Мой любимый доктор по вызову

Я не могу объяснить другое. Почему в совершенно неподходящей ситуации я, вместо того, чтобы выполнить свой врачебный и дружеский долг, хочу слизать с ее щек размазанную мякоть, впиться в сочный рот и потом отодрать ее так, чтобы визжала на весь отель?

И почему она сама ведет себя столь… неоднозначно?

Может под наркотой? Зрачки из-за этого такие?

Я, конечно, Костику все выскажу. На тему его тетки и таких вызовов. Только сейчас что делать?

Мне казалось я хорошо разбираюсь в людях. Брал углубленный курс психологии – все-таки в коммерческой пластике легко нарваться на неадекват, а потом разгребать последствия. На тренингах личностного роста изучал психотипы, поведенческие характеристики. Да и по жизни через меня столько женщин прошло… В профессиональном смысле. Я читаю их очень быстро – с чем пришла, в чем проблема, что стоит за ее желанием сделать грудь или нос.

В непрофессиональном, кстати, тоже много было.

Только вот эта… черт, так и не знаю ее имени… Я не могу никак понять, что с ней происходит. Не сумасшедшая она. Может слегка выпившая. Но ведет себя… Действительно чем-то больна? Стало плохо от алкоголя и ягод? Или все-таки запрещенка? А за грудиной почему болит, что туда показывает?

На мое предложение простучать грудь блондинка реагирует более чем странно. То есть еще более странно, чем до этого! Глаза на пол-лица распахивает, рот тоже – ой не надо открывать так широко, хочется засунуть туда совсем не лопатку. Когда я склоняюсь к ней и аккуратно прикладываю пальцы, дышать вообще перестает.

– Может надо расстегнуть пижаму? – вдруг спрашивает странно-сдавленным тоном.

– Одежда мне не мешает, – качаю головой и хмурюсь. Надо перестать отвлекаться на всякие возбуждающие детали, сосредоточиться на медицинских манипуляциях. Так, вроде нормально все, жидкости в бронхах нет…

– Не поняла… – удивляется чему-то, – Мне оставаться одетой?

Эм…

– Ну да, – получается с сомнением. Я сам начинаю сомневаться, что ей надо оставаться одетой. Может сейчас в кабинете терапевта тоже раздеваются догола? А я и не в курсе?

И будто в ответ на мои мысли она шепчет:

– Я все-таки расстегну немного…

На меня нападает меня столбняк. Между ног тоже. Ну и что, что прививался? Я пошевелиться не могу, пока она довольно неловко высвобождает пуговицы. Одну за другой. Потому что я вижу круглую двойку сливочно-карамельного цвета. Упругую и натуральную. И хрен его знает, чего меня так торкает. Я же пластический хирург, я видел и щупал столько сисек – давно считать перестал. Мне платят за то, чтобы щупать их и делать!

Но торкает.

И этот запах клубники…

Рука сама тянется потрогать. Я ничего с этим не могу поделать! В голове какие-то дурацкие мысли, что если я пересплю с теткой Кости, то это почти инцест. Что если она заорет, когда я поглажу – а я уже точно поглажу – всегда можно объяснить, что ничего личного. Профдеформация. А еще я думаю, что если у меня яйца сжались только от их вида, что будет, если я загоню между этих полушарий член…

Пальцы коротко скользят по нежной коже и почти ныряют под пижаму. Мне до одури важно отодвинуть и посмотреть, какого цвета у нее соски, которые сейчас отчетливо выпирают через тонкую ткань.

Почему-то кажется, что похожи на клубнику… Цветом и вкусом.

– Ах, – говорит блондинка на мое прикосновение.

Тоже хочется сказать что-то такое…

А вдруг это потому, что ей больно?!

Я снова впиваюсь взглядом в ее лицо, и понимаю, что на нем проступает не боль. И лихорадочный блеск в глазах на температуру не спишешь.

Она возбуждена не меньше чем я. Мне уже плевать, что тут вообще происходит. Но я просто сейчас наклонюсь и поцелую этот пухлый рот, а потом сделаю с ней то, что мне хочется. Не имеющее отношение к лечению или врачебной этике.

Я склоняюсь к ее губам, блондинка прикрывает глаза и чуть выгибается…

И в этот момент раздается настойчивый стук в дверь.

Горит пожар моей души. Достань брандспойт и потуши

Демид, Демид…

Откуда же ты взялся такой?

Такой, что я… господи, ты еще ничего не делаешь, просто смотришь хмуро и недоуменно, а я уже готова забыть все. О том, что спать с мужиками по вызову – это просто фу и стыдобища.

О том, что спать с мужиком, про которого известно только то, что он по вызову – и имя – это вообще не мое. Не сказать, что у меня высокая планка. Но сейчас на минимальный мысленный чек-лист, в котором должны быть отмечены галочками хотя бы букет цветов, статус, возраст избранника и его желание сводить девушку на свидание, прежде чем отвести в постель, я тупо забила…

Хотя статус я его знаю. Определенно. Да и букет цветов вон в вазе стоит… Ха-ха.

У меня явно перемкнуло в голове. Еще когда я дверь открыла. Видимо на престол взошла вагина и правит теперь, как хочет. Ничем другим я не могу объяснить острейшего разочарования, когда «доктор» начинает простукивать грудную клетку пальцами.

Пальцами, а не тем, чем я на мгновение подумала!

– Может надо расстегнуть пижаму? – почти всхлипываю.

– Одежда мне не мешает.

Ч-что?!

Это он… роль так играет? Ах да, я поняла… я же пациентка, а он суровый доктор. Это я его должна типа соблазнить, чтобы у него крышу снесло.

Капец. Соблазнить. Я когда последний раз это делала?

– Я все-таки расстегну немного, – шепчу и деревянными пальцами вытягиваю пуговицы из петель. Одну, вторую, третью… У меня не хватает гонору одним махом снять верх от пижамы, ситуация и так из ряда вон.

Но может он начнет проявлять инициативу?

Проявляет… кажется. Скользит очень нежно по обнажившейся коже, вызывая табун мурашек по всему телу и мое сдавленное «ах».

Смотрю на него, убедиться, что правильно поняла, а у него в глазах…

Вопрос. Порок. Жажда.

«Я сейчас захлебнусь», – счастливо стонет вагина.

«Нам срочно нужны эти губы», – ноют соски.

«Я устал. Я ухожу», – хлопает дверью мозг.

Неуверенность тоже исчезает вместе с ним.

Я выгибаюсь в ожидании поцелуя. Демид склоняется надо мной, обдает мои губы пряным горячим дыханием, почти ложится и…

Стук в дверь заставляет обоих вздрогнуть и отвести взгляд. Но потом мы снова смотрим друг на друга, снова тянемся, снова глохнем…

Еще более громкий и настойчивый стук, который невозможно игнорировать.

Демид шипит что-то матерное, а потом мужское «я разберусь», от чего восторгом заходится не только вагина. Идет решительно к двери, пока я целомудренно запахиваю ворот – мало ли, может ошибся там кто, нечего прелести демонстрировать. И…

– Доктора вызывали?

Мне приходится вскочить с кровати, потому что иначе челюсти неудобно падать на пол.

В коридоре… врач. Такой смазливый пацан с волосами, покрытыми гелем, и в белом халате.

И если честно, то я даже не знаю, кто из нас троих больше удивлен. Пожалуй… тот кто в коридоре. Который выглядит как… Хм.