Мой любимый Зверь, или Одержимость без границ

— И что дядя? — Матвей задал вопрос так, чтобы процесс ускорить. Ответ-то очевиден, но Арина может заднюю включить.

А правду надо говорить до победного конца. Чтобы уж наверняка понимать, как действовать дальше. И чего ждать от этих дядей, которые сто процентов сейчас обсуждают план, как заманить Зверя в капкан. Это несложно, если на руках козырь — Арина. Главное, правильную цену назначить.

— Дядя сказал, что подумает, — девушка продолжала нервничать, рвано дыша. — А через день позвонил и…

— Ладно, не продолжай, и так понятно, — Зверь видел, что малышка на грани.

Да и стоит ли теребить неприятные воспоминания. Главное он узнал, дальше два плюс два сложить не сложно. Только вот помимо денег на квартиру должен быть еще один козырь. Иначе девушка бы никогда не согласилась стать женой этого денежного мешка.

— Прости меня, — ее руки дрожали. Как и голос, кстати, тоже. Слушаться не хотели — еще немного, и Арина обязательно сорвется.

Но Матвею надо знать главное. Иначе не победить.

— Где сейчас Настя?

Девушка вздрогнула, пару секунд посмотрела на Зверя и…зарыдала.

Глава 52

Арина

Слезы градом лились из глаз, водопадом стекая по щекам. Моя маленькая девочка — лишь одно имя твое режет сердце напополам. Так больно и обидно, что хочется просто выть. От бессилия. Хотя в последнее время мне только это и остается.

Вадик не сдержал обещание. Точнее, ту часть, что касалось моей сестренки.

“Обещаю, милая, мы через полгода вернемся из Италии и заберем Настю” — как будто вчера он уговаривал меня улететь, вроде как, давая слово.

И я поверила, ведь за полгода вряд ли что-то плохое случится. У Настены смартфон, который я ей подарила. Счет регулярно ей пополняю, чтобы Интернетом мобильным могла пользоваться. Особенно, для общения со мной — матери-то с отчимом малышка и даром не нужна. Им пофиг и на меня, и на Настю.

Лишь бы водка не заканчивалась. Слава Богу, хоть на свадьбе трезвыми были, иначе я со стыда бы сгорела. Правда, Вадик настоял лишь на присутствии моих драгоценных родственников исключительно в Загсе, и я не спорила. Вообще бы их не пускала, но вроде как положено.

Лишь Насте не позволили присутствовать на моей свадьбе. А так же Матвей обвинял меня в предательстве…

“Мы сейчас не можем вернуться на родину” — и снова всплыли слова мужа в памяти, когда спустя полгода я напомнила о его обещании. Чуть ли не в ногах ползал, клялся, что совсем скоро все вопросы решит. Прямо сейчас и начнет.

Только вот длилось это намного дольше, чем “совсем скоро”.

А потом все перестало иметь значение…

— Ее удочерили, — я всхлипываю, утыкаясь Матвею лицом в грудь. Так и не надел футболку. Чувствую каждую его клеточку, прижимаясь щекой к голому телу.

Сейчас я в безопасности. Ни на что не променяю. Возможно и глупо я поступила пять лет назад, но тогда мне казалось — это единственный выход. Я не могла заставить Матвея разрываться между мной и долгом перед друзьями. Не могла, и все тут, как бы он сейчас не злился и не пытался надавить, что я должна была все рассказать ему.

Когда любишь, то стараешься оградить дорогого тебе человека от проблем. Возможно и не совсем удачно, но уж как получилось.

— Давно? — парень заставил меня разжать пальцы и заглянуть ему в глаза. — Арина! — потряс меня за плечи, выводя из тумана. Как под гипнозом была — воспоминания и собственная глупость давили с неимоверной силой на воспаленные нервы. — Очнись!

— Через год после того, как я в Италию улетела, — выдала на одном дыхании, придя в себя.

— А мать где? — продолжал допрос Зверь, никак не желая оставить меня в покое. Сильно сдавливал мои плечи, не давая мне возможности снова уйти в себя.

А так хотелось забыться. Просто отключить сознание хотя бы на время.

— Умерла два года назад, — вздохнула, снова погружаясь в воспоминания. — Траванулись паленкой вместе с отчимом и его дружками. Если бы вовремя вызвали скорую, то их бы спасли, — сделала паузу, глядя куда-то в одну точку. — Только вот скорую вызвать было некому…

Я даже на похороны не прилетела. Соседке деньги выслала, не желая даже вникать во все происходящее. Женщина, которая меня родила, давно перестала быть мне и Насте матерью — в полном смысле этого слова. Просто дрянь, которую даже не жалко.

И даже после смерти я ее не простила…

— Девочка моя, — Матвей снова прижал меня к себе. Сдавливал, шептал какие-то слова утешения и, по всей видимости, желал забрать часть той боли, которая до сих пор рвалась наружу изнутри.

Я с трудом понимала, что он говорит. Просто обнимала в ответ, сильнее прижимаясь к родному телу.

— Ты слышишь меня? — мужской голос вывел меня из какого-то непонятного чувства прострации, а ладони тем временем держали мою голову, заставляя смотреть Матвею в глаза.

— Да, — полушепотом произнесла, так как во рту пересохло.

Медленно я оживала, приходя в себя и снова блокируя на подсознательном уровне воспоминания. К черту их, пора уже забыть. Всю ту боль и обиды, которые когда-то чуть не разрушили мою жизнь. И сейчас хотят, только я не позволю. Особенно, когда самый дорогой в мире человек произносит:

— Я люблю тебя.

Это начало моей новой жизни — теперь я в этом уверена. Тепло медленно расплывалось внутри от признания Матвея, что страшно поверить. Жизнь действительно заиграла разноцветными красками. И свет в конце тоннеля уже не казался таким блеклым, как раньше.

— А я всегда только тебя и любила, — слова больше не давались с трудом. Наоборот, я произносила их, даже не задумываясь.

И радовалась, радовалась, радовалась! Готова была прыгать до потолка от счастья — просто потому, что снова рядом со своим любимым Зверем.

Его губы нашли мои. Как будто жаждой мучались оба. Не могли напиться, с жадностью прижимаясь друг к другу и наслаждаясь каждым моментом. Языки ускоряли свой темп, а мы как-то резко оказались на кровати. Без прелюдий, никому не нужных обещаний — по-моему, и так понятно, что мы с Матвеем стали единым целым. Он не сдерживался, когда срывал одежду, а после сжимал меня за талию, покусывал соски, заставляя меня стонать и прогибаться в спине, а после вошел в меня. Резко, дерзко, по-собственнически. Лишь вскрикнула от неожиданности, но больно не было.