Мой ласковый и нежный зверь

После этих слов Фрея не сдержалась. Ладонь обожгло, но ей стало легче. Люсьен тут же приложил руку к покрасневшей после её удара щеке.

— До этого я думал посадить твою зверушку на цепь. Но теперь план изменился.

— Только попробуй, и ты труп.

— Думаешь, не смогу? Силёнок не хватит? Поверь, у меня есть то, с чем твой зверёныш не справится.

Новая попытка ударить провалилась, её руку перехватили.

— Попробуй повторить и будет больно.

Разочарованно сжав раскрытую ладонь в кулак, Фрея снова устроилась на диване.

— Если ты думаешь, что я буду помогать тебе, то ты ошибаешься.

Она постаралась, чтобы слова звучали убедительно, хотя внутри всё сжималось от ужаса, а затем в проходе возникла фигура крупного чёрного волка, и стало еще хуже. Задержавшись ненадолго в дверях, зверь подошёл к Люсьену и сел возле его ног.

— Как видишь, я всё предусмотрел, — улыбаясь, Люсьен положил ладонь на голову зверя. — Он послушный и натренированный. Одиночка, натасканный на убийства себе подобных. Как думаешь — твой волчок переживёт встречу с ним?

Ей бы хотелось сказать «да», но она не была уверена в этом, ведь сидевший напротив волк казался опасным. Да, на его шее блестел ошейник, а это значило, что он подчиняется любому слову хозяина, а поводок в руках у Люсьена напоминал, кто именно этот хозяин. Но самым неожиданным для неё стало то, что мужчина достал из кармана её телефон.

Порыв вырвать из рук Люсьена мобильный был остановлен предупреждающим рычанием в её сторону. Холодея от ужаса, Фрея наблюдала за перебирающим список контактов Люсьеном. Улыбка появилась на лице мужчины, а палец тут же нажал вызов.

В тот момент Фрея жалела лишь об одном — что тогда в лесу Элайджа всего лишь укусил Люсьена за руку. «Надо было горло перегрызть», — подумалось ей. Улыбаясь, Люсьен ожидал ответа на вызов, а ей хотелось вцепиться ему в лицо или хотя бы оставить на нём следы от ногтей.

Словно издеваясь, Люсьен не стал включать громкую связь, и ей был доступен разговор только с его стороны.

— Элайджа, я так рад тебя слышать, — на этих словах Фрея многострадально закатила глаза и сжала кулаки. Так хотелось всё слышать, но, к сожалению, ей это было недоступно. — Фрея рядом со мной и если ты хочешь её снова увидеть, то записывай адрес, — продиктовав, Люсьен снова ей улыбнулся. Фрее в этот момент хотелось крикнуть, чтобы Элайджа не приходил, но стоило только дёрнуться в сторону Люсьена и телефона, как лежащий на полу оборотень тоже поднялся. — И да, приходи один.

Сбросив вызов, Люсьен убрал телефон в карман.

— Ты за это заплатишь, — тихим шипением слова сорвались с губ, а во взгляде можно было прочесть лишь холод и желание прикончить одного конкретного охотника. Только вот Люсьена это, как видно, не волновало.

— Уверен, твои родные будут мне благодарны. Ведь я избавлю их любимую сестрёнку от величайшей ошибки.

— Ошибка — это ты.

— О, поверь мне моя дорогая Фрея, пройдёт время, и ты согласишься со мной. Вместе мы будем счастливы.

Резко сменив позу, Люсьен, застав Фрею врасплох, взял её руки в свои. Несколько секунд ушли на осознание произошедшего, а потом она попыталась избавиться от чуждого ей прикосновения. Но Люсьен держал крепко.

— Пусти.

Огонь, горящий в глазах сидевшего напротив неё мужчины, пугал. Фрея и раньше ловила на себе его взгляды, но сейчас в них была капелька безумия, и от этого страх расползался по каждой клеточке тела. Что ещё может выкинуть Люсьен? Понимает ли он, что её семья не оставит всё просто так?

Задумавшись, она не сразу отреагировала на действия Люсьена, а он, между тем, выпустил одну её руку, и только почувствовав чужую ладонь на щеке, она вернулась в реальность. Резкий рывок, и разочарованное цоканье с его стороны.

Встав, Люсьен направился к выходу, и даже не побеспокоился о Фрее. Секунду спустя ей стала понятна такая беспечность — её оставили в компании оборотня. Лёжа на полу, зверь не сводил с неё жёлтых глаз. Стоило ей подняться, чтобы хотя бы взять книгу с полки, как оборотень сделал то же самое. За каждым её движением следили, и страх бежал капельками пота между лопаток. Этого оборотня она совершенно не знала, а если верить словам Люсьена, то он был опасен.

Вернувшись в кресло, Фрея открыла книгу, но чтение не шло, — буквы расплывались перед глазами, а если что-то и удавалось прочесть, то смысл до сознания не доходил. Единственное, о чём она могла думать — что сейчас делает Элайджа.

***

Звонок завершился, и Элайдже понадобилось время, чтобы полностью осознать происходящее. И почему только Фрея отговорила его идти с ней? Несколько долгих секунд он обдумывал, как поступить. Первоначальный порыв — броситься спасать ее — был остановлен привычками, вбитыми в него стаей. Совместные действия всех волков приносили куда больше эффекта, чем одиночные.

Комната Никлауса находилась недалеко от выделенной ему, и потому Элайджа поспешил туда. Войдя без стука, Элайджа застал Никлауса за созданием очередного шедевра. Карандаш так и скользил по листу, но стоило войти, как мужчина прекратил занятие. Во взгляде легко читался вопрос: «что происходит?»

— Фрея у Люсьена, — на одном дыхании выпалил Элайджа.

— Повтори, — сидевший до этого в расслабленной позе Никлаус, сразу напрягся.

— Фрея у Люсьена. Он хочет, чтобы я пришёл к нему один.

— Чёрт.

Альбом и карандаш полетели на стол, когда Никлаус резко поднялся с кресла, и словно загнанный в угол хищник, пару раз прошёл мимо Элайджи. Раздражение и злость Никлауса сплелись в плотный клубок с его собственным желанием разорвать на части одного определенного охотника, и вся эта жгучая смесь только больше заводила внутреннего зверя.

Душа Элайджи рвалась вперёд, к Фрее, но инстинкты твердили, что нужно подождать. Охота научила его терпению, ведь жертву нужно загонять, заманивать в ловушку. И у него не было никакого желания оказаться на месте жертвы. Он хищник, значит — это он будет охотиться на Люсьена, а не наоборот.

Ладонь Никлауса легла на плечо, для поддержки Элайджа зеркально повторил его жест. Слова были не нужны, за время тренировок они привыкли обходиться без них.

Пара секунд, и Никлаусу удалось взять себя в руки, а спустя мгновение в них оказался телефон.

— Сообщу остальным.

Отступив, Элайджа кивнул.

========== Спасая жизни ==========

Сборы продлились не долго, а наблюдавший за всем этим Элайджа чувствовал себя в родной стихии. Не зря он сравнил Фрею с волчицей, остальные Майклсоны, словно стая — собирались вместе.