Мой босс - Оборотень
Шрифт:
И я срываюсь в темноту, перепрыгиваю через каменный забор и мягко приземляюсь на лапы…
Что?!
Торможу и со всего маху шлепаюсь на пятую точку. Выставляю перед собой руки. Вернее, я так думаю. Но вижу действительно лапы. Розовые подушечки, покрытые белой шерстью. Обнюхиваю. Вскакиваю.
Нет! Выпустите меня отсюда! Верните мне мое тело!
— Она забавная, — хриплый голос босса примораживает к месту.
Оборачиваюсь с тихим рыком. Нет, не босс. Его брат-близнец. Стоит у черного байка. Ловит мой взгляд и тут же облизывает меня алчным
— Строптивая, — о, а вот и босс нарисовался. — Моя.
Явились вдвоем, окружают. Мало им, что детей мне заделали…во сне. Оценивают теперь. Поздно, мальчики, метаться. Теперь вам от меня никуда не деться. Будет вам служебный роман. На троих.
А пока…
Изворачиваюсь, хватаю босса за руку, прикусываю. Отборный мат радует мое кошачье самолюбие.
Тепло растекается по венам, плавит кости, перестраивает, как конструктор.
— А нечего тут! — отбриваю хрипло, радуясь своему вновь обретенному человеческому телу. — Вас никто не приглашал. Без вас отлично справляемся.
— Ради, садись в машину, — рычит босс в унисон с братцем.
Ого, какое единодушие.
Растрепываю волосы, взметая в ночной воздух запах мяты и шоколада.
— Рради… — и синхронный шаг в мою сторону.
Лука распахивает дверцу. Лео обходит со стороны.
Ага, сейчас, только разгон возьму. Я и взяла. Совершенно голая рванула в темноту.
Попробуй догони.
[1] Вазэктомия — хирургическая операция, которая приводит к стерильности (неспособности иметь потомство) мужчин.
Глава 9.
Ради. Неделя третья.
На этот раз все иначе. В первый раз я ничего не понимала, а сейчас… странно. Обжигающе.
Неудобно.
И если человеком я бежала легко, не замечая своей наготы, то зверем падаю, кубарем скатываясь с дороги.
Мордой в мокрую траву.
Разве шел дождь?
Тряхнула головой, усевшись. Где-то вдалеке взвыли псы. Позвоночником прошелся холодок и загривок встопорщился.
Оборачиваюсь. Псов нет.
Зато есть…он.
Огромный золотистый лев на массивных лапах. Он идет медленно, не то опасаясь, что я снова сбегу, не то…сдерживая гнев.
А он злится. Верхняя губа подрагивает, обнажая острые клыки. И глаза… огненные глаза сощурены.
Пытаюсь встать, но лапы разъезжаются в разные стороны. А еще хвост мешает: путается между лапами и дергается то вправо, то влево. И меня заносит следом за хвостом.
Вздыхаю, устав бороться с лапами и хвостом.
Тяжело. Сложно.
Смотрю на длинное чудо с острой кисточкой невообразимого ультрамаринового цвета. Ну почему он такой длинный…этот хвост?
Насмешливый рык отвлекает.
Лука.
В свете луны он красив и страшен. Но красивый больше. Особенно шерсть. Длинная. Густая. И сверкает.
Смеешься, босс?
Ну-ну…
Вытягиваю шею и осторожно поднимаюсь. Не качаюсь и не падаю, что уже хорошо.
Делаю шаг навстречу Луке и попадаю в свет лунной дорожки. Он замирает. И я.
А босс ворчит и отступает.
Гриву
распушает, которая тоже мне нравится. Шерсть на ней длинная и острая, словно иглы. И лунные отблески играю на ее кончиках. Завораживающе.А потом он садится, позволяя себя рассмотреть. И я обхожу его, но замираю в полушаге, окутанная горьким ароматом.
Все исчезает и я понимаю, что происходит нечто непонятное, но мне это нравится. И боссу, похоже, тоже.
Он зарычал вопросительно. Фыркаю в ответ и щелкаю его по носу.
Босс зашипел — натуральный кошак! — и затряс головой, но с места не двинулся. Надо же, какой непрошибаемый.
Ладно, зайдем с другой стороны. Но босс тянется ко мне, шумно втягивает мой запах. Я позволяю ему…ненадолго, а потом опрометью бросаюсь вперед по шоссе.
Легкая и гибкая, я забыла, что значит играть. Вспомнила.
Моя львица умела пригибаться и проскальзывать между лап…вожака. О да, она признавала в нем вожака.
И млела.
И сдалась бы, едва заслышав требовательный рык.
Но мне нравится играть.
Весело же!
И я почти поддаюсь львице и боссу, в последний миг ускользая из его загребущих лап. Он же сперва злился, а потом понял, что это игра такая.
Нагнал в несколько прыжков, повалил набок. Перекатилась на спину, принимая его правила, и заглядываю потемневшие глаза.
Босс. улыбался.
Потянулась к нему, нежно лизнула. Он отпрянул, озадаченный и растерянный. Снова сел. Перебралась к нему поближе. Потерлась мордой о шею, смешивая наши запахи. А грива, показавшаяся острой и опасной, оказалась шелковой. Об нее приятно ласкаться, зарываясь носом.
Слушать тихое урчание, готовое родиться в песню.
И, кажется, я уже слышала эту песню раньше. Только голосов было…
— Заканчивайте свои брачные игры…
…два…
И этот сердитый.
— Пора убираться отсюда. Псы… — и плечом дергает.
Боится?
И ответом многоголосье псов, низким рокотом летящее вдоль шоссе. Мне кажется, или они стали ближе?
Пячусь, прижимаясь к поджарому боку Луки. Сильному, горячему. Приседаю на передние лапы, когда вой повторяется. На октаву выше и на пару миль ближе.
Лука рычит. Лео ругается. Снова синхронно.
…Они и поют, чувствуя каждую вибрацию голоса. Понимая друг друга с полурыка. Пробирая меня. Завораживая. Их песня — чистое наслаждение.
Сначала низко, утробно, отдаваясь вибрацией в каждой клетке, но с каждой секундой…
Мысль снова ускользает, разбивается о барьеры памяти. А все потому, что Лука хватает меня за холку и как слепого кутенка несет к машине…в зубах.
Рычу и пытаюсь вырваться. Что за самоуправство? А просто попросить не умеем?
Но хватка усиливается и моя львица сдается, покорно повиснув в пасти вожака.
Вот и покатал.
— Тебе нужно обернуться, Ради, — голос Лео хрипит и рвется.
Лука мягко опускает меня на асфальт и подталкивает к машине.
Ворчит. Хочет, чтобы я послушалась. Поторапливает.