Мой горячий Север

Север сдвигает лиф и подносит ладонь к моему лицу. Я целую и провожу языком по его длинным пальцам, а потом чувствую как он влажно обводит мои вершины. Спускается ниже и проталкивает ладонь между ног. С его губ срывается хриплый стон и он начинает двигаться жестче. Он помогает мне приподниматься и опускаться на него, размазывает пальцами мою влагу между ног и стремительно подводит к пику.

Мы сделаем это одновременно? Это не сказки для зависти подруг?

Я чувствую, что он близко. Сдерживаюсь и отпускаю лишь протяжные стоны, которые сливаются с его утробным рычанием. Его дыхание ломается и судорожным пунктиром проходит по моим намокшим волосам. Я понимаю, что вот, что всё, можно… сжимаюсь и плыву по его коже, которая царапает бархатом. Выше и выше, пока не вскрикиваю и падаю в пульсирующую пропасть вместе с ним.

Север усмехается, когда я начинаю суетиться. Я вдруг вспоминаю, что мы не одни, и пытаюсь вырваться, чтобы привести себя в порядок. Да, салон частного самолета трудно назвать общественным местом, но это все-таки не уютная спальня. А Север не заразил меня расслабленным бесстыдством окончательно, я пока держу в уме рамки приличия.

— Север, — шиплю на него, когда он находит “отличный” момент, чтобы показать, что сильнее. — Нет, Север, я не шучу…

Он не укладывается в мою картинку мира. Совершенно. Он ломает ее и перечеркивает главный вывод, который я успела сделать о мужчинах. Я научилась делить сильный пол на обаятельных бунтарей и нежных трудоголиков.

Первые кружат голову сексуальным потоком, который буквально исходит от них с животным напором. Они ни черта не ухаживают, но говорят каждое слово в цель — прямо в твое сердце, что истосковалось по концентрированной маскулинности, а каждый их жест и взгляд, уверенный и направленный точно на тебя, сводят с ума. Они легки и спонтанны, наедине с ними не нужно подбирать слова и спотыкаться об неловкие моменты сближения, наоборот, ты словно паришь в воздухе. Ты поддаешься и ловишь чистый кайф, пока не понимаешь, что их легкость идет от пофигизма. Им ничего не надо, они не участвуют в мужских забегах за успех и учились обольщать девушек одной улыбкой, чтобы не зарабатывать на крутую машину.

У вторых же есть немецкий внедорожник, но встречи с ними — это чинные ритуалы. Вы мучительно движетесь к третьему свиданию, на котором случится поздний ужин в хорошем ресторане, предложение подвезти до дома и первый секс. Такие мужчины задавлены рабочим стрессом и собственным интеллектом, который мешает прорваться инстинктам.

Только вот Север сексуален как дьявол, но в то же время дарит чувство безопасности. В его насмешках и хитрых улыбках читается опытный игрок с женским сердцем, но в то же время меня ничего не страшит. Мне не страшно довериться ему и отдаться сумасшедшему потоку, который и есть жизнь.

— Что-то рано, — замечает Север, когда загорается лампочка над иллюминатором.

Он проверяет наручные часы и хмурится сильнее.

— Мы снижаемся, — я поправляю одежду и поворачиваюсь к нему через плечо.

— Посиди тут. Я пойду спрошу.

— Все в порядке?

Север коротко целует меня и выбирается из-под меня. После чего подмигивает, показывая на ремень безопасности, за который я так переживала. Он разворачивается к кабине пилотов и я замечаю, как он мрачнеет. Он успокоил меня, но сам очень далек от спокойствия. Я машинально вжимаюсь в кресло и чувствую, как закладывает уши от перепады высоты.

Север прав прошло всего минут сорок, мы еще должны быть на курсе, а не снижаться, готовясь к посадке. Я слышу, как Север стучит в дверь, через пять секунд стучит вновь и окрикивает пилота по имени.

Тишина.

Север зовет пилота во второй раз, добавляя ругательство, а потом доносится глухой и мощный удар. Черт! Я не выдерживаю и поднимаюсь на ноги, смотрю на Севера, который пробует плечом крепость двери. Он напоминает машину, которая задалась целью решить вопрос силой и плевать, что в его распоряжении лишь голые руки, а дверь специально укреплена.

— Север, хватит, — я иду к нему и дотрагиваюсь до запястья. — Ты вывихнешь плечо.

Он переводит на меня острый взгляд, который с трудом фокусируется на мне. Север уже переключился на опасную ситуацию и явно крутит в голове разные варианты, как нам выбираться.

— Мы садимся, — кивает Север и проходит назад, заглядывая в первый же иллюминатор.

— Скоро начнет ловить сеть и можно будет посмотреть, где мы.

— Сеть не включится, — отрезает Север.

Он даже не достает телефон, чтобы проверить.

— Юля, сейчас послушай меня внимательно.

Он подзывает меня и встречает горячими руками, тут же нажимает на мои плечи и усаживает в кресло. Это кстати, стоять на ногах становится трудно, мы вот-вот выпустим шасси и нащупаем посадочную полосу. Сам Север остается стоять надо мной, он сглатывает вязкую слюну и смотрит мне прямо в глаза. Так глубоко, что я безотчетно сжимаю его пальцы сильнее.

— Делай всё, что я скажу. Держись за мной и никуда не лезь.

— Север…

— Что бы не происходило… что бы не происходило со мной, никуда не лезь.

Он говорит ужасные вещи, но он грубо встряхивает меня, и мне приходится кивнуть.

— Когда мы сядем, я пойму с кем имею дело. Я вытащу нас, но мне нужна твоя помощь. Просто не отходи от меня и слушай. Делай, что скажу, в ту же секунду.

Он снова встряхивает меня.

— Хорошо, хорошо, — я киваю.

И обхватываю его предплечья, когда самолет покачивается, трогая землю. Я помогаю Северу устоять на ногах, на что он грустно улыбается. Я понимаю, о чем он думает. Мы выберемся, если продолжим в том же духе — будем поддерживать друг друга и страховать.

— Я буду рядом, — он наклоняется и целует меня в лоб.

Самолет притормаживает и делает плавный разворот. Я боюсь смотреть в иллюминатор, хотя от неизвестности не лучше. Я поднимаю глаза на Севера, который уже высматривает окрестности. На его высоком лбу собираются морщинки, а на губах гуляют изощренные ругательства. Мне этого достаточно, мне становится очевидно, что ничего хорошего на земле нас не ждет.

Дверь пилота, наконец, открывается. Север выпрямляется во весь рост и делает шаг вперед, чтобы я осталась за его широкой спиной. Я не выпускаю его пальцы из ладони и прикрываю глаза, из-за чего слух обостряется.

Скрип и скрежет. Открывается главная дверь и подается трап. И еще дыхание Севера, глубокое и напряженное.

— Юля, — он зовет меня.

Я открываю глаза и встаю с места, иду так близко к нему, что почти утыкаюсь лбом в его спину, и так потерянно, что на каждом втором шагу хочу оступиться. Но я заставляю себя собраться, я злобно выдыхаю и встряхиваю головой, отгоняя оцепеневший морок.

Север первым выходит из салона самолета. Он жестко сжимает мою ладонь и утягивает на улицу вслед за собой. Под мелкий дождь, который срывается с серого неба. И под взгляды вооруженных мужчин.