Мой хвостатый друг

Плагос нашел место для нруселей недалеко от входа, а сам уселся на скамью у стены. Завтра с утра стоило напоить животных. День без еды страшен не был, а вот без воды нрусели могли начать показывать характер. И тогда прощайте, мечты о следующей ночи в приличных условиях. Путешествие по человеческим землям только растянется, а Плагосу уже страсть как надоело и отсутствие магии вокруг, и невесть откуда возникающие неприятности.

Он зажег еще один огонек и принялся листать книгу заклинаний Драконы. Всегда хотелось сравнить магию Щура Дормета и его дочери. Книги для человеческих магов были чем-то вроде сосуда, где скапливались все чародейские умения. Создавались тома раз и навсегда, стоили прорву сил, но служили до самой смерти мага. При одном маленьком условии: хозяин должен был всегда держать книгу при себе. Ходили легенды, что могучие маги, потерявшие связь с книгой, делали другую, но Плагос не верил в эти россказни. И одна-то обходилась слишком дорого, про две даже говорить было нечего.

Плагос листал страницы и едва слышно читал записанные Коной слова. Чародейский арсенал ее был неплох: сложность заклинаний выдавала и происхождение, и приличное обучение – но почти все записанное шло в одну, какую-то бытовую сторону. Слова для лечения хворей, для повышения урожайности полей, заговоры от болезни скота или от нашествия насекомых. Будто Кона нарочно избегала вещей важных. В ее книге почти не было слов для нападения на врагов или для обмана. Дочь Щура Дормета оказалась куда безобиднее, чем могла быть. Плагос дошел до чистых страниц, усмехнулся и направился в комнату. Осторожно, чтобы не разбудить чародейку, засунул книгу в ее торбу. Погладил Кону по голове и мысленно пожелал ей сладких снов.

Вернулся на улицу и снова уселся на скамью. Ночь была хороша! Теплая, тихая, пахнущая свежестью и травой. Слышалось посапывание нруселей, те улеглись на землю и заснули. Плагос прикрыл глаза, с наслаждением окунаясь в эту ночную идиллию. Над головой что-то знакомо зашуршало, и маг насторожился. Вдохнул, собирая силу, позволяя подобраться к себе ближе, мысленно досчитал до трех и накинул на гостей липкую, густую магическую сеть.

Послышался шум крыльев и недовольное карканье. Плагос покачал головой и потянул сеть на себя. Зажег магический огонь и с укором посмотрел на пытающихся высвободится Летуна и Крикуна.

– Рассказывайте, где были целый день? – строго поинтересовался маг. – И, может быть, я выпущу вас на волю…

– Мы пожалуемся Коне, – сообщил Летун, сверкнув на Плагоса бисеринками глаз.

– Непр-р-р-еменно, – подтвердил Каркун.

– Для этого надо, чтобы она вас услышала, – усмехнулся Плагос. – А пока у вас никаких шансов. Лучше не сердите меня…

– Мы знаем кто ты, мар-р-рмалл. Пр-р-роклятый выкор-р-рмыш Кр-р-ролоса… – с больше свойственной змеям интонацией завел Летун.

– Зр-р-ря Щур пожалел тебя…

– Не пожалел, – скривился Плагос, – а не смог пробить защиту, подаренную умирающей матерью. Дормет тогда не знал, что такое жалость.

Ухмыльнулся, отгоняя накатившую злобу, и снова потянул сеть, заставляя птиц жаться друг к другу, давая понять, что ему ничего не стоит сломать черные крылья, а то и вовсе изуродовать пернатые тушки.

– Я намерен выслушать вас до конца. Разбойники – ваших клювов дело? Сдается мне, кто-то пообещал им нруселей и тугой кошелек безобидного мармалла. Вот только не могу понять зачем…

– Нельзя, чтобы тебе досталась девственность Коны, – выпалил Летун, и Каркун тут же ловко и совсем по-человечески клюнул его, куда смог. Летун поспешил уточнить: – Ты недостоин!

Плагос нахмурился и еще подтянул сеть. Птички явно темнят, а Кона – девушка необычная. С другой стороны, шпионы дяди Кролоса давно не спускали с нее глаз и никакого подвоха от невинности дочери Щура не ждали. В предсказании говорилось о замужестве, а не о постели.

– Чего это я недостоин? – Плагос прикрыл глаза, собирая силу. Прошептал несколько слов. Сеть начала медленно нагреваться. Поджариться в ней еще было невозможно, но держать уже стало неприятно.

– Нашей девочки недостоин, – подытожил Каркун, явно намекая, что говорить больше они не намерены даже под угрозой поджаривания. – Нельзя дарить невинность хвостатому недотепе!

Плагос собрался было увеличить ставки, припугнув воронят еще, когда услышал, как где-то слева хрустнула ветка. Погасил огонек и выпустил птиц.

– Будите Кону, – прошипел еле слышно. Хотелось верить, что Летун и Каркун поняли своим птичьим умом: сейчас речь идет не столько о невинности, сколько о жизни. О чем только они думали, когда наводили на них с Драконой этих разбойников?

Замер, прислушиваясь. Кажется, незваных гостей пятеро. Интересно, маг, наводивший защиту для нападавших накануне, тоже тут? Если да, то чародеем стоит заняться в первую очередь. Покачал головой: как же плохо, что вокруг так мало магии!

Добавился еще звук. За спиной, похоже, завозилась Кона. Плагос улыбнулся: разбудили, и хорошо, сейчас она выйдет и можно будет поприветствовать визитеров. Он, кажется, уже понял, кто где.

Потянул за цепочки на шее и нащупал одно из украшений. Погладил, будто желая протереть от пыли, напитываясь силой. Улыбнулся. Мармаллы не прячут заклинаний в камнях, зато носят амулеты, собирающие магию из окружающего воздуха. Скрипнула дверь, и чародейка встала рядом. Пора!

Спросонья Кона не сразу поняла, что происходит. Сосредоточенный Плагос закружил знакомые огоньки над ладонью и зашептал невнятные слова. А потом огни разлетелись по сторонам и чародейка увидела вооруженных мужчин в компании знакомой старухи. Кольнуло догадкой: а уж не старуха ли тот самый маг? Иначе к чему ей приходить самой?

Плагос прищурился и сжал ладонь в кулак. Огоньки ринулись в атаку. Дернулись, хлопнули и разбежались ослепляющими кляксами. Старуха выкрикнула слова. Закружился густой зеленый вихрь и молнией метнулся в сторону Плагоса. Кона потянулась рукой к зелью от всех врагов. Ясно, что не успеет, но хоть что-то.

Застыла на полпути! Плагос зарычал, совсем по-звериному, и Коне стало не по себе. На мгновение показалось, что рядом с ней не мужчина, а огромный, почти с лошадь, ящер с клыкастой мордой и мощным хвостом. Тряхнула головой, отгоняя видение. Вихрь будто отразился от Плагоса и хлыстом ударил по старухе. Та вскрикнула и упала на землю.

– Буди нруселей! Уходим! – скомандовал маг. Огней над его рукой стало больше, и в их свете он выглядел грозно, даже зловеще. Над носом обозначилась суровая складка, а глаза совсем перестали походить на человеческие. Кона кивнула и побежала к животным. Даже думать не хотелось, что будет твориться за спиной.

Что-то шипело кипящей водой, мужчины кричали базарными девками, а Кона старалась ласково растормошить животных. Нрусели могли заупрямиться в самый неподходящий момент. Привычно дала каждому по кусочку сахара и помогла встать на ноги. Подоспевший Плагос прошептал несколько слов, ободряя животных с помощью магии, и прыгнул в седло. Чародейка последовала его примеру.

– У нас фора до рассвета, – сообщил спутник, подгоняя своего нруселя и зажигая над дорогой магические огни, – утреннее солнце приведет в чувство всех. Кроме старухи.