Мой любимый директор

Как ты там, одинокая квартирка, ждешь меня?

Некстати вспоминаю про паучка, который поселился на потолке моей кухни. Интересно, еще живой? Метелку, чтобы выдворить его из квартиры, я тоже до сих пор не приобрела.

Подхожу к квартире, открываю дверь, а там…

Кто-то есть! И этот кто-то вовсе не паучок.

Вижу в прихожей старенькие домашние шлепанцы, доселе мной в моей квартире не замеченные. А также черные туфли на маленьком каблуке. И куртка на вешалке. Куртка, к слову, смутно знакомая – темно-коричневая в бежевый горошек.

Это что вообще? Кто оккупировал мое жилище?

Влетаю на кухню и застаю чудную картину. Там заседают за чаем моя хозяйка и… мама! Моя, не хозяйки.

Главное, сидит, как у себя дома! С гулькой светлых волос, румяным лицом. Как так и надо сидит, даже после всего, что мне наговорила по телефону.

– А что это тут происходит? – спрашиваю с вытянутым лицом.

– Ой, Катенька, - скрипучим голосом отвечает хозяйка. – А я выходила мусор выносить, встретила твою маму в подъезде. Слово за слово, она попросила меня впустить в твою квартиру. Ну что я зверь? Маму твою не пущу?

Я чуть не ляпаю что-нибудь из разряда: Вот взяли бы и не пустили! Или мне сначала позвонили.

У меня нет абсолютно никакого желания общаться с родительницей. Не после того, что она совсем недавно учудила!

Но я все-таки проглатываю злобные слова. Мама все-таки.

Я на нее дико обижена, но это не отменяет того факта, что она – мой единственный родной человек. К тому же хозяйка ее великолепно знает, и ей невдомек, что у нас сейчас разлад в отношениях.

– Ладно, я пойду, - тут же собирается хозяйка квартиры. – Маргарита Львовна, спасибо за угощение.

С этими словами старушка спешит удалиться.

Прохожу на кухню, спрашиваю с недоуменным видом:

– Мам, что ты тут делаешь вообще?

– Ну как же? – всплескивает она руками. – Разве я могла не приехать после твоего крика о помощи?

– Это какого, интересно? – хмурю брови.

Если я и кричала, то явно недостаточно громко, чтобы меня услышали за несколько десятков километров, где, собственно, находится родительский дом.

– Катя, я читаю твой блог, - заявляет мама с некоторой обидой. – Ты вчера писала, что питаешься одной гречкой! Как же я могла после такого не приехать? Вот, привезла тебе домашнего, вкусного…

Только тут замечаю, что на столе разложено несколько тарелок с разной снедью. Тут и редиска, и малосольные огурчики, зелень, свежесваренная картошка, кабачковая икра. И не только…

Так, ладно овощи, их мама выращивает сама. Но сыр с копченой колбасой она точно не делает. К чему тогда фраза про домашнее?

– Мам, я не голодаю, я худею, - говорю сдавленным голосом.

– Ты до этого в блоге говорила, что у тебя почти нет денег. Мамино сердце не железное, знаешь ли… Я за тебя волнуюсь, Катенька. Ты могла бы и позвонить, я всегда рада помочь и делом, и советом.

В этот момент вспоминаю, как она настаивала на том, чтобы я шла замуж на Антона несмотря ни на что.

– Мне этого ничего не нужно, - упрямо заявляю.

Мама встает, гладит свой объемистый живот.

– Как это не нужно? Ты же сама просила поддержки? Вот я приехала тебе ее оказать… Про Антона ни слова. Честное-пречестное!

С этими словами она принимается перечислять все, чем забила мой холодильник.

Обалдеваю от количества того, что у меня сегодня в меню. Она так со студенческих времен не делала!

Ловлю себя на том, что у меня начинается непроизвольное слюноотделение от слов: сырники, блины с мясом, котлеты. Прощай диета, здравствуй, вкусная жизнь.

– Мам, не надо было, - говорю уже совсем не уверенно.

Но мне искренне приятно, что она решила позаботиться. Пусть таким способом.

Лучше бы, конечно, она просто извинилась, сказала, что поддержит любой мой выбор. Но мама в принципе извиняться не умеет. А готовить – очень даже. Готовит она как богиня.

Решаю, что сегодня мне не хочется с ней ругаться, выяснять отношения.

Машу рукой:

– Ладно, давай пить чай.

И только я расслабляюсь, наливаю себе кружку сладкого черного чаю, как мама выдает:

– Катенька, и не скучно тебе тут одной? Не одиноко?

Тут же понимаю – это начало.

Начало конца нашего хрупкого мира.

Дальше будет долгое описание того, как давно она живет одна, как ей тоскливо, и как она надеется, что я не повторю ее судьбу. А когда я пообещаю ее не повторить, она начнет жаловаться, дескать – это просто слова, ты уже ее повторяешь.

И потом она плавно перейдет к вопросу того, что мне давно пора замуж. С моей-то фигурой главное – не опоздать.

У меня нет никаких моральных сил все это терпеть.

Поэтому на ее вопрос о том, не скучно ли мне одной, почти смело отвечаю:

– Мам, я не хотела говорить, но вообще-то у меня уже есть новый мужчина.

Как нельзя вовремя вспоминаю про моего настойчивого директора.

Мама так и подпрыгивает на табуретке с выпученными глазами.

– Катенька, а ты мне случайно не врешь? – выдает шокированным голосом.

Вру! Еще как…

Ну почти.

Ведь он никакой не мой мужчина.

Честно и откровенно врать я в принципе не умею. И маме об этом великолепно известно. Поэтому она тут же делает боевую стойку бровями с явным желанием уличить меня.

Но я начеку.

– Правда есть. На новой работе познакомилась, как-то сразу сошлись, - сообщаю с важным видом.

Если посмотреть под определенным углом, получается, я не очень даже и преувеличиваю! Он же приглашал на ужин, так? И на кофе до того. А в нашу первую встречу вообще потрогал меня за попу. Так что, может, он и не мой мужчина, но совершенно точно не чужой.

Смотрю на маму уверенным взглядом.

Искренне надеюсь, что после моего последнего высказывания она раз и навсегда от меня отстанет.

Однако не тут-то было…

– А позови его в гости! – вдруг предлагает она.

– Мам, уже восемь вечера, поздно.

– Еще даже не начались «Спокойной ночи малыши», - качает она головой. – Напиши ему…

Тут-то я и понимаю, что сама загнала себя в угол. Но если сейчас откажусь, мама уверится в том, что никакого мужчины в моей жизни даже не пробегало. И опустится на мою голову все то, чего я так хотела избежать.