Мой маленький герой

…

Он не успеет.

Последнее что я увидела, это испуганное лицо Тома, кинувшегося за ним Джерри и бросившегося наперерез псу Ника.

А потом звезды. Темное небо, сплошь усыпанное яркими слезинками одинокой луны.

Это хорошо, что все закончится.

Я так устала.

…

Звук разбившегося стекла резанул слух и прошелся прямо по сердцу. Том не стал смотреть в окно, не стал кричать на Молли. Он просто вышел на улицу.

Каждый шаг давался ему с трудом.

Улица встретила его вечерним сумерками и сыростью. Осколки от шара и оконного стекла устлали мостовую как миллионы маленьких звезд.

Все.

Это конец.

Том бессильно уселся на ступеньки.

Мимо него, скребя когтями, промчался Джерри. Пес отчаянно скулил крутясь вокруг осколков.

– Джерри, – позвал Том.

Собака дернулась от хриплого голоса мужчины как от брошенного камня и, прижимая уши, кинулся наутек.

– Джерри! – крикнул Том, бросаясь за ним следом.

Он не хотел потерять пса.

Ведь он обещал позаботиться о нем.

…

Холодно.

Мокро и холодно.

Я не сразу поняла, что сижу на абсолютно мокрой скамье в парке. С дерева на меня падали крупные капли влаги. Одежда промокла, волосы слиплись. Ноги не слушались, так что от моей попытки встать, тело просто скатилось со скамьи в ближайшую лужу. И тут меня пробрал смех. Тот, что накатывает перед жуткой истерикой. Меня начало трясти, и сквозь собственные всхлипы я услышала, как кто-то приближается.

В парк, скользя на поворотах и громко лая, вбежал Джерри!

Мой маленький друг! Мой маленький родной комочек! Он бежал изо всех сил, уши смешно подпрыгивали, короткие ножки, казалось, совсем не касались земли. Он бежал по лужам не замечая ни грязь, ни холод, ни сырость и через мгновение буквально налетел на меня как вихрь.

Скуля и облизывая мне лицо, уши, нос он как будто не мог поверить что это и правда я. А я крепко прижимала к себе этот мокрый, худой комочек счастья! Моего маленького героя!

Том вбежал в парк в тот момент, когда я уже вовсю всхлипывала, уткнувшись в мягкую шерсть пса, а он терпеливо ждал, боясь даже пошевелиться.

…

– Четыре.

– Сколько? – возмутилась я.

– Четыре пирожка и одна сосиска, – уточнил Том.

Солнце приятно согревало разомлевшее тело. Мы со следователем сидели в небольшом кафе возле парка. Здесь было красиво и уютно.

– Джерри стащил сосиску сегодня утром, – сдал собаку Том.

– Хорошо, будут тебе пирожки и сосиска, – засмеялась я.

Джерри довольный жизнью и, судя по счастливой морде, сытый, лежал у моих ног. Шрамы затянулись, шерсть вновь блестела, и даже исчезли торчавшие от худобы кости.

Счастлив был не только он.

Как мало оказалось надо для счастья мне. Чувствовать игру ветра в распущенных волосах, прикосновение лучика солнца на лице, чувствовать теплую кружку кофе в руках. Счастье просто жить, быть живой! А остальное к жизни обязательно приложится.

В моей жизни уже есть Джерри. И Том.

А мы теперь есть у него.