Мой босс - злой Мороз!
Шрифт:
– Заткнись, я сказал!
– А потом заплатить по двойному тарифу!
– выплевываю в отчаянии и вздрагиваю, когда Мороз поворачивается. Съеживаюсь, когда вижу его черные глаза, блестящие, как в лихорадке, кажется, он сейчас просто убьет меня за эти слова...
Отшатываюсь к двери.
И взвизгиваю, когда босс хватает меня за шею, рывком притягивает к себе и с жадностью впечатывается в мои губы.
Глава 36
Дмитрий
Дурею
Пальцы сжимаются на тонкой, лебединой шее. На коже точно останутся следы, но сейчас мне совершенно плевать. Я хочу наказать её. Чёрт дери эту сучку неблагодарную! Как же она бесит!
Бесит и возбуждает одновременно.
Сейчас, когда спал флёр её невинности я больше не чувствую себя негодяем. Наоборот, хочу воздать ей по заслугам.
В голове пульсирует от желания.
Снова и снова прокручиваю картины того, как Белова отдаётся тем арабам. Они трахают её по очереди, потом одновременно. А она стонет, кончает… отдаётся им также, как и мне в ту ночь.
Перестаю контролировать мир вокруг и просто отдаюсь на волю диким порывам. Ныряю в блядский рот как в какой-то дурной, непролазный омут. Забываю о том, где мы. Забываю обо всём!
Прикусываю пухлые губы. Сперва верхнюю, потом нижнюю. Несильно, но так, чтобы Белова ощутила лёгкий акцент боли.
Она пищит.
Фиксирую за волосы, чтобы не вырывалась!
— Если так хотелось трахаться, пришла бы ко мне!
– рычу в припухшие губы.
— Иди к чёрту! Помогите!
– верещит, царапается.
Но я даже не чувствую её острых коготков. Словно под кайфом или анестезией.
Словно мы оба летим камнями в бездну, и уже ничто не может предотвратить неизбежное.
Резко дёргаю вверх полод её короткого платья.
Без церемоний отодвигаю в сторону чёрные трусики и двигаю пальцем между складок.
— Не пизди, ты вся течёшь. Это тебя те мужики так возбудили, ли всё моя заслуга?
Её глаза расширяются, губы сжимаются в тонкую линию.
— Иди к чёрту! Я тебя не хочу!
— Врёшь!
– снова сдавливаю шею и продолжаю дразнить её влажные складки.
Все эти грёбаные праздничные дни, когда я не мог уйти с головой в работу, постоянно вспоминал её лицо во время оргазма. Сладкое, милое…
Приоткрытые пухлые губы и треугольничек языка, что выпархивал наружу во время пика.
Это стало моим фетишем. Даже с Ариной я вспоминал это. Просто закрывал глаза, и…
Целую, кусаю её, спускаюсь губами вниз, жадно впитываю каждый миллиметр обнажённой кожи.
Пальцами утопаю в смазке, дёргаю вниз декольте и высвобождаю груди.
Обвожу твердый сосок языком. Чувствую, как напрягается и снова прикусываю.
Она стонет и выгибается.
Ругается
на меня, а сама ныряет пальчиками в мои волосы. Царапается, а потом словно ближе привлекает.Крышу рвет от ее реакции. Губы кусает. Борется с собой, но безуспешно. Желание слишком сильно. Оно быстро туманит сознание. Забирает в свои цепкие лапы, вынуждая идти на безумства.
Пальцы продолжают кружить по клитору. То усиливаю нажим, то отпускаю. Больше не осторожничаю как тогда, в лесу. Мне хочется взять по полной. Хочется наказать её за всё!
За то, что она такая соблазнительная сучка!
За то, что ворвалась в мою жизнь и всё в ней перевернула!
За что, что я так дико, животно хочу её!
Щёки девчонки горят румянцем.
Ноги расставлены в стороны. Она задыхается от возбуждения.
Вид просто охрененный!
— Ну же!
– рычу приказом, чувствуя, что она скоро кончит.
– Давай же!
Хочу видеть это! Хочу видеть её лицо!
— Открой дверь, урод!
Слева в тачку прилетает мощный удар.
Белова вздрагивает. Я же поворачиваюсь в сторону.
На улице неразбериха.
Охранники клуба удерживают нескольких арабов, а один, видимо, тот самый, которого я отдубасил, целится прямо в стекло. В темноте плохо видно, да и разглядывать некогда.
Быстро давлю педаль газа.
Сдаю назад, а потом также резко поворачиваю в сторону.
Сжимаю руль липкими от смазки пальцами, и от этого меня дико кроет.
Пиздец какой-то.
— К-к-куда вы меня… - лепечет перепуганная Белова, одергивая платье. Но я лишь бросаю ей:
— Пристегнись.
Быстро съезжаю на шоссе и встраиваюсь в поток машин.
Сегодня она ночует у меня. Отказы не принимаются!
Глава 37
Лена
Боже мой, боже мой.
Это губительно, когда так мозг отключается, но я ничего не могла сделать, голос разума звучал тихо-тихо, пока совсем не замолк. Да и никто на моем месте не мог бы думать, когда рядом сидит он, когда он целует, когда хватает и смотрит так, словно растерзать меня готов.
На месте.
Лапищами своими сжать, не давая дернуться и вбивать меня в кресло.
Между ног все еще влажно. И мокрые трусики липнут к набухшим складкам.
Машина несется по ночному городу, и огни фонарей за окном сливаются в одну нечеткую оранжевую линию, словно краской из баллончика брызнули.
Тяжело дышу и кошусь на босса.
Он с виду расслаблен, но я вижу, как напряжены его руки, что держат руль. Он бросает мрачные взгляды в зеркало, словно проверяет, не гонятся ли за нами.
– Это очень плохо, - бормочу.
– Те мужчины...
– Твои любовники?
– перебивает Мороз.
– Вы опять?
– я это выносить не могу больше, когда он так говорит, повышаю голос: - Они мне не любовники!