Мой босс - Дед Мороз

Однако, наши фиктивные отношения кровать признавать отказывалась.

— Откупать придется, наверное, — отметила я.

— Да? Это ж за что я должен платить деньги?

— За поломку кровати, — усмехнувшись, я все-таки выдала это очень логичное предположение. — Не будь такой жадиной.

— Я не жадина, — Назар вернул на место вторую планку. — Эта кровать сломалась оттого, что на ней просто спали.

— Еще одна причина, по которой тебе не надо обнимать меня ночью. Это приводит к жутким последствиям, — фыркнула я. — Видишь, кровати проваливаются. У нас вдвоем слишком сильная энергетика.

— Ты ж говорила, что не веришь в энергетику, ауру, экстрасенсов, мольфаров и прочую нечисть?

— Так я и не верю. Но ты, видать, да, раз ее средства притащил в дом.

Назар решительно установил следующую планку на место. Каркас кровати скрипнул, и Исаев, прошипев несколько ругательств себе под нос, продолжил издевательство и над предметом мебели, и над собственными руками.

Я же непроизвольно залюбовалась им — слишком занятый кроватью, Назар точно не мог заподозрить меня в излишне внимательном рассматривании и, кажется, вообще не замечал то, что я постоянно останавливала на нем свой пристальный взгляд. Поскольку каркас кровати, провалившись, застал нас врасплох, Назар лишь натянул брюки, чтобы не сбить колени о пол, но даже не подумал хотя бы о футболке, потому мне теперь открывалась роскошная картина — его сильные руки, спина, пресс…

В какую-то секунду мужчина поднял голову, перехватил мой взгляд и так усмехнулся, что я поспешила от него отвернуться.

— Нравится? — весело уточнил он.

— Разломанная кровать? Очень. Заводит просто невероятно.

— Буду знать в следующий раз, что не надо никаких средств от мольфарки. Надо просто сломать кровать, и ты моментально согласишься на любые эксперименты.

Я сначала рассмеялась, поплотнее кутаясь в теплое одеяло, а потом, прокрутив в голове последние фразы Назара, выпалила:

— Ты что, брал у нее какое-то любовное зелье?! Небось и опоил меня этой гадостью?!

Это многое объясняло. Например, то, что вчера я практически перестала на него злиться.

Назар взглянул на меня с подозрением, словно пытаясь удостовериться в том, что у меня с головой все в порядке, а потом серьезно уточнил:

— Ты считаешь меня идиотом?

Я призадумалась. Откинулась назад на подушку, подтянула одеяло повыше и принялась изучать потолок, в голове проводя сравнительный анализ — можно ли назвать Исаева идиотом?

— Нет, — наконец-то приняла решение я. — Ты сволочь, конечно, но у тебя есть положительные качества.

— Это ты к тому, что я невероятно красив, безумно умен, баснословно богат?..

— И неимоверно скромен, разумеется. И все же, как при всем этом сочетании великолепных качеств ты умудрился подсыпать мне любовное зелье?

Назар наконец-то всунул последнюю планку на место и скептически взглянул на кровать. Пока что она держалась, но я очень сомневалась, что это надолго. Достаточно как-то не так повернуться, пока будем спать, и опять провалимся внутрь.

— Понимаешь, дорогая, весь секрет в том, что я ничего тебе не подсыпал, — с довольной улыбкой сообщил мне Назар. — Ну, собственно, это чудесное средство оказалось у нас в конфетах, но ты их даже не попробовала.

— Ты подсыпал это в конфеты?! И что там? Крыло летучей мыши?

— Шафран и имбирь, хорошенько перемешанные с корицей.

На любовное зелье тянуло слабо. Назар был хорошим поваром, потому в плане приготовления конфет я была склонна ему верить.

— Это афродизиаки. Ну, ты и так в курсе, наверное, — пояснил Назар. — Но ничего ядовитого. Я не стал бы скармливать тебе крыло летучей мыши и мелко порубленный крысиный хвост, можешь не волноваться. Всегда можно соблазнить девушку одной-двумя устрицами… И, пожалуйста, закрой ноги одеялом.

Я проследила за его взглядом, направленным на мои обнаженные бедра, и хитро поинтересовалась:

— Тебе не нравятся мои ноги?

— Очень нравятся. Но мне надо привести кровать в надлежащий вид, а ты этому не способствуешь. Все, чего я хочу — присоединиться к тебе на этом матрасе.

Я закатила глаза.

— Озабоченный.

— Просто ты очень красивая, — мило улыбнулся мне Назар.

Что ж, ладно, комплимент принят. Я даже не стала огрызаться, просто завернулась в одеяло, как Назар и просил, и продолжила наблюдать за его действиями. Исаев же наконец-то устранил все следы поломки — теперь каркас кровати выглядел, как новенький, вот только никакого доверия по отношению к нему я не испытывала. А вдруг, стоит только лечь, как опять окажемся в дыре?

— Тут надо страховые планки ставить, — отметил Исаев. — Но если я займусь такой страховой деятельностью, то Вита Игоревна моментально определит, что что-то было сломано. А эта милая женщина слишком жестока, когда речь идет о штрафах за любые повреждения…

Назара перебило попискивание мобильного телефона. Он бросил на экран быстрый взгляд и моментально помрачнел.

— И через полчасика она заглянет к нам на огонек, — прошипел он, явно цитируя незнакомую мне Виту Игоревну. — Так что нам надо быстренько замести следы.

— Что значит «замести следы»?! — моментально возмутилась я. — Ты собираешься скрывать, что у нее кровать ломается?!

— Конечно, буду.

— Но ведь это не мы виноваты! Мы просто на ней спали!

— А будем спать на ней же, только со штрафом. Слезай с матраса, — велел Назар. — Сейчас поставлю его на место.

Все еще не понимая, как эта неизвестная Вита Игоревна может заставить Назара столь активно взяться за дело, я поднялась с матраса. Все равно было уже утро, и я не видела смысла продолжать валяться в постели. Потому, пока Исаев приводил кровать в надлежащий вид, я успела и одеться, и даже причесаться. Волосы, наконец-то находившиеся не в состоянии «воронье гнездо», да что там, даже не «художественный беспорядок», а нечто приличное, отлично дополняли полуделовой образ. Вообще-то я могла надеть и домашнюю одежду, но, решив, что лучше отправлю ее в стирку, выдернула первое, что попалось мне под руку.

Перед женщиной, какой бы она ни была, выглядеть расхлябанной не хотелось. Собственно, я невесть почему испытала легкий укол ревности. Казалось бы, с чего это вдруг? Я Назару была фиктивной кем-то, а не настоящей, а эту Виту Игоревну никогда в глаза не видела и не знала, сколько ей лет. Но, видать, мольфаркино средство оказалось невероятно эффективным: я, даже в рот его не взяв, уже смотрела на Исаева, как на что-то свое.

Ладно. На своего мужчину.

Он как раз застелил кровать и собирался надевать свой гольф, тот самый, в котором чудесно было видно и его фигуру, и рельеф пресса, и вообще, все, на что посторонним женщинам смотреть не нужно.

— Погоди, — остановила я его. — Тут не так-то жарко. Может быть, лучше свитер? У тебя был такой… Симпатичный.

— Ну, если я тебе более симпатичен в свитере, то пусть будет он, — подмигнул мне Назар. Даже если он и понял, чем продиктована эта моя просьба, укорять не стал, а просто легко выполнил ее и жестом велел следовать за ним.

Я рассчитывала, собственно, не застать на первом этаже никого — Саша, как мне казалось, должен сейчас валяться в кровати и продолжать пить чай, — однако, он явно решил, что слишком перегрелся, потому наполовину всунулся в холодильник и что-то там искал. Увлеченный изучением запасов съестного, он не заметил ни меня, ни Назара, ни, собственно говоря, Ксюшу.