Мой любимый зверь!

— Думаю, вы, хая Ровена, понимаете, что вы нам не друг, доверия к вам тоже нет, а врагов мы за спиной не оставляем, — добавил Фальк.

Я не выдержала, вырвала руку из ладони Райо и хрипло, с горьким отчаянием воскликнула, надеясь достучаться до слишком правильных политиков:

— Оглянитесь вокруг, хои, мы на Драуне! Мы больше не на Фортане и, тем более, не на Клеране. Здесь ваши законы не действуют. Ровена — женщина! А вы — за патриархат. Так почему вы отказываете женщине в праве быть таковой? Ошибаться, быть в чем-то слабой, поддаваться своим чувствам. Мы — гормонозависимые, между прочим; мало ли что нам в голову ударит, когда рядом красивый мужчина…

— Эрика! — Райо даже рыкнул от злости.

— Речь идет о Ровене! — развела я руками. И горячо продолжила: — Значит, вам можно ошибаться, поддаться соблазну и во время рабочей поездки ринуться за красоткой на Фортан, а женщине, если она не смогла пристрелить понравившегося мужчину, вы приписали сотни коварных замыслов. Ага. И именно из-за них она здесь, на Драуне, вторые сутки рискует жизнью и здоровьем. Ранена! У нее же коварный план…

Ровена едва заметно улыбалась глазами, слушая мое эмоциональное выступление. Мужчины молчали, мрачно взирая… тоже на меня.

— Простить нельзя, как и вернуть утраченное самоуважение, честь и достоинство, — подытожил Фальк. — Но вы правы, здесь законы Клерана не действуют, поэтому пусть живет… на Драуне.

Не придав внимания заминке перед «Драуном», я счастливо выдохнула от облегчения: все решилось, мы живы, я вместе с любимым, меня простили! Жизнь продолжается! Краем глаза я отметила вскинутую бровь и весьма внимательный, пристальный взгляд Ровены на Фалька, когда рванула к брошенному мешку, из которого Матео несколько минут назад доставал аптечку. Схватила и подбежала к Райо, протягивая ему:

— Вы, наверное, пока нас искали, проголодались. Тут сухпай, мы из сброшенных грузов взяли. И что-то еще, я не успела все проверить.

— Пищу тоже мужчина добывает, — пробасил над моей головой Фальк, заставив вздрогнуть и прижаться к жениху.

— А можно женщине просто подобрать еду с земли? — нервно уточнила я. — Или это тоже вселенский грех?

— Хая Эрика, вы меня с самого начала поражали житейской мудростью, — похвалил Матео. — Если бы не Фортан, я бы счел вас идеальной женщиной.

— Только на Фортан, хой Матео, вы последовали за мной, — веско заметила Ровена, направляясь к костру.

— Зря вы напомнили мне об этой глупости, — ледяным тоном парировал Матео.

Ровена покачнулась и начала медленно, как мне показалось, слишком медленно, оседать на землю. Матео мигом подхватил ее на руки, напряженно всматриваясь в побелевшее лицо. Я испугалась: неужели не играет?

— Что случилось? — Фальк тоже равнодушным не остался.

Я подошла и, осторожно приподняв ее заклеенную широким и длинным пластырем руку, нахмурилась:

— Ее сегодня так ножом полоснули прямо перед вашим появлением, кровь ручьем текла. Наверное, слишком много крови потеряла. Мы чуть не умерли здесь от страха.

Матео отнес бесчувственную Ровену к костру, разведенному среди деревьев, и осторожно уложил на землю. Фальк заботливо подложил ей под голову мешок с ее вещами. Затем оба заново тщательно обработали ее рану. Меня Райо тоже не оставил без внимания: покрутил, как новогоднюю елочку, и осмотрел с ног до головы на предмет боевых ранений. Честно говоря, больше беспокоили не синяки и ссадины, а заляпанные чужой спекшейся кровью руки и одежда. Я просительно посмотрела на Райо и тихо пожаловалась:

— Я хочу вымыться.

— Я тоже не против сполоснуться, — поморщившись, согласился он.

— И я… — подала слабый голосок подопечная Матео и Фалька.

Те опустили глаза на Ровену, затем обменялись взглядами и дружно заржали:

— Хая, вы неисправимы!

— Как и наши ошибки.

Догадавшись, что напарница вновь провела клеранцев, я хихикнула, в душе. Не могу же я подтвердить чужие подозрения. 

* * *

Драунское светило — не запомнила название, а тем более, набор букв и цифр, под которым оно числится в атласе, — медленно клонилось к горизонту. Солнце, пусть будет так, теряло яркость и становилось красноватым. Вместе с изменением цвета самой звезды менялась окраска неба. Вблизи солнца буйствовали красные, желтые и оранжевые тона, а над противосолнечной частью горизонта появилась светлая, бледная полоса. Почти как в африканской степи — саванне. Почти, потому что там разгуливали многочисленные животные, черные силуэты которых ярко выделялись на фоне вечернего неба. Как давно это было — моя стажировка в Африке?

Грех жаловаться, ведь даже возможность полюбоваться закатом и спокойно посидеть в тишине выдалась впервые за двое суток благодаря клеранцам. Нам с Ровеной приказано было находиться возле костра. Но, как назло, зверски хотелось есть, а дымок от костра еще и способствовал голодному бурчанию в животе. Вдобавок вспомнились интернатские походы и тренировки на выживание, когда мы готовили на открытом огне умопомрачительно пахнувшую и вкусную кашу, жарили сосиски или пекли в углях картошку, а не только готовые брикеты жевали. Сумерки постепенно сгущались, превращая лес в темную стену, невольно заставляя нас приглушать голоса.

Прежде чем вымыться в ручье, мужчины решили проверить запасы и подготовиться к ночлегу. Сперва натаскали горку сухих сучьев, затем вытряхнули в кучу трофейные мешки, похожие на наши, и сортировали блага, присев возле них на колени. Никакой суеты и спешки, их плавные размеренные движения невольно притягивали взгляд. На нас они вроде и не обращали внимания, но я кожей чувствовала: держали в поле зрения. К тому же, едва дернулась им помочь, меня в тот же момент удостоили укоризненным взглядом все трое. Пришлось сидеть рядом с раненной напарницей и ждать… в неизвестности. Зато она, закинув ногу на ногу, наслаждалась покоем, лениво беседуя со мной и осторожно поглаживая нывшую руку. Обезболивающих ведь нет.

Дойдя до самого горизонта, солнце стало темно-красным, а в разные стороны от него разлилась ярко окрашенная полоса зари — от ярко-оранжевого до зеленовато-голубого. Над зарей появилось почти бесцветное округлое сияние. Вот и осталось мне любоваться будущим мужем на фоне этой красотищи. Мой любимый Зверь! Если бы еще мысли не одолевали… Неужели Райо меня простил, хочет разделить со мной жизнь — это просто не укладывается в голове после моего предательства. Не без участия Ровены, конечно. И Матео с Фальком как-то легко приняли нас «обратно», в свою компанию. Ну поворчали, клыками пощелкали, глазищами позыркали — и все.

Не знаю, смогла бы я вот также легко принять, понять и простить, если бы на месте клеранцев оказалась сама. Поэтому, несмотря на подсохшую на лице Райо шир Алесио мою «жертвенную» кровь и признание его друзьями и свидетелями меня лаили, будущей женой, внутри сжималась пружина страха, давали знать о себе сомнения и неуверенность.

Знания о мужчинах, тем или иным способом полученные за двадцать два года, не совмещались с той легкостью, с которой проходил ритуал прощения. Никаких выговоров и нравоучений! Внутренний голос сомневался: разве так просто бывает? В моей жизни в принципе ничего просто так не случалось! И все-таки я верила Райо, верила вопреки. В отличие от меня, он еще ни разу не обманул. Ни в чем! Поэтому, исподтишка наблюдая за ним, обдумывала, или придумывала, как вернуть то прекрасное чувство единения, возникшее между нами на «Вселенной радости».