Мой чужой ребенок

– Я сам, — шепчу тоже, подходя к ним и заглядывая в коляску.

Мой ангелочек спит, приоткрыв ротик и смешно посапывая во сне. Аккуратно беру ее на руки, а Маря стягивает белые ботиночки и шапку, стараясь не разбудить Аришу. Положив дочку на середину кровати и избавив от курточки, иду обратно в гостиную, радуясь, что моя пугливая сотрудница снова не сбежала к себе в комнату.

– Давай поужинаем, — предлагаю ей, садясь рядом на диван.

Маря отводит взгляд, явно неуверенная, что ответить, но не найдя причины для отказа, согласно кивает.

– Ладно. Я сделаю заказ. Что Вы хотите?

Изучаю меню и говорю ей номер блюда, а после того, как заказ сделан, вредина включает телевизор. Не хочет, значит, общаться. Да что же она так избегает меня, не пойму!

– Марина, спасибо, что присмотрела за малышкой, — начинаю разговор. — Я не думал, что так долго просплю. Повесил ее на тебя на весь день.

– Я не против, — вежливо отвечает она.

– Все же, это неправильно. Дал тебе выходной, но все равно заставил работать на себя.

– Общение с ребенком — не работа, — слегка возмущается она. — Я хорошо провела время с Вашей дочерью. Я действительно очень люблю детей и не против посидеть с Аришкой в любое время. Я ведь уже говорила Вам.

– Говорила, — соглашаюсь я, любуясь ее покрасневшими после прогулки, щеками. — И я благодарен, но не хочу злоупотреблять твоим личным временем. У тебя, наверняка, и свои дела есть.

– Не так уж много, — пожимает плечами она, давая мне повод для расспросов.

Я внутренне ликую от ее открытости, ведь она, кажется, немного опустила щиты. Даже спину, обычно напряженно выпрямленную в моем присутствии, расслабила, опустив плечи и откинувшись на спинку дивана.

– Марина, мы много времени проводим вместе, — начинаю осторожно. — Но я ничего о тебе не знаю. Почему бы нам не познакомиться поближе? Расскажи мне о себе.

– Что рассказать? — испуганно округляет глаза девушка.

Мне хочется сжать ее руку, прикоснуться к ней хоть как-нибудь, поэтому я резко встаю, чтобы не поддаться искушению, и под предлогом налить себе воды из графина, пересаживаюсь в кресло.

– Все, что хочешь. Ты так легко согласилась на ненормированный график и командировки, что мне стало любопытно, как отреагировали твои близкие.

– У меня никого нет, — сухо отвечает она. — Никаких родственников, я — сирота. Недавно развелась, поэтому молодого человека тоже нет. Отсюда и готовность посвятить всю себя работе. Меня ничто не держит на одном месте, а путешествовать я всегда любила. Работа на Вас — просто мечта, Станислав Сергеевич. Вы хорошо платите, обеспечиваете новыми впечатлениями. Знаете, я кое-где побывала, но это самые распространенные туристические маршруты, а вот в Норвегии, в Венгрии, в Германии мне еще не доводилось бывать. Не могу дождаться, чтобы продолжить наш тур!

– Рад, что мы так удачно сошлись, — улыбаюсь я. — Дальше будет еще интереснее, не сомневайся.

«Не могу дождаться возможности подставить тебе плечо при следующем перелете» — думаю про себя, вспоминая, как во время полета в Берлин, она от страха зарывалась лицом в мою руку, впившись в нее ногтями, следы от которых я носил, как трофей.

В большинстве случаев она садилась подальше от меня, но в этот раз я удачно подгадал момент и собираюсь делать это впредь.

– А что ты можешь рассказать о своих интересах? Ты очень загадочная личность, Марина. Я не могу тебя разгадать.

– Во нет ничего загадочного, — отрицает она. — Просто между нами рабочие отношения, вот и общение такое. Если Вам так интересно, то у меня нет каких-то необычных увлечений. Я довольно скучная. Люблю читать детективы, смотреть серьезное кино, немного рисую. Ну, и путешествия. Очень обидно, что при всей моей любви к новым местам, я так боюсь летать. Но это меня не останавливает. Все свои впечатления вношу в виде набросков в книгу путешествий. Хочу до старости объездить весь мир, а потом смотреть на эту книгу и предаваться воспоминаниям.

– А говоришь, что нет ничего интересного, — дразню я ее. — Ты романтичная натура, Марина.

– Вовсе нет, — серьезно заявляет она. — Я — прагматик. Но хватит уже, Станислав Сергеевич. Мне действительно нечего о себе больше рассказывать. Если только Вы не хотите знать, какой у меня любимый цвет. Ответ — голубой. Ваша очередь раскрывать информацию.

– Мой любимый цвет — черный, — издеваюсь я. — Теперь мы все друг о друге знаем.

– Так нечестно! — возмущается она. — Вы тоже должны что-то рассказать.

И я собираюсь. Вот только в этот момент приносят наш ужин. Маришка, естественно, заказала и для Любы, предварительно спросив о ее пожеланиях, и отнесла ее поднос в спальню. Няня и носа не показывает наружу, боясь заразить Аришу.

Потом мы с Марей ужинаем наедине и я кое-чем с ней делюсь. Например, о том, что играю на гитаре, хотя с голосом мне не повезло. Рассказываю смешные истории о звездах, с которыми общался, и она так заразительно смеется, что мне не хочется прерываться ни на секунду, чтобы не упустить момент.

К моему удивлению, мы разговариваем пару часов и когда Марина все же уходит, я понимаю, что стал гораздо ближе к ней. Чувствую себя взволнованным, как мальчишка после первого свидания, и счастливым, как никогда. Мне несложно провести полночи с бодрствующей после вечернего сна, дочкой, потому что я все равно не могу уснуть, мечтая о своей недотроге-помощнице.

***

Марина

У меня неоднозначные ощущения от вчерашнего общения с Дубовым, словно у нас было настоящее романтическое свидание, а не простой ужин двух застрявших в одном номере людей. Да и чувства…

Будоражат, заставляют вспыхивать и глупо улыбаться без причины.

Отбросив их подальше с наступлением утра, надеваю на себя маску профессионализма, и выхожу из своей спальни ровно в девять.

– Доброе утро, Станислав Сергеевич! — вежливо, но сдержанно здороваюсь с завтракающим мужчиной. — Привет, Аришка!

Малышка радостно махает мне ложкой, сидя в своем кресле.

– И тебе, Марина, — улыбается мой начальник. — Садись, завтрак только принесли и он еще не остыл. Если хочешь что-то, чего здесь нет, то закажем.