Мой босс - Оборотень

Зато Бекер знал. Тогда почему не убил? Зачем растил столько лет, дал фамилию, принял в род? Если только…

Правда оказалась такой очевидной, что я едва не стукнула себя по лбу за тугодумие.

— Он знал, да? — спрашиваю тихо, боясь собственных мыслей. Смотрю в теплые мамины глаза и вижу в них ответ, но все-таки озвучиваю мысль до конца: — Бекер знал, что я предназначена Луке и Лео, да?

— Подозревал.

И окончательно убедился, когда моя кровь спасла Луку. Костя был прав — оборотни не болеют пневмонией. Луку отравили. И тот подслушанный разговор вовсе не был случайностью. Меня направили в нужное место. Страшно представить, что Лука бы просто умер, не оправдайся подозрения Бекера.

Горечь растекается по горлу, застывает восковой маской. Он просто использовал меня, чтобы что? Уничтожить род Накари? Львов в целом? Сейчас слова Луки, что они умрут, если не станет меня, обрели новый смысл.

И, похоже, единственно верный.

Глава 26.

Лео. Неделя восьмая.

Сигарета жжет пальцы, но я не тороплюсь ее выбрасывать. Физическая боль отвлекает от дерьмовых мыслей.

Смотрю на уголек у самого фильтра: из последних сил тот вспыхивает красным и черным пеплом просыпается на землю. Точно моя душа. Она сейчас черна, как шкура зверя, что нервничает внутри.

Воет, запертый в клетке из человеческой плоти. И не выпустить на свободу, потому что одна маленькая засранка оказалась слишком упрямой и непредсказуемой.

Она появилась, когда я уже почти нашел то, зачем сдался. Я не планировал подыхать, но у меня оставалось незаконченное дело.

Тогда, в лесу, когда мы с Ради попали в ловушку псов, я его почуял. Тот запах, \удушливый, словно плесень. Тот самый, что много лет назад привел меня к Майе.

Он был все время там, на той проклятой поляне. И я рвал каждого пса, выискивая хозяина запаха. Зверя, что порвал мою маленькую сестренку.

И не нашел. Зато подставился сам. Но я не мог иначе.

Перед теми, кто нашел свою пару, никогда не стоит выбор. Он давно сделан за нас — мы защищаем свою пару, даже ценой собственной жизни.

Магия была холодной точно смерть. Они и были смертью, что протянула свои когтистые лапы к моей паре. Ради ничего не почувствовала, когда лунные нити коснулись ее загривка, скользнули по спине, щекоча и зовя обернуться. Магии нужны глаза.

И мой зверь сделал то, что должен — заглянул в сизые тени магии. Впустил их в себя, позволил опутать зверя обжигающей паутиной. Завоняло гарью, а следом потянуло плесенью, удушливой, гнилостной, точно из могилы.

Зверь рванулся было прочь, выпуская человека, да так и застыл в пограничном состоянии.

А я понял, что пес, убивший мою сестру — подыхает. Магия смерти отбирала его жизнь капля за каплей. И чтобы жить, ему нужна моя девочка и наши дети. Сила, что крылась в наследниках, была несоизмеримой.

Но магия та еще хитрая тварь. Заполучив моего зверя, она насытилась и отобрала все силы пса. Временно, пока он не найдет способ для новой ловушки.

У меня было мало времени, чтобы узнать его имя и лишь один способ.

Найти Майю на озере оказалось непросто. Тысячи душ приветствовали меня на берегу черного точно ночь озера. Выходили на каменистый берег…знакомиться.

Я искал только одну. Маленькую рыжую львицу с белыми подпалинами и синими глазами.

— Лео? — сиплый голос брата вытягивает из мыслей.

Растираю между пальцами истлевший фильтр. Лука морщится.

— Ну и навонял ты тут, — он до сих пор слишком чувствителен к запахам.

Усмехаюсь. Я потерял нюх с той самой ночи, когда открыл глаза и обнаружил себя на полу палаты рядом с поющей львицей.

Дикой хищницей, потерявшей свою человеческую суть.

Вместе с нюхом я потерял и свою девочку. Мы…потеряли.

Смотрю на брата, выгнув бровь.

Не нравится запах, проваливай к бесам.

— Не рычи на меня, — отмахивается Лука.

Он по-прежнему слышит меня в своей голове. А я разучился говорить.

Вот такая насмешка судьбы. Ей было мало то, что я потерял. Она измывалась, как хотела. А справлюсь ли?

Мне было наплевать. Я не хотел говорить, видеть, слышать. Чувствовать не хотел. Но приходилось. Раз за разом просыпаясь с восходом солнца, зверь тянул меня жить. Сам запертый в живой клетке, он не давал этой клетке издохнуть.

Привез?

Лука кивает, привалившись к дверному откосу. Пару часов назад он должен был привезти к нашей львице старейшину Илиама.

И что сказал дед?

— Зовите ее. И если захочет — она вернется.

Стряхиваю с пальцев пепел и смотрю на красные следы от огня. Ожоги светлеют на глазах и спустя удар сердца кожа снова цела и невредима.

Сжимаю кулак, криво усмехаясь сбитым в кровь костяшкам. Прошла неделя, а они до сих пор не зажили. Да и морда сверкает следами хорошей драки. Сцепился с одним истинным магом, из-за которого наша девочка сейчас хрен знает где. Одна. Беззащитная в своем человеческом облике. Разделенная и уязвимая как никогда.

Проклятье, зачем она обернулась? Злость накатывает раскаленной волной, впечатывает кулак в подоконник, оставляя вмятину.

Зверь воет и ломает ребра. Рвется наружу и задыхается, не в силах вырваться.

— Она вернется, Лео. И мы до сих пор живы.

Живы. Значит и Ради жива. Но надолго ли?

— Тебе нужно к ней, брат.

Нужно? Возможно. Только я не могу. Боюсь, что она не вернется. И тогда…

— Не думай, — тяжелая рука брата ложится на плечо. — Она вернется. Иначе не может быть. Она же упрямая, разве ты забыл?

Киваю, закусив кулак. Боль неожиданно дерет глотку и пускает в галоп еще живое сердце.

— А сейчас тебе нужно привести себя в порядок. Я нашел предателя.

Через сорок минут мы приезжаем в офис. Луке трудно уходить из дома, оставлять там…Ради одну. Он верит, что эта…самка и есть наша девочка. Заглядывает в глаза полусонной львице и ищет ту, которой там нет. Я знаю.

Потому что сам оставил ее в Лунном озере, под потоками водопада. Хотел принести ей лунное яблоко, дивный фрукт с деревьев на берегу озера.

Но эти яблоки растут слишком высоко, а мой зверь слишком тяжел для тонких веток.

Рухнул на землю, а очнулся в палате. Я звал.

Дед Илиам говорит, что мы должны звать ее.

Я звал. Тогда, в палате. Человеком. Зверем. Рычал. Кричал. Выл. И…пел.

До хрипа. Лука появился, когда я просил Ради вернуться. А следом появился он. Тот, кто однажды проклял меня и едва не убил.

Тот, кто рассказал этой бестолковой девчонке, как она может меня спасти. Светлый.

Ярость рванулась черными вихрями. Я ударил наотмашь…магией. Промахнулся и черный клубок разбился ледяной крошкой.