Мой любимый вампир

Элира мчалась по выложенной белым камнем дороге, обгоняя прохожих и не оборачиваясь на крики, пытающихся ее остановить стражников. Как часто она бегала здесь раньше, какими радостными были тогда ее дни. Поворот и она перед высоким домом из красного кирпича. Этот дом ее любимый вампир построил сам, после того как она начитавшись заклинаний из его книги спалила предыдущий. Над дверью в дом висит черный лоскут - знак траура. Сердце предательски сжимается и на ступени она входит медленно, с трудом передвигая ноги.

Леди Иммитеи открыла ей дверь, посторонилась, позволяя войти. Не говоря ни слова, провела в его спальню.

– Он просил не пускать тебя, но разве я могла так поступить?

– мать Аранха не сдерживает слез, но девушка и не смотрит на нее.

Слезы мешают смотреть, застилая глаза. Она смахивает их дрожащей рукой и подходит к его кровати. Он жив, но находится на грани. Горло разорвано... из раны стекают капли густой черной крови. Сколько он так пролежал? День...два...три...

– Его принесли сегодня утром, с раной он пролежал в лесу всю ночь... Они говорят, что это оборотень... Они...- голос леди Иммитеи сорвался.

Элира подняла голову и увидела, как в спальню умирающего входит Сарриян.

– Это не я сотворил, - глухо прошептал сильнейший из вампиров.

Она не ответила, и он понял, что она не верит ни единому его слову. Элира прошла вперед и легла рядом с любимым, не обращая внимания на посторонних. Гневный рык Саррияна она проигнорировала, и прижавшись к умирающему тихо зашептала.

– Аранх, пожалуйста, вернись, - слезы мешали говорить, душили ее, но она продолжала.
– Без тебя солнце не светит, любимый. Без тебя ветры не поют своих песен. Без тебя нет и для меня жизни, любимый мой. Аранх, иаснивери мердинир смеринисин. Тамори нивьене идимесин, Аранх.
– она произносила слова древней клятвы, которую они однажды прочитали на стенах Одинокой пещеры, тогда это был их секрет.
– Линихиар тониньер имиреси мисениеир, ответь мне любимый.

Он вздрогнул, его тело напряглось, губы зашевелились, не в силах сказать и лишь после нескольких мгновений тишины она услышала его слабый голос:

– Дождусь...

– Где найти ответ?
– тихо спросила Элира, глотая соленые слезы.

– Слушай ветер...

Она замерла, чувствуя, как жизнь покидает его тело, но его слова ...его слова открыли многие.

– Помоги мне, - она посмотрела в черные глаза и понимала, что надежда призрачна.

– Ты знаешь цену, - спокойно сказал Сарриян.

– Уходи, - прошипела вампиресса.
– Ненавижу!

Леди Иммитеи не понимала многого, но она знала Элиру, знала, что эта девочка с медными волосами сделает все ради ее сына, и когда Элира вскочив начала срывать с себя одежду спустилась вниз, взяла свечи и ритуальный кинжал и принесла его той, которая собиралась пожертвовать жизнью.

– Я не позволю тебе, - произнес Сарриян, разглядывая девушку в короткой прозрачной рубашке. Этот цирк однозначно начинал его утомлять. Элира не ответила, она зажигала принесенные свечи.
– Вампира невозможно вернуть к жизни, остановись.

Она остановилась, не смущаясь полураздетого вида, пристально посмотрела в его глаза.

– Я не знаю, как ты это сделал, но клянусь небесами я твоей не буду, Сарриян из рода Тальмарин. Уходи!
– вот теперь она снова шипела, чувствуя, как кровь капает с пораненных губ, - уходи, если помочь не хочешь!

– Я постою здесь, - спокойная усмешка, - если что буду спасать твою ... тебя, женщина!

Элира с ненавистью смотрела на него, раны от ее удара уже затянулись, и теперь его лицо пересекали только белые линии шрамов. Но нет, нельзя злиться...не время мстить.

Она разорвала одежду на груди вампира, не замечая, что практически разрезает ткань когтями, затем сорвала и с себя рубашку, оставшись обнаженной. Один взгляд и леди Иммитеи вышла из комнаты. Элира тяжело вздохнула, она не знала получится или нет, она не знала, сумеет ли сохранить свою жизнь и вернуть его.

'Песня ветра' - так они называли заклинание возврата жизни, заклинание начертанное кровью. Вспомнит ли она его? Сумеет ли повторить. Элира смахнула слезы, и сев на постель рядом с любимым начала царапать кинжалом символы заклинания. Символ птицы - на груди возле шеи...растерзанной шеи ее любимого. Символ зверя - внизу живота. Ему больно, он стонет, но она продолжает. Символ смерти - напротив сердца, там, куда вонзится ее кинжал. Символ ветра - там, где заканчиваются ребра.

Вот и все, теперь ритуал, и у нее нет права на ошибку. Элира закрыла глаза и словно увидела день из их прошлой жизни...Пещеру некроманта и книгу, в которой писали кровью умирающих людей... Магистр сказал, что она впитала силу Бальтанара, значит, она должна справится.

– Сенире тоссеир минирнейр марионди исэ араидешь ...

Она связала их жизни, связала, чтобы отдать ему часть себя. Элира произносила заклинания, глотая соленые слезы, она возвращала утерянное вампиру и чувствовала, как боль разрывает ее сердце. Она вплетала в заклинание всю свою силу, повторяя слова, которыми вернула к жизни Ксению, но ее подруга была человеком, а ее любимый - нет. Девушка почувствовала, как теряет силы, как вместе с заклинанием уходит и ее жизнь, но чьи-то руки поддержали ее, чья-то сила вошла в нее и она удержала заклинание. Она занесла кинжал, и он помог ей ударить правильно, положив свою руку сверху. Элира в тумане боли и слабости, произнесла последние слова заклинания, и огонь охватил ее и Аранха. Она не зря, сняла свою одежду, тот, что поддерживал ее сзади, этой особенности ритуала не знал. Когда огонь отхлынул, ее покинули последние силы, но теряя сознание, она встретилась взглядом с самыми добрыми глазами на свете, и бессильно падая на пол, девушка улыбалась - все получилось!

***

– Мррр, - как же здорово лежать в мягкой постели, когда тебя так нежно обнимают и целуют, правда паленым пахнет. Хочется спать, просто спать. Она устала...

Элира сладко улыбнулась и попыталась снова уснуть. Но что-то не давало, какая-то мысль на грани сознания нервно билась и требовала внимания. Девушка постаралась ее прогнать, но тут возникла вторая, и настойчиво потребовала выяснить, почему кто-то нагло держит ее грудь...левую. Холод прошелся по спине, оставляя холодные капельки пота. Медленно девушка повернулась и посмотрела на белоснежный локон, лежащий у нее на плече.

– Я не могла... я просто не могла, - беззвучно прошептала девушка, холодея от ужаса, и попыталась встать.

Тот, кто обнимал ее определенно был против. Ее снова прижали, его нос уткнулся в ее шею и сквозь сон он прошептал:

– Моя...

Элира вздрогнула и отчаянно начала вырываться. Бесполезно. Ее просто сжали так, что захрустели ребра, подождали, пока перестанет вырываться и лишь после этого хватка ослабла. Девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, но последней каплей стали произнесенные хриплым сонным голосом слова: