Мой бывший темный

Обернулась. Виктор рассеянно и тоскливо смотрел на меня, в его глазах были нежность, трепет вперемешку с болью…

— Он жив?

— Да, но больше тебя не побеспокоит.

Воздух шумно вышел из легких, оказывается, я задержала дыхание.

— Это хорошо, — облегченно улыбнулась ему, и в ответ на эту улыбку он порывисто обнял, крепко прижимая к себе.

— Ты со мной. Вот это по-настоящему хорошо. Ника…

— Ммм? — от крепких объятий я могла только промычать в ответ что-то нечленораздельное.

— Ты же выйдешь за меня? — он отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глаза.

Его слова прожгли горящей стрелой. Такого вопроса я не ждала. Не сейчас, когда только-только сумела смириться с новой действительностью и наконец разобраться с проблемами.

Готова ли я была связать всю свою последующую жизнь с этим человеком? Принадлежать лишь ему? И чтобы он принадлежал мне?

— Ты уверен? — я все еще слишком хорошо помнила о том, что говорил Максим, а также о том, что есть кошка по имени «Кошка», к которой ему не хочется привязываться слишком сильно. — Ты ведь будешь жить намного дольше, чем я, и…

— В чем смысл такой долгой жизни, если отказывать себе в том, чтобы быть счастливым? Да и оборотни тоже живут немало. Если мои исследования увенчаются успехом, то, вполне вероятно, остатки наших жизненных сроков будут примерно равны.

— Как романтично, — хихикнула я.

— Ника, — его тон стал вдруг предельно серьезным. — Я люблю тебя. Тебя и нашего еще не родившегося ребенка. Я просто не смогу без вас.

— Я согласна, — шепнула, тронутая искренностью его слов и тем, как они отзывались внутри меня сладкой песней. — Я тоже тебя…

Окончание потонуло в прикосновении губ. Время словно замерло. Казалось, даже воздух вокруг накалился. Теплая волна прокатилась по телу. В этом поцелуе было больше, чем можно выразить любыми словами.

Эпилог

— Вот тут у нас голова… — врач УЗИ водил по моему животу датчиком, комментируя все, что видит.

Я смотрела на экран, расположенный на стене прямо надо мной, и от волнения закусывала губы.

— Смотрите, папа, — живо улыбнулся врач, кивая Виктору. — Ребенок вам помахал. Ручкой пошевелил, как будто машет. Похоже, да?

Виктор сидел рядом, держа меня за руку, и также не отрывал глаз от монитора.

— Развитие соответствует сроку, к предполагаемой дате родов вес малыша должен будет составить приблизительно три с половиной килограмма.

Это уже через пару недель! Я взволнованно выдохнула, сильнее сжимая руку жениха. Виктор предлагал расписаться до родов, но я уговорила его провести свадьбу уже после. Слишком уж тяжело мне дались последние месяцы, постоянно хотелось только три вещи, есть, спать и ходить в туалет.

— Лучше бы он не рукой махал, а кое-чем другим, чтобы мы с именем определились, — фыркнул Виктор.

Все УЗИ, которые мы делали до этого, не могли точно определить пол ребенка, из-за того, что малыш все время отворачивался. По косвенным же признакам одни говорили, что будет мальчик, другие, что девочка.

— Яички еще не опустились… — продолжал, тем временем, комментировать доктор. — Зато посмотрите…

— Подождите, — я замерла, не совсем поняв, к чему относится предыдущая фраза, — у кого еще не опустились?

Доктор смерил подозрительным взглядом меня, затем Виктора, затем посмотрел на себя.

— Мальчик? — театральным шепотом спросила я, наконец догадавшись. Из глаз невольно брызнули слезы, в горле встал ком.

Мне был безразличен пол ребенка, но сейчас, когда мне сказали, кого я жду, я словно стала к нему немного ближе. Еще немного, и я смогу взять его на руки, обнять, поцеловать.

Виктор крепче сжал мою руку и, не удержавшись, наклонился и поцеловал.

— Мальчик, — подтвердил доктор. — Так, подождите, мне надо закончить.

Он еще какое-то время водил датчиком по животу, написал заключение, распечатал нам фотографию нашего малыша.

Из кабинета я выходила абсолютно счастливая, в каком-то невероятном состоянии, словно бы и не иду вовсе, а лечу, не касаясь пола.

— Мальчик… Ты представляешь! У нас будет сын! — восторженно повторила я Виктору, словно и не он сидел рядом со мной на УЗИ.

— Я знаю, — кивнул он, обнимая меня, и в его голосе было столько любви и восторга, что я завидовала сама себе.

Мгновение вдруг прервала вибрация телефона. Я почувствовала, как в кармане дрожит мобильник, и принялась доставать его.

— Ника, — Виктор сунул мне в руку брелок от машины. — Подожди меня у выхода. Я еще по работе забегу тут к одному человеку.

— Хорошо, — кивнула я.

Мой жених умчался по делам, а я достала телефон. Номер был не знаком.

— Слушаю? — я уже приготовилась отшить очередной «холодный» звонок, впаривающий какие-нибудь услуги, но на том конце раздался неуверенный женский голос.

— Это Вероника Романова? Я правильно позвонила?

— А кто спрашивает? — насторожилась я.

Прошла по больничному коридору и, толкнув двери, оказалась на крыльце медцентра. В лицо пахнуло свежим воздухом и дурманящим запахом цветущей сирени.

— Здравствуй… то есть, здравствуйте, то есть… Скажите, вы воспитанница семнадцатого детского дома?

— Кто это? Вы меня знаете? — сделала пару шагов, спустившись по ступенькам вниз.

— Я… Я ваша, то есть… — женщина сбилась, а затем едва слышно произнесла. — Я твоя мама.

— Что? — у меня чуть телефон не выпал из рук, я машинально схватилась за живот, словно бы что-то могло грозить сейчас малышу.

— Я знаю, что вы можете не захотеть со мной встречаться, — кажется, женщина на том конце провода плакала. — Но я так долго искала тебя. Мужчина, от которого я забеременела, не очень хорошо поступил со мной, и я на эмоциях… Господи, это было так давно…. Я уже лет десять пыталась тебя найти, даже детектива нанимала… Он сказал, что кто-то нарочно перепутал все данные… Прости меня, пожалуйста.