Мой любимый некромант

Вальдар ап Морт поймал мошку и сжал в кулаке.

– Льюис спасал семью, - Вита осторожно разжала мужчине пальцы один за другим. Мотылек, вновь почувствовав свободу, тут же исчез.

– Он умеет строить порталы! И потом... в окрестностях практически нет слепых!

Сказал - и вздрогнул. В Рардине тоже не было слепых. Значит, кто-то его обманывал и там. Мама и госпожа Дэлморт. Они были... близки...

– Чудовище...

– Да?
– девушка встала на носочки и потянулась к нему.

– Мне надо в Рардин! Немедленно.

– Погоди. Уже темнеет. И я...

– Прости. Это не может ждать.

– И он перенесся.

Мысль о том, что мама лгала, грызла изнутри, жгла каленым железом. Вцепись ему в сердце казначей паромщика - не было бы так больно.

Рардин...

Некромант с наслаждением вдохнул соленый воздух, уткнувшись в порывы ледяного ветра.

Ну, здравствуй, север Вимории! Приветствую тебя, Рардин, кровь моя и слезы, счастье мое и боль! Я скучал...

Было холодно, кое-где в низинах до сих пор еще лежал снег. Самые красивые, самые величественные башни лучшего Замка во всей Вимории таяли в темноте. А сердце... сердце стучало от радости!

Pap-дин. Pap-дин, Рар-дин...

Больше всего на свете ему хотелось попасть в Замок. Подняться по лестнице. Пройтись по пустым, мрачным, о чем-то бесшумно вздыхающим залам. Разжечь камин. Услышать жалобное, обиженное потрескивание:

– Хозяин, хозяин, ты?! Ты?! Эттто ты?! Хозяин, хозяин ты... Ты? Эттто ты?!

Но сейчас не до этого. Прости, Рардин! Кровь моя и слезы, счастье мое и боль! Потерпи. Потерпи немного...

Казалось бы - что может быть проще? Ты - некромант. Иди и поговори. Узнай все, как есть. Мертвые лгать не умеют. Нет. Не так. Мертвые не могут лгать. Совсем. Если ты спросишь у мертвого - он ответит. Правду. И уже никакой надежды на то. что тебя обманут ради твоего же блага. Это... больно. Вольно и страшно.

Маг Смерти прошел мимо Замка, свернул к задней калитке. Дверца с изображением Вампира скрипнула. Клыки совсем проржавели. Стали красными, будто в крови. Надо заказать новую. Привести в порядок сад. Он - хозяин. Он должен заботиться.

Ветер. Ветер треплет волосы, скрипит покрытая инеем трава под ногами. Здесь, в Рардине холодные ночи. Но дело не только в этом. Некромант идет к фамильному склепу Мортов. Он идет, а Смерть кутает его следы в белесый туман могильного холода, забирая по капле жизненную силу, чтобы, дойдя до мраморных плит, маг Смерти мог призраком скользнуть к реке. Порадовать казначея монеткой, паромщика - добрым словом. Побудет некромант в мире мертвых и уйдет в мир живых - цел и невредим. Лишь несколько минут его жизни достанется Смерти. Таков Договор.

Но некромант не 5ыл бы некромантом, если бы не считал, что мертвые заслужили покой! Лишь крайняя необходимость может заставить Стража Преисподней пойти против этого. И вот он идет тревожить ту, по которой каждый день плачет сердце. Ту, чей покой до этой минуты он охранял, будто злой пес...

Это была река. Не мрачная, серая и унылая, как описывают легенды, нет! Млечным путем искрилась в голубом тумане серебряная лента - воспоминания мертвых. Светлые. Счастливые.

– Света душе твоей, некромант! Света в мире живых, покоя в мире мертвых! Смотри, какая река! Сегодня души вспоминают счастливые моменты...

– Легкого хода лодке и звонких карманов, Паромщик! Пусть в мохнатых лапках твоего помощника всегда блестит золотой!

– маг Смерти бросил пауку монетку.

– Она уже ждет тебя. Страж... Закрой глаза.

Он упорно смотрел на воду - даже руку в нее опустил. Бот уже минуту скользит в лодке по серебряной воде, а на корме сидит она... Но сил поднять глаза просто нет.

– Мама.

– Здравствуй, Вальдар.

– Здравствуй, мама...

– Ты пришел с вопросами...

Кивнул.

– Ты злишься. Обижен...

Кивнул.

– Что ты хочешь узнать?

– Все.

– Хорошо, сынок. Я расскажу. А ты... Постарайся простить. Ты знаешь, что я не из Вимории?

– Что? Нет...

– Твой отец в молодости любил путешествовать. Его как будто тянуло по разным мирам. Он еще любил говорить, что искал меня.

Он, наконец, смог поднять глаза. Мама. Такая же. Высокая. Стройная. Густые каштановые волосы, изумрудом горящие глаза. И тут он понял...

– Та синяя склянка! Зелье, которое варил для тебя отец! Аллергия на цветы.

Улыбнулась. Кивнула. Значит, он прав. Зелье меняло цвет глаз. Согласно легендам, зеленоглазыми были лишь маги Жизни. В их мире ни простых жителей, ни тем более магов Смерти с такими глазами не было. Про Чудовище он догадался не сразу. Все же девушка из другого мира...

– Она... Эта девушка. Маг Жизни?
– мама посмотрела ему прямо в глаза.

– Сначала ты мне все расскажешь.

– Хорошо. Мой мир... Да у меня его, по сути, и не было. Я не знаю, как попали туда мои предки. Наверное, они - бежавшие в те страшные, темные времена маги Жизни Вимории. Не знаю. Нож для разрезания бумаги с ручкой в виде изумрудного дракона - все, что осталось. Бабушка отдала, умирая. Сказала - это тайна нашей семьи, но мне незачем ее знать, все равно не поможет. Если у меня будет дочь - велела отдать ей на совершеннолетие. Все. Сказала, и умерла. Кроме нее у меня никогда никого не было.

– Что случилось потом?

– Мы... Наше племя. Мы проиграли. По договору мужчины откупались женщинами. Я была трофеем, должна была достаться кому-то... Кому-то из них. Врагам, что бесчинствовали на нашей земле. Грабили. Убивали, не щадя стариков и детей!

Он замер, всматриваясь в застывшие от боли черты. Стало стыдно. Он думал только о себе. О том, что его обманули! А ведь все это время родители старались его защитить. Всю жизнь Рардин был для него обителью любви, покоя и благополучия. Первый раз он видит страдание на родном лице. Мама всегда улыбалась счастливой, безмятежной улыбкой, когда смотрела на него. Всегда. Даже... умирая.

– Любовь с первого взгляда, - продолжала женщина, опустив руку в воду, точь-в-точь как он.
– Некромант... пробрался, чтобы похитить меня. Сказал, что договорится.

Вальдар усмехнулся. В чем-чем, а в умении отца «договариваться» он не сомневался.

– Они все остались живы, - правильно поняла Ванесса ап Морт его улыбку, - Убивать было нельзя, за них бы отомстили...

– Тогда... что?

– Отец добился, чтобы с девушками поступили по-человечески: взяли в жены. А меня... с поклоном отдали некроманту.