Мой эльф из легенд. Спасти любовью

Джет высадился в закрытом секторе М-129. Люди с этой территории были полностью эвакуированы еще триста лет назад, когда случился первый прорыв пространственно-временной материи и из образовавшейся дыры на землю хлынули жуткие твари. Существа, словно вышедшие из кошмарных снов. Они напоминали гигантских яйцеголовых кузнечиков. С когтями, пробивающими металл. С зубами, способными перекусить грузовик.

В тот страшный год империи повезло пленить Агента и использовать его в борьбе с монстрами. Если бы не Эль-Охтарон… кто знает, что стало бы с планетой.

Страшно. Боги, как мне было страшно. То, что я видела сейчас из окна джета, заставляло волоски на теле подниматься дыбом.

Случился очередной прорыв. Пространственно-временная материя всегда рвалась в одном месте — над пустынным полем, огороженным сеткой под напряжением. К счастью, происходило это нечасто. Раз в несколько десятилетий. Но боги… Я и представить не могла, насколько ужасны твари, стремящиеся в наш мир. Чего нам стоит бороться с ними. Какие потери терпят военные.

Они и сами не знали. Эти солдаты, отправленные на верную смерть. Не знали, в какой жаркий ад их бросят. Происходящее в зоне М-129 было по большей части засекречено. Информация, которую получали гражданские, и близко не соответствовала действительности. С экранов телевизоров нам вещалось совсем другое. Нечто красивое, героическое, а на самом деле…

Кровь. Море крови. Земля внизу стала красной за пять минут битвы. Смерть косила бойцов направо и налево — против чудовищ не помогали ни новейшие штурмовые винтовки, ни гранатометы старого образца, ни поддержка с воздуха.

Свист. Взрывы. Рычание инопланетных тварей.

Заклинатели пытались скорее запечатать дыру, из которой в наш мир проникали эти страшилища. Группа огневой поддержки прикрывала магов как могла. Задачей Агента было перебить «кузнечиков», не дав ни одному прорваться к людям.

До ближайших жилых домов было километров пятьсот. Смешное расстояние, учитывая, что монстры перемещались огромными прыжками. Две-три минуты — и они в городе с населением в несколько сотен тысяч человек. Среди детей, стариков, беременных женщин.

— Смертники, — сказал пилот, кивнув на солдат внизу, и открыл по тварям ураганный огонь. От рева ракет заложило уши. Поле взорвалось фонтанами грязи и камней. Комья земли долетели даже до нас — ударили в оконное стекло, загрохотали по обшивке джета. — Мясорубка, — буркнул пилот, перезаряжая пушки. — Все сдохнут. Все. Только он останется. — И меня вновь оглушил пронзительный свист выпущенных снарядов.

Сверху сквозь темный дым и пыльную взвесь я видела Агента. Стремительной тенью он перемещался от монстра к монстру. Прыгал прямо на яйцеподобную голову и вонзал в макушку метровый меч. Лезвие его единственного оружия было по рукоять в крови и омерзительной зеленой слизи. Бронированную шкуру чудовищ не пробивали даже ракеты, но у тварей было уязвимое место — небольшой участок между костями черепа, что-то вроде родничка у младенца. Туда и метил Агент. Лезвие меча легко входило в мягкую плоть и добиралось до мозга.

Пилот оказался прав. Когда заклинателям удалось запечатать прорыв и дым над полем рассеялся, на ногах остались лишь Эль-Охтарон и горстка магов, поседевших от ужаса.

*

— Ты ранен!

Когда единственные выжившие поднялись на борт джета и, бледные, как призраки, заняли свои посадочные места, на полу между скамейками я увидела кровь. Кровь! Кровавый пунктир тянулся от порога заклинившей и потому незакрывающейся двери до подошвы тяжелого армейского ботинка.

Я проследила взглядом за этой жуткой алой дорожкой, вскинула голову и заметила темное расползающееся пятно на боку Агента. Пятно, которое он старательно прикрывал ладонью. Похолодев, я озвучила очевидный факт:

— Ты ранен.

Инопланетные твари все-таки его задели!

Мои слова заставили эльфа нахмуриться. Он будто не видел причины для волнения, не понимал, с какой стати я заостряю внимание на таких незначительных вещах.

Незначительных? Кровь, капающая на пол салона, — это мелочь?

— Внутренние органы не затронуты, — сказал Эль-Охтарон своим механическим тоном киборга, а потом добавил, словно пытаясь оправдаться: — Функциональность снижена незначительно. Полное восстановление займет от пяти до десяти минут.

Черт! Мою тревогу он принял за недовольство. Решил, что я не беспокоюсь за него, а злюсь: ценнейшее оружие империи оказалось несовершенным — подставилось под удар и получило повреждения.

Ему даже в голову не пришло, что о нем могут волноваться. О нем самом. О его здоровье. А не о способности робота-киллера хорошо выполнять свою работу.

Мокрое пятно на тактическом костюме расползалось все шире. Кровь сочилась между пальцами, зажимающими края раны.

— Дай посмотреть. — Сев рядом, я попыталась отодвинуть руку Агента и оценить масштаб бедствия.

— Функциональность снижена незначительно, — заупрямился эльф, не позволив мне осуществить задуманное. — Полное восстановление…

— Слышала, не глухая. Убери клешню, хочу взглянуть.

То, с каким видом эльф подчинился моим требованиям, ясно дало понять: ранение для него — доказательство слабости. Нечто унизительное. То, что он предпочел бы скрыть.

Он, сильный воин, победивший инопланетных тварей, не позволивший им учинить кровавую резню в городе, один из немногих выживших в сегодняшней мясорубке, стыдился того, что не сумел выйти из боя невредимым.

— Что ты делаешь? — Почувствовав мое прикосновение, эльф дернулся. Не от боли. От тепла, которое должно было эту боль сменить. Эмпаты умели не только успокаивать нервы, но и притуплять физические ощущения — использовать свой дар в качестве анестезии.

— Зачем? — Агент попытался отстраниться. — Миссия закончена. Ускоренное восстановление не требуется.

— А я и не целитель. Могу только купировать боль.

Брови эльфа непонимающе сдвинулись.

— Зачем купировать боль? — спросил он, не в силах поверить, что кто-то просто так, по доброте душевной захотел облегчить его страдания. — Сейчас угрозы нет, и мне необязательно функционировать идеально. К тому же только очень мощные болевые ощущения влияют на мои скорость и силу. Если ты боишься очередного прорыва…

Да к черту прорыв! Я просто хотела избавить его от ненужных мучений. Я открыла рот, чтобы терпеливо, как ребенку, объяснить солдату свои мотивы, но заготовленная речь сократилась до очевидного: «Тебе плохо».

И опять Агент воспринял все по-своему.

— Рана поверхностная. Смерть от болевого шока исключена.

Он по-прежнему думал, что меня заботит лишь сохранность ценного оружия, а не его комфорт. Настолько привык, что всем на базе плевать, как он себя чувствует?

Что ж, похоже, пришло время порвать парочку шаблонов.