Мой личный Монстр, или Чувства на грани
Шрифт:
Машина остановилась на обочине, а я почувствовала, как Давид потянул меня за руки к себе. Не сопротивлялась, потому что сил уже не осталось на сопротивление. Уткнулась носом в мужскую грудь и…зарыдала.
Не могу больше сдерживаться – хватит быть сильной. Иногда надо дать слабину, да хотя бы просто выплакаться. Полезно, говорят, но выплеск эмоций, пусть даже негативных – именно то, что мне сейчас крайней необходимо.
– Милая… ненавижу твои слезы… готов разорвать любого…
До меня долетали обрывки фраз, но именно это и успокаивало. Тихий голос Давида, движения
– Люблю тебя…
Или вправду сказал, или мое бурное воображение сыграло злую шутку, но я улыбнулась сквозь слезы.
– Я в порядке, - отстранилась, хлюпая носом и заглядывая Давиду в глаза. – Что ты там насчет “перекусить” говорил?
– Выбирай любой ресторан! – ну как мальчишка ведет себя, честное слово. – Я голодный, как волк, - еще и зубами клацает, вроде как меня съесть хочет.
Но настроение реально поднимается. По крайней мере, хандрить и реветь больше не хочется. И я стараюсь как-то приободриться – ничего, через пару-тройку дней мы обязательно с Давидом еще раз съездим к Виктору.
Чего это я, и в самом деле, сопли распустила? И не через такое пришлось перейти, а сейчас так и подавно грех останавливаться.
Но мысли печальные то и дело посещают мою многострадальную голову, и апатита нет. Давид уплетает за обе щеки рыбу с гарниром, а я лишь вилкой ковыряю.
Ну не могу даже кусочек маленький в себя запихнуть! Хотя желудок противно так урчит, сообщая всей округе о себе.
– Надо подкрепиться, - Давид усмехается, когда я вздыхаю в очередной раз и поднимаю на мужчину взгляд. – Иначе свалишься в голодный обморок, таскай тебя потом.
– Какой же ты корыстный! – я кривлюсь, вроде как принимаю правила игры, а в ответ мне прилетает ехидное:
– Вообще-то, ты тяжелая!
– Вообще-то, ты храпишь, как трактор!
– Один-один, - смеется Давид, видимо, довольный, что смог меня растормошить.
Надо же, какой негодяй! Тяжелая я, видите ли! Хоть бы разочек на руках поносил, а то все грозится. Вру, конечно, разочек через плечо перекидывал, но это в моем понимании не подходит под “всю жизнь готов таскать на руках”.
Как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.
– Ладно, твоя взяла, - сдаюсь и засовываю в рот кусок рыбы. – Слушай, а вкусно, - аппетит вдруг резко просыпается. Да такой, что слона точно сейчас сожру. Пока Давид смеется, я уплетаю обед (или уже вроде как ужин, но только ранний) за обе щеки.
А после и передвигаюсь, как черепаха, так как после еды резко клонит в сон.
– Сейчас за твоими вещами заедем, и можно на боковую, - мужчина открывает мне переднюю пассажирскую дверь и расплывается на все свои тридцать два зуба.
Но как только я дотрагиваюсь до ручки и уже даже поднимаю ногу, чтобы залезть вовнутрь, рука Давида обвивается вокруг моей талии.
Дыхание так близко, что кожа покрывается мурашками. А последующие слова заставляют снова поверить в будущее.
– И я не шутил, когда говорил, что порву любого, - голос твердый, с едва заметной хрипотцой, но кровь будоражит будь здоров. –
Никогда об этом не забывай.Глава 54
– Здрасьте, - Давид улыбнулся и даже головой кивнул, когда из кухни вышла баба Надя.
Сначала грозно зыркнула, провела по мне взглядом, осмотрев с ног до головы, а после, не найдя увечий или каких-либо иных повреждений, расцвела.
– Добрый вечер! – даже с придыханием произнесла фразу, как будто безумно рада нас видеть.
– Мы за вещами, - Давид не дал мне даже слова произнести, ошарашив старушку прямо с порога.
– А как же…
– И нас не беспокоить, - взял ее за плечи и наглым образом отодвинул с дороги. – Я на вас надеюсь? – заглянул ей в глаза, а та лишь в ответ икнула.
Ну и кивнула, не в силах произнести ни слова. Видимо умеет Давид со старушками общаться – не то, что сосед, который спустя пару секунд тоже нарисовался в коридоре.
– Ирка, ты что ли? – округлил глаза. – А бабка наша уже собралась в милицию идти.
– Козел ты старый! – заорала старушенция, отрываясь от лицезрения физиономии Давида и переключаясь на соседа. – Вали отсюда, пока цел!
– Ирка нашлась! – тот стучал пальцем по виску. – Надо же это дело отметить!
Давид и тут ошарашил, причем всех окружающих. Меня в том числе – надо же, как много в человеке скрытых талантов!
– Выпей за ее здоровье, - мой спутник протянул пятитысячную купюру, от чего Михалыч обалдел на время. Еще немного, и по стеночке бы сполз. – Только нормальной водки возьми. И закуски, - чуть ли не силой вложил моему соседу деньги в руку, а после подтолкнул меня в спину легонько.
Потому что я, как и баба Надя, а так же опешивший Михалыч, с места сдвинуться не могла. Ну надо же, какой Давид…
Перечислять можно много и до бесконечности, но факт остается фактом. Я его люблю! Никогда бы не подумала, что способна на сильные чувства, но сейчас испытываю восторг.
– Видишь, кочерга старая! – мы уже зашли в мою комнату, когда услышали громкий вопль Михалыча. – Человечище!
– Ради такого дела и я с тобой выпью, - старушенция походу до сих пор в себя не пришла. – Только нормальное что-нибудь купи, а не баланду свою.
– С тебя закусь! – орал Михалыч, а мы с Давидом дружно засмеялись.
– Ты очаровал моих соседей! – я смотрела в любимые глаза и не верила своему счастью.
– А тебя? – мой личный Монстр приподнял одну бровь, хотя и так знал правильный ответ.
– И меня, - не стала я лукавить, честно отвечая.
Мой! Как сладко это слово звучит. Сердце трепещет, внутри разливается тепло, а я не могу отвести взгляда от Давида. Боже, какая ванильная чушь мне в голову лезет. Но уж лучше это, чем постоянный страх за брата.
– Вещи! – напомнил мой спутник, а то я, кажется, в очередной раз к полу приросла.
– Ах, да, - спохватилась, так как до утра буду сумку собирать.
Не так уж и много у меня этих вещей, но все равно время займет. Так, белье в нижнем ящике, наклоняюсь, чтобы взять, как тут же слышу за спиной!