Мой бывший враг

— «Пригласить»? — не могу сдержать иронию. — У меня возникло ощущение, что меня просто засунули в это кресло, предварительно изъяв из коробки.

— А у меня возникло ощущение, что ты не против, — он откидывается назад и осматривает меня удовлетворенно. — Тебе явно приятно мое общество, а мне, определенно, нравится твое присутствие.

— Попробовала бы я сказать, что не нравится… — ворчу.

— А ты попробуй, — подается вперед рывком.

— Вы пытаетесь сбить меня с толку?

— И не только это.

— Но…

Заче-ем?

В тот момент я еще не знаю, что это будет самый частый вопрос в наших отношениях.

Общение продолжается в том же духе, и меня, как ни странно, заводит в хорошем смысле. На самом деле, если расслабиться и начать получать удовольствие — а в моем случае просто забыть, кто он такой и что я здесь делаю — у меня почти первое и почти идеальное свидание в жизни.

Просто первым его назвать сложно — были в моей жизни и мальчики, ожидающие у памятника, и цветы, и даже прогулки по парку.

Считать идеальным мешает тот факт, что я уже заранее дала себе зарок, что с этим человеком нам не по пути.

С ним слишком тревожно. И он вызывает во мне какие угодно эмоции — от паники до восхищения его уверенностью и мыслями — кроме увлеченности. Я просто не могу себе позволить увлечься! А для Каримова этот вопрос так и не стоит. Он, как и объявил, делает все, что хочет, берет все, что ему покажется привлекательным. Вот только я не согласна.

Вечер заканчивается быстро, а потом меня подвозят до клуба. Я захожу туда с независимым видом — даже если кто из сотрудников и увидел, с кем я приехала, смущения своего показывать не собираюсь.

Но оглядываюсь в ту ночь поминутно, вдруг он снова появится?

Обходится без потрясений. Как и в сонное воскресенье. А в понедельник происходит то, что становится началом целой цепочки событий, круто меняющих мою жизнь.

7

— Ну ты и дрянь!

Я ошеломленно поднимаю голову от конспекта и фокусируюсь на своей однокурснице, Юле.

До меня как-то не сразу доходит, что она говорит. Проспала все воскресенье почти, а потом полночи не могла уснуть. Так что на лекции прибежала в последний момент и чувствовала себя слегка пришибленной.

Хмурюсь, глядя на воинствующую девицу:

— Ты чего кинулась на меня, Юль? Или это модное приветствие?

— Другого ты не заслуживаешь!

— С ума сошла? Я тебе чего плохого сделала? Может сначала расскажешь, а потом с оскорблениями бросаться будешь?

— А то ты не понимаешь!

— Не понимаю, — смотрю на нее недоумевающе. Глупость какая — ну что за разборки?

— А то, что нас вышвырнули из клуба из-за тебя, ты не считаешь важным? Или что Антона избили?

Кажется, я слышу звук упавшей челюсти.

Своей.

Я и правда не видела однокурсников в клубе после инцидента с парнем, но я была уверена, что они продолжили гулянку. Впрочем, если Антон начал что-то кричать и доказывать, то секьюрити могли решить по-другому… они довольно быстро выставляли всех, кто мог нарушить покой большей части гостей. Но избить?

— С чего ты решила, что я имею к этому какое-то отношение? — продолжаю хмуриться. — Юль, я там официанткой работаю, а не царицей, не раздаю указаний службе безопасности, кого оставлять, а кого выпроваживать. Значит у них была причина…

— Значит у них была жалоба от твоей не-царской задницы, — передразнивает меня девушка.

— Не было ничего, — поджимаю губы. — И что избили — я тебе не верю. Бред какой…

— Нет, ну ты посмотри, она еще и отпирается, — с глумливым восхищением протягивает девушка и нависает надо мной.

— О чем речь? — рядом с Юлей вырастает Анжела.

— У своей подруженьки — сучки спроси, — девушка презрительно встряхивает волосами и уходит.

— Что это с ней?

— Не понимаю ничего сама… — качаю головой. — Утверждает, что их вывели из клуба, а Антона побили — я имею в виду тот клуб, где я работаю. Но это бред…

— Так, а вот сейчас поподробней, — Анжела бесцеремонно усаживается рядом. И я пусть не слишком горю желанием, но пересказываю ей произошедшее, не упоминая Каримова.

— То есть он к тебе подкатил по-жесткому, ты отказала, а потом все и произошло? — качает головой. — Точно бред — что-то они придумывают. Ты не беспокойся — потрындят и успокоятся.

Только этого не происходит. К концу дня, кажется, эту историю знает уже каждый на курсе — причем приправленную интересными подробностями, имеющими еще меньше отношения к действительности, чем сама история — потому что на меня косятся, тыкают пальцами и пару раз я слышу ругательства в спину.

А на следующий день приходит Антон — и правда с огромным фингалом. И я не выдерживаю — подхожу к нему и шиплю:

— Ты чего устроил, а? Что за глупости рассказал?

— А в чем глупость? — смотрит на меня нагло и усмехается.

— Это месть такая? За то, что ты нажрался и наговорил мне? Или ты головой стукнулся? Ты же прекрасно знаешь, что лжешь…

— А в чем лгу? — он зло прищуривается. — В том, что ты предпочитаешь ноги раздвигать перед кем-то побогаче и постарше?

— Ч-чего?

— Я ведь видел. Приходил в субботу к общежитию — поговорить хотел, идиот. Или та машина не твоего любовника?

— Тебя моя жизнь с чего вообще касается? — шиплю. — И даже если меня кто и забирал — это что, преступление? Дает право извращать произошедшее в клубе и обвинять меня непонятно в чем? Что за мелкая месть, Волков? Еще и лицом своим расцвеченным трясешь, хотя, судя по виду фингала, ты просто упал им в грязь…

— Ну тогда мы с тобой теперь на одной позиции, не так ли?

Ш-шш.

Машу рукой на идиота и отхожу подальше, потому что пытаться ему что доказать или правды добиться не представляется возможным. Идиот и есть. А я… да переживу все это. Большой потери от того, что я не общаюсь с однокурсниками, не будет — я и раньше с ними не общалась.

Хотя неприятно. И противно. И вахтершам, такое ощущение, что-то кто-то нашептал — потому что не только в институте на меня косятся, но и на проходной. Только я быстро приучаю себя не замечать эти глупости. Сплетни? Слухи? Косые взгляды и смешки ударами в спину? Скоро они об этом забудут. И я забуду…