путь рыдала, но моих рыданий никто не слышал. После долгой дороги выгрузили, со словами «пошла». Сильная рука сдавила мне шейные позвонки, направляя по указанному пути. Пока шла, прислушивалась к посторонним шумам, чтобы понять, куда меня привезли. Но с мешком на голове это было сложно, могла только разобрать звук тяжёлого движущегося транспорта… Возможно, это самосвал… И отдалённые голоса. Я услышала, что к нам подошли, и меня вынудили остановиться, сдавив сильнее шею.

– Это кто? – задал вопрос подошедший. И я, не думая ни о чём, стала брыкаться и кричать что есть сил, но вместо криков выходили лишь мычания. Это был порыв, глупый и необдуманный, но удар в спину решил всё, и я заскулила от боли.

«По приказу генерала, товарищ капитан», – услышала я голос, видимо, похитителя. «По приказу генерала? Какого ещё… Капитан? Где я? Мамочки…» – мысли неслись лихорадочным потоком.

«Понятно. В какую ведёшь? Первая занята». – «Отведу во вторую». – «Добро, майор».

Этот короткий диалог между военными въелся мне в мозг. Хотя бы я теперь предположительно догадываюсь, какие люди меня похитили. Продолжаю сидеть в закрытом помещении на холодном бетоне. Неожиданно послышался шорох, я вздрогнула, повернулась вправо, откуда донеслись звуки. На голове уже нет мешка, с меня его сняли, также, как и кляп, а наручники оставили, но в кромешной тьме, что с ним, что без него, ничего не видно.

– Здесь кто-нибудь есть? – дрожащим голосом спросила я. В горле так сухо, словно в него насыпали песок. В ответ никто не откликнулся. «Показалось, наверное», – вздохнула с облегчением. Зачем… зачем я здесь? Снова стала плакать – неужели меня продадут или, ещё хуже, убьют… Опять дёрнулась, когда услышала лязг засова. Железная дверь открылась, тут же включился свет, и я зажмурилась от рези в глазах, таким он был ярким. Послышались тяжёлые шаги. Моргнув пару раз и сощурившись, пыталась разглядеть здорового мужика в военной форме и берцах, вальяжно вошедшего с папкой в руке. Не взглянув на меня, подошёл к столу, со скрежетом сдвинув стул. От этого звука у меня мороз по коже прошёл. Кинул папку на стол так, что она эхом отдалась в пустых стенах. От резкого звука, испугавшись, вскрикнула, но здоровяк даже ухом не повёл. Открыл её и стал изучать.

– Вы… Вы-Вы кто? – набравшись смелости, спросила я, продолжая сидеть на коленях. Ответа не последовало, здоровый вояка бесстрастно листал папку. Я только сейчас заметила, что у него небольшая борода и волосы с проседью, на вид лет сорока трех – сорока пяти. Возможно, это и есть тот самый генерал, и все ответы должны быть только у него.

– Зачем я здесь? – отступать некуда, и я снова задала вопрос. Он порывисто вздохнул, будто дракон дыхнул через ноздри. Спустя пять секунд он встал, заложил руки за спину и пошёл неторопливым шагом на меня. Стало жутко, попыталась встать, но тело не слушалось, я его не чувствовала, желудок сжался в маленький комок.

– Рассказывай, Оля, куда дела деньги? – довольно-таки спокойно спросил мужик, что не скажешь по его грозному взгляду и виду.

– Ка-кие день-ги? – ошалело смотрю на него, а сама думаю: «Не имеет же он в виду те самые день… нет-нет, он о других деньгах говорит, это какое-то дурацкое совпадение». Его рот растянулся в недоброй усмешке, а глаза оставались холодными. Меня стало трясти, и это визуально выглядело так, словно у меня эпилептический приступ. – Мне… мне хо—ло—дно, – зубы стали отбивать чечётку. Военный сделал лёгкий наклон и дёрнул меня за руку вверх. Стало жутко больно, ощущение, что он мне плечо выбил, всё тело как стрелой прошило. Я буквально вишу на нём, онемевшие ноги не держат.

– Это называется страх, а вовсе не холод, – бесстрастно ответил здоровяк. Страдальческая гримаса исказила моё лицо, слёзы потекли по щекам.

– Больно, – прошептала я, потому что не смогла сказать громче. Здоровый мужик рыкнул и протащил меня через всё помещение, выдвинул стул и швырнул меня на него.

– Больно?

– Очень, – я не могла вытереть зарёванное лицо, мои руки всё ещё были в наручниках.

– Привыкай, это только начало.

– Пожалуйста отпустите, я ничего такого не сделала, Вы меня с кем-то перепутали.

– Ну если не ты угнала мой раритетный кабриолет 111-ый ЗИЛ, который стоит свыше сотни миллионов рублей, тогда, конечно, я тебя отпущу и, более того, извинюсь, чего я никогда не делаю, – после этих слов мои глаза округлились. Он о чём говорит? Раритетный… Сто миллионов? Я даже на минуту отвлеклась от стреляющей боли в плече. – Так что, ты угонщица?

– Нет, это не я, – соврала, потому что хочу жить – мне кажется, этот человек с холодными глазами может убить, а потом сесть и доесть свой обед, ну или ужин, и я боюсь его.

– Угу, это не ты… А мои сведения другие, – от его взгляда стало ломить в висках, казалось, он заглянул глубже и читает все мои мысли. Снял с себя лёгкую камуфляжную куртку, оставшись в одной футболке, под которой бугрились стальные мышцы. Здоровяк, продолжив говорить, взял папку, тряся ею у моего лица. – В этой тоненькой папке уместилась вся твоя двадцатилетняя жизнь, Алексеева Ольга Игоревна, и она с этого момента принадлежит мне.

– Зачем Вы это делаете?

– Что именно?

– Пугаете меня. Я Вас и так боюсь, – и снова заплакала.

– Я равнодушен к женским слезам, так что можешь не стараться, вытри их.

– Как же я это сделаю, если Вы держите меня в наручниках? – проговорила сквозь слёзы и всхлипы. Его слова повисли в воздухе, когда в дверь вошёл такой же бугай и отчитался ему:

– Генерал, привезли парочку мирных, визжат что бабы.

– Хорошо, капитан, свободен, я ими позже займусь, – выходит, я была права – он и есть Генерал.

– Твоих подельников привезли.

– Каких ещё подельников, – я, конечно же, догадалась о ком речь, но предпочитаю скрыть правду.