Мой любимый гад

Это был странный месяц без Володьки. Вроде, все как всегда, но что-то не так. Чуть больше неловкости, чуть больше долгих взглядов и звонков в Лондон. Баланс их простеньких мобильников улетал в трубу за считанные дни.

В один из теплых летних вечеров Аркадий слегка поцапался с отцом, тот настаивал, что лучше было бы пойти в академию после армии, более осмысленным и зрелым. Уговаривал забрать документы. Нилов-младший же считал, что это потеря времени, если он все равно принят. Зачем тянуть? Только из-за папиных принципов? Бред!

В общем, мелочь, а неприятно. Он, раздраженно пиная траву, шел в их убежище, в надежде побыть наедине с собой и уложить в голове сумбурные мысли. Хотелось позвонить Вовке, но на балансе минус, а отец денег после ссоры не даст.

— Ай! — испуганный громкий визг из домика.

“Лиля?” — безумная мысль в голове. Что-то случилось, еще никогда так шустро Аркадий не лазил по хлипкой веревочной лестнице, но недаром сдал все нормативы при поступлении. Залез быстро и увидел бледную испуганную девушку.

— Что случилось?

— П…паук, — произнесла дрожащими губами.

Повинуясь мгновенному порыву, развернул девушку к себе и обнял. Медленно и успокаивающе погладил по спине ладонью. Это было так приятно и так правильно, что он на секунду зажмурился от удовольствия. Раньше сестру в приступе девичьих страхов всегда успокаивал Вовка, аккуратно так обнимал и целовал в лоб. Та сразу успокаивалась. Была между братом и сестрой какая-то таинственная связь, он всегда знал, что нужно делать. Как будто чувствовал её.

— Ты же никогда пауков не боялась, — улыбнулся, чуть отстраняя Лилю, чтобы заглянуть в заплаканное лицо.

— Всегда боялась, просто вам не показывала, — всхлипнула еще раз. — А тут он как на меня с потолка прыгнет, прямо по коже пробежал! — пожаловалась совсем по-детски и провела пальчиками по обнаженной коже плеча. — Вот здесь.

— Думаю, он твоего крика больше испугался, — улыбнулся Аркадий и провел горячей ладонью по прохладному загорелому плечику. Девушка вздрогнула и подняла на него взгляд. Убежище внезапно стало тесным, стены будто давили со всех сторон, приближая их друг к другу. Руки к рукам, губы к губам, дыхание к дыханию.

— Что ты делаешь? — шепнула в последний момент Лиля.

— Ты забудешь этот страх, если напугать тебя еще сильнее, — остановиться он уже не мог. Коснулся ее губ целомудренно и осторожно. Аккуратно, пробуя на вкус. Она, видимо, только что пила чай. Лимон и мята. Желание прикоснуться снова, поцеловать крепче разбилось о мысль “Лозовский меня убьет!”.

— Ты мне тоже нравишься, — выдохнула девушка ему в губы, не открывая глаз. Напряженная, как самая тонкая и звонкая струна гитары. — Очень, — за следующим поцелуем потянулась сама и получила ответ с процентами.

* * *

Так грустное лето превратилось в лето, наполненное романтикой и любовью. Поцелуями под хлипкой крышей убежища, прогулками в лесу и разговорами обо всем на свете. Впервые к своему стыду Аркадий обрадовался, что Вовка не приехал. Рано или поздно ему придется все объяснить, но не сейчас, когда её губы с привкусом лесного меда и малины хочется целовать и целовать…

— Я напишу тебе, — Лиля обнимала его до боли в хрупких руках. — Приеду следующим летом, обещаю.

— Хорошо. Буду звонить, как смогу. Не знаю, какой будет в Академии распорядок. Может быть, уговорю отца помочь съездить к вам, если выпустят вообще, — поцеловал в висок, последний раз вдохнул запах ее волос и отпустил, желая лишь одного — не отпускать никогда. Обнимать. Чувствовать эту трогательную, несмелую во всем, что касается проявления чувств, девочку рядом.

Если бы он знал, если бы он только знал, то не отпустил бы её никуда. Похитил. Запер в убежище. Сбежал с ней, наплевав на академию и свою жизнь, только бы она не садилась на тот самолет…

На следующее утро ему позвонил Вова. Его голос дрожал.

Самолет не долетел…

Чуда не произошло…

Выживших нет.

* * *

С тех пор, как отрезало. Ни одна даже самая красивая женщина не могла зажечь в нем огонь. Он даже к психологу ходил, там с ним долго разговаривали и посоветовали оглядеться по сторонам, найти то, что его привлекает. Как ни странно, с голубоглазыми блондинами все работало на ура…

О коротком летнем романе Владимир так и не узнал. Зачем? У него после аварии буквально крыша поехала, слишком тесной была его связь с сестрой и матерью. В один момент он потерял обеих… Став чужим в собственной семье. Отец всегда относился к сыну исключительно потребительски.

Много врачей, терапии. Уже много лет Вальдемар Лозовский не упоминает сестру вслух. А напоминать об этом? Бередить старую рану? Рассказывать, как ему было больно и как он любил тонкую светловолосую девчушку? Нет. Лишнее. Запертое на сто замков, но не забытое.

Пока они с Варей молча ехали на такси домой, сцены из далекой, прошлой жизни пролетали перед глазами. Лиля Лозовская была для него единственной девушкой.

Так он думал до этого вечера…

Глава 6. Задумчивая

Варвара

Это было странное чувство. Весь вечер прошел, как в тумане. Поцелуй закончился, как будто так и надо. Нилов сделал вид, что ничего не случилось, и мило подливал вино в бокал до конца праздника. Мое же сердце было не на месте. Неужели я умудрилась влюбиться? Влюбиться в гея! В человека, который целовал мужиков — от одной мысли я поморщилась, глядя в окно.

С другой стороны, ему не было противно целовать меня, это явно сделано с удовольствием и полной самоотдачей. Что происходит в голове у этого хмурого гада?

Я обернулась и замерла, глядя на Нилова. Сейчас он был другим, незнакомым мне: серьезным, задумчивым и очень грустным. Как будто не здесь…

— Мы приехали, — он вздрогнул и, кажется, очнулся.

— Эй, еще едем же! — возмутился и потер подбородок.

— Прости, не придумала другого способа вернуть тебя в реальность. Что ж, все прошло хорошо, кажется? — старалась улыбаться как можно непринужденнее. Этот поцелуй ничего не значит. Просто прикосновение. Просто пролетевшая искра. Все ради того, чтобы сыграть свою роль наилучшим способом.