Мой директор

Итак, продолжим. Ну, допустим, синус — это 1/2 , косинус — 32. Ой все, сложно. Не, я этого не понимаю. Это слишком для моих мозгов, я гуманитарий, причем ленивый. Как только звенит звонок, я наконец-то расслабляюсь. Следующим физ-ра. Любимый до недавних пор урок, но… Все и так понятно. Правда, физрук до сих пор не в теме, почему это я сижу в тренажерке каждый урок. Одна. Ну да ладно, главное, что не возмущается.

В общем, школьный день прошел как обычно, правда многие все равно шептались за моей спиной. Я просто начинаю ненавидеть Иру. Зачем она так со мной? Что я ей такого сделала? Не прошло и суток, как все уже обо всем знают. Я ей доверяла. А теперь все — терпение кончилось.

Как только закончились уроки, я схватила Иру за руку и завела за угол. Нет, ничего такого, бить я ее не собиралась.

— Послушай меня, подруга, ты вообще думаешь, что творишь?! Ты понимаешь, что если все раскроется, Андрею грозит срок? Ты это своей башкой можешь понять, или нет?! — она открыто смотрит на меня с презрением.

— А может, я не хочу, чтобы ты ломала себе жизнь? Он же намного старше тебя! — я мотаю головой.

— Ира, не лезь в это! Я сломаю себе жизнь, если его посадят, а не с ним! Это сложно, тебе не понять. — она хмурится.

— Конечно же, глупая девочка Ира ничего не понимает! Это ведь ты у нас со взрослыми мужиками спишь, конечно, ты у нас все понимаешь! — кричит она, вырываясь. — Ты всегда считала себя лучше меня, хотя сама и ломаного гроша не стоишь! Бедненькая Лизонька-сиротка! — кривляется она. — И ты всегда забирала себе лучшее, даже сейчас! — у нее из глаз брызнули слезы. И тут меня словно током пронзает. Ох черт, значит, она давно меня ненавидит. Теперь я понимаю, почему она постоянно рассказывает всем мои секреты. Она завидует мне, хотя я не понимаю, почему. Все как раз-таки наоборот: у нее есть оба родителя, которые очень хорошие люди и желают для своей дочери лучшего.

A что у меня? Чему она завидует? У нее всегда были парни, и я честно была рада за нее. Андрей? Неужели, она завидует мне из-за него? Знала бы она все — точно бы не завидовала. У нее впереди учеба, развлечения —, а у меня детские пеленки и плачущий ребенок.

— Знаешь что… — уже спокойнее выдыхаю я. — Пошла ты к черту. Зажралась уже, подруга. Чего тебе в жизни не хватает? Взрослого мужика? Забирай, пожалуйста, мне не жалко. — с титаническим спокойствием выдавливаю я, разворачиваюсь и ухожу. Хватит с меня этой хрени.

***

В пару кварталах от школы я вижу машину Андрея. Он выходит мне навстречу, улыбается. А я угрюмо сажусь в машину. Он обеспокоенно осматривает меня.

— Что-то случилось? — спрашивает он глядя мне прямо в глаза. Что я могу ему сказать? Что по моей неосмотрительности я рассказала подруге о нас, а она рассказала об этом всем? Черт, как же я ступила…

— Я… У меня плохие новости. — бормочу я, смотря вниз на скрещенные пальцы.

— Что не так? Что-то с ребенком? — взволнованно говорит он, снова осматривая меня.

— Нет. — мотаю головой я, проклиная все на свете. — Ира… Она рассказала о нас всей школе. — выдыхаю я и обреченно опускаю голову на руки. Что он скажет?

— Как? .. — только и вырывается у него. Похоже, это был удар под дых. Чертова Ира, она все портит! Перед завучем я сумела выкрутится, но что будет дальше? В любой момент могут приехать в отцовский дом и меня там не найдут. И вряд ли трезвый отец выложит, что меня нет дома уже который месяц. Он, кстати, никак не пытался со мной связаться. Я не знаю, что с ним и как он. Я боюсь его. Нужно, чтобы Андрей съездил туда: вдруг с ним что-нибудь случилось? Я никогда не прощу себе этого. Каким бы он ни был, он все-таки мой отец. Я ни разу не была дома с того случая. Я боюсь… Но, может, стоит съездить? Возможно.

— Андрей, я хочу съездить домой. — тихо говорю я, не смотря ему в глаза. Он берет меня за подбородок и поднимает мою голову так, чтобы наши взглядыоказались на одном уровне.

— Ты же не убежать планируешь? — спрашивает он, а я быстро отрицательно мотаю головой.

— Нет, мне нужно поговорить с папой. — он удивленно смотрит на меня.

— Ты уверена? — спрашивает он, а я только киваю. Он как-то нервно трогает машину и мы едем по направлению моему дому. Дому, где я провела свое детство. Прошло так мало времени, но я уже не чувствую его моим домом. Это дом моего отца, и все.

Комментарий к

Пишите отзывы)

========== Часть 31 ==========

Мы молча едем с ней к ее отцу, она отрешенно смотрит в окно. Она выглядит слишком бледной, и я совсем не могу разобраться, нормально ли это. Немного сложно вести машину по городу и наблюдать за ней, поэтому, некоторое время я смотрю исключительно на дорогу. Я слышу, что она тяжело дышит, будто бы совсем недавно пробежала не маленькую дистанцию. Мне почему-то кажется, что здесь есть какой-то подвох. Черт, я планировал все не так. Но все же.

Я паркуюсь возле дома ее отца, она выходит, замечаю, как она слегка дрожит. Ее состояние явно не нормальное, даже если и списывать на беременность. Первый триместр уже прошел, и самые тяжелый этап с токсикозом и плохим самочувствием уже позади. Сейчас с ней явно что-то не так. Я иду следом за ней, она крепко хватает меня за руку. И все-таки, она либо волнуется, либо боится. Подходит к заветной двери, которая стала ещё темнее с прошлого моего визита (вероятно, собутыльники её отца или сам он не редко пинают её ногами, когда открыть её обычным способом уже не в состоянии) и в нерешительности стоит пару мгновений перед ней. Затем заносит руку к звонку, но одергивает её, и медленно нажимает на ручку двери. Она, по очевидным причинам, не заперта.

— Ты уверена? — вновь спрашиваю я, она решительно кивает. Все так же не отпуская мою руку, заходит внутрь, вдыхая больше воздуха.

Мрачная квартира встречает нас затхлым запахом алкоголя, сырости, человеческих испражнений. Все ужасно неправильно, нормальный человек не должен до такого опускаться, какое бы горе его не настигло. Тем более, когда у тебя остаётся несовершеннолетняя дочь… Я никогда не смогу понять этого. Господи, но он же до этого все же опустился… Когда я приезжал сюда в последний раз, все выглядело более-менее пристойно. Я замечаю, как Лиза морщится, но уверенно идет вперед, минуя грязный ковер. Заходит в кухню, но ничего кроме горы бутылок, грязной, битой посуды и большой лужи блевотины не находит. От этой картины действительно тошнит. Лиза вырывается и бежит в туалет. Я слышу как ее тошнит и она плачет. О, Боже. Я бегу за ней, открываю дверь. Она стоит, ухватившись обеими руками за раковину. Унитаз забит какой-то хренью, вокруг него лужа из мочи. Меня самого выворачивает, но я держусь из последних сил. Хватаю ее за талию и буквально вытаскиваю оттуда. Она утыкается мне носом в грудь и всхлипывает.

— Я должна была быть здесь… Я должна была это предотвратить… — она крепко сжимает пальчиками мою футболку. Её голос срывается, руки дрожат.

— Тш-ш-ш… — я осторожно глажу ее по голове. — Ты не виновата. Он сам до такого дошел. — она поднимает на меня заплаканные глаза.

— Но ведь он же мой папа… — она вытирает рукой слезы, разворачивается и идет на кухню. Я слышу шум воды. Захожу, она, пересиливая брезгливость, моет завонявшуюся со временем посуду. Вот черт, она решила здесь убраться. Хотя я не вижу в этом смысла: все равно все скоро будет также, как и раньше. Я подхожу к кухонному столу, в одном из шкафчиков нахожу черные мусорные пакеты. Собираю туда все бутылки, выношу их из квартиры и спускаю по мусоропроводу. Знаю, что так делать нельзя, но оставлять ее там надолго одну совсем не хочется. Надеюсь, они не разобьются. Возвращаюсь назад в квартиру. Лиза уже закончила с посудой и теперь в нерешительности стоит над зловонной лужицой на полу. Похоже, ни мне, ни ей не хочется это убирать. Может, оставим так?